Книга Дефиле с револьвером: Влюбиться по гамбургскому счету - Карин Буха

— Болота не особенно велики, — тихо и подавленно ответила Гита, — но есть несколько коварных мест.

— Трясины? Где ближайшая?

Гита отперла машину.

— Возможно, в километре отсюда, я не знаю то…

Тилль крепко зажал ей рот рукой. Из густого тумана выплыл автомобильный гудок. Он тут же оборвался, но зазвучал снова. Он доносился, казалось, откуда-то издалека, но туман мог искажать звуки.

— Моя машина, — констатировал Тилль.

И он рванул с места, не обращая внимания на туман и на баронессу, кричавшую благим матом.

Тилль правильно понял — это был звук его автомобильного гудка, на который жала я каждый раз, когда удавалось до него дотянуться во время борьбы с убийцей.

Фанд свернул на дорогу, ведущую в болота, и я влипла в угол машины, чувствуя, как мало-помалу теряю над собой контроль и снова начинаю трястись от ужаса. Голова должна быть ясной, иначе можно попрощаться с последним шансом на спасение. Я попробовала поразмышлять, что собирается сделать со мной Алекс, чтобы потом, в последний момент…

В тусклом свете приборной доски я могла видеть лицо убийцы. Сейчас на нем не было очков, и выглядел он точно так же, как тогда, в номере Виолы Торски.

Точно так же — а нос?! Должно быть, он тогда каким-то образом изменил его форму. Я смотрела на Алекса Фанда не отрываясь, как кролик, загипнотизированный удавом.

Он вел машину нервно, с трудом вписываясь в повороты и непрерывно поворачивая голову то вправо, то влево. Обо мне он, казалось, забыл.

Нет, не забыл. Фанд искал место, наиболее подходящее для убийства.

У него сложился четкий план. Туман был его союзником, хотя и затруднял поиск такого места.

И тут мне в голову пришла идея. Надежды на успех было немного, но стоило попытаться.

Испуганный кролик на самом деле — затаившаяся пантера. Мне было страшно, но пора было решаться. Я чувствовала это инстинктивно.

Сейчас или никогда!

Зло вскрикнув, Фанд крутанул руль вправо, одновременно нажимая на тормоза. Машина, вздрогнув пару раз, остановилась. И тут он бросился на меня, с быстротой молнии сделав выпад правой рукой.

Но я оказалась проворнее. В ту же секунду я резко отпрянула от убийцы, успев накинуть ему на голову одеяло, с помощью которого он поймал меня. Это одеяло и оказалось моим спасением.

Я специально училась обращаться с тканями. Очень часто приходилось накидывать их и на манекены, и на живые модели, и здесь необходима была точность. Я могла бросить ткань так, чтобы одним движением задрапировать фигуру.

Прежде чем он успел оправиться от неожиданности, я толкнула его, чтобы он сильнее запутался в плотной материи. Непостижимым образом я одновременно умудрялась обеими руками давить на клаксон, как будто верхних конечностей у меня было по крайней мере четыре.

Мы упорно боролись. Мужчина был намного сильнее, чем я. Но страх удесятерил мои силы.

Все закончилось быстро. Страшно быстро.

Фанд забыл, что нужно сохранять хладнокровие, забыл, что машина стоит перед одной из самых опасных трясин. Что мотор еще работает.

Он хотел избавиться от неотвязчивого одеяла, встал, насколько позволяли габариты салона, отбросив меня назад резким толчком, но случайно наступил при этом на педаль газа. Мотор взревел, машина ринулась вперед.

У меня не было времени смотреть по сторонам, я ничего не знала о жутких топях в этой части болот. Но когда машина тронулась, я распахнула дверцу. Какое-то время я висела, зацепившись за сиденье, потом руки мои разжались, и я с жутким криком откатилась в сторону.

Падая, я успела заметить, что Фанд тоже пытается открыть свою дверь, но никак не может избавиться от одеяла.

Я никогда не забуду тот вопль, который он издал, когда машина погрузилась в трясину. Топкая жижа сомкнулась над крышей машины через минуту, и наступила полная тишина. Алекс Фанд сам попал в ловушку, которую приготовил для меня.

То, что я осталась жива, было чудом.

И тут появился Тилль.

Я стояла посреди огромного болота, не зная, куда идти, и боясь сделать шаг. Я чувствовала, что мои ноги постепенно погружаются в жидкую грязь, увязая в ней крепче и крепче, все вокруг таяло в густом тумане. Я начала впадать в панику, но вдруг услышала визг тормозов и голос, звавший меня по имени:

— Мелани!!!

— Я тут! — отчаянно крикнула я. — Помогите!

Вытащить меня из трясины оказалось делом непростым. Тилль подполз ко мне на животе и кинул конец троса, который, к счастью, оказался в багажнике. Второй конец он привязал к бамперу, заурчал мотор, машина тронулась, и болото с глухим чавканьем выпустило меня. Обессиленная, я лежала на твердой земле. Тилль бросился ко мне.

— Моя дорогая, — воскликнул он, приподнимая меня и дрожащими пальцами распутывая пряди моих грязных волос, — я никогда больше не оставлю тебя одну. Ты слышишь? Никогда!

Внезапно я оказалась в его объятиях и ощутила его губы на своих губах — это был сладкий, длинный поцелуй, мы забыли обо всем на свете. Никого не существовало вокруг, кроме нас. Я забыла о только что пережитом ужасе, об Алексе Фанде, который сейчас медленно погружался на дно болота. Мы целовались, не обращая никакого внимания на покрывавшую меня с ног до головы черную жирную грязь и болотную тину. Были только мы, наши сплетенные руки и наши губы. Судьба подарила мне новую жизнь. А вместе с ней Тилля.

Между тем Гита фон Камен брела по краю трясины и монотонно выкрикивала имя:

— Саша! Саша!

Она никак не могла осознать, что произошло.

— Пойдем, Мелани, надо помочь ей, наконец смог оторваться от меня Тилл. Он взял меня за руку, как маленькую девочку, и мы подошли к потерянной и бледной баронессе, которая наконец остановилась и беспомощно вглядывалась в туман.

— Где он? — спросила она прерывающимся голосом, когда мы приблизились.

— Он в машине, — тихо ответила я и отвернулась.

— В машине? — повторила она непонимающе. — А где машина?

Тилль ничего не ответил, а только посмотрел на черную воду, которая бесповоротно сомкнулась в том месте, куда погрузился автомобиль. Гита проследила за взглядом Тилля. Она начала понимать, что произошло, глаза ее широко распахнулись, и она закричала:

— Нет! Нет! Саша, мой Саша! — и стала медленно оседать на землю. Тилль бросился к ней.

Мы оба молчали. Что можно сказать в утешение женщине, которая еще час назад была счастлива, а теперь жизнь ее превратилась в руины?

И тут мы увидели красные огни, которые приближались к нам. Это была машина полиции, она затормозила возле нас через минуту. Оттуда появились комиссар Каюс, пара незнакомых мне полицейских и профессор Рохе.