Книга Как заполучить принцессу - Карен Хокинс

Прошло два дня. Сидя за длинным обеденным столом, Лили с тоской наблюдала, как Эмма Гордон беззастенчиво флиртует с принцем Вольфински – зрелище, уже ставшее слишком знакомым. С самого дня пикника Лили была готова прошептать принцу мягкое предостережение насчет слабостей Эммы и ее отчаянной необходимости выйти замуж. Но такой возможности ей не представилось. Хуже того, Вольф, казалось, совершенно забыл о Лили.

Она рассеянно поправила лежавшие рядом с тарелкой вилки.

Возможно, это несправедливо. Он всегда – всегда – при каждой встрече старался ее поприветствовать и всегда – всегда – дарил ей взгляд, заставлявший ее вспоминать каждую секунду их встречи в библиотеке.

Но вместо того, чтобы не отходить от нее, как было первые несколько дней, он извинялся, кланялся и оставлял ее на попечение Хантли.

А ведь она хотела проводить больше времени с графом, и ее желание исполнилось. Но оба отвлекались, наблюдая откровенные ухаживания Вольфа за Эммой. Все происходило прямо у них под носом.

Все это сводило обоих с ума, и Лили оказалась в более чем странном положении, лишившись того, чего даже не желала. За день она успевала придумать сотни мелочей, которые собиралась сказать Вольфу. Но делиться ими было не с кем, если не считать Хантли, у которого определенно было меньше чувства юмора, чем у Вольфа.

Все же время от времени Лили ловила на себе взгляд Вольфа, и в эти моменты трепетала от желания, чувствуя, как ее затапливает жар. Но что это означало? Смотрит ли он на Эмму так же, как на нее? Лили не замечала, но разве можно сказать наверняка?

Она никогда раньше не испытывала такого отчаяния. Никогда раньше не бывала настолько сбита с толку. Словно упустила нечто очень, очень важное.

Вздохнув, она попыталась не смотреть, как Эмма и Вольф развлекают гостей на своем конце стола. И вместо этого взглянула на сидевшего рядом Хантли. Тот был занят разговором о тонкостях оперного искусства с молодой леди. Эта тема Лили не интересовала. Поэтому она затеяла беседу с лордом Макином, сидевшим слева. Этот пожилой джентльмен оказался приятным собеседником. Хотя всем было хорошо известно, что у него нет состояния, зато имеются надежды жениться на богатой наследнице, тем не менее он был на удивление хорошо начитан, и Лили наслаждалась разговором о книгах и авторах.

Ей следовало довольствоваться этим, если не считать того, что за столом постоянно звенел смех Эммы, не дававший ей покоя.

Испытывающая раздражение Лили повернулась к Хантли, который закончил разговор и теперь посылал мрачные взгляды в сторону принца.

Все шло наперекосяк!

Что же, с нее достаточно. Вечером Лили непременно поговорит с принцем. Если подождать хотя бы еще немного, он поддастся чарам Эммы, так и не поняв, что стал пешкой в ее руках.

Пока неприятная проблема не будет разрешена, ее собственный роман с графом не может продолжаться. Как только принц поймет, что им манипулировали, и дистанцируется от Эммы, Хантли сможет расслабиться и вновь превратится в того обаятельного мужчину, с которым Лили танцевала в первый вечер.

Когда обед закончился, Лили выждала, пока мужчины присоединятся к женщинам, чтобы выпить портвейна, и решительно направилась к принцу. Но едва обогнула диванчик, чтобы избежать встречи с лордом в костюме с высоким воротничком и с кошмарной привычкой постоянно шмыгать носом, как похожая на птичью лапу рука сжала ее локоть болезненной хваткой.

– Вы, – прошипел ледяной голос с сильным акцентом.

Лили удивленно уставилась в сморщенное лицо бабушки Вольфа. «Как ее титулуют? Великая герцогиня Наталья Нико-как-там-ее?»

– Ваша светлость, – пробормотала она, делая реверанс.

Сморщенное лицо еще сильнее исказила злобная гримаса.

– Вы та самая.

– Простите, что вы имеете в виду? – осведомилась Лили.

– Та, кто пытается украсть сердце Вольфа.

– О нет! Вы спутали меня с мисс Эммой Гордон. Я могу понять вашу тревогу, поскольку… – Лили подалась вперед и очень тихо добавила: – Хотя мисс Гордон – прелестная женщина, все же не годится для…

– Нет! – Костлявый палец ткнул едва ли не в нос Лили. – Не думай, что можешь меня провести. Я следила за тобой, маленькая притворщица! Видела, какие взгляды ты на него бросаешь, глупая девчонка! Вольфински – принц Оксенберга. А ты ничтожество. И не можешь стать для него чем-то значимым!

Лили подумала, что бабушка Вольфа, скорее всего, слишком много выпила за обедом. Старушка вот уже несколько дней сверлила ее яростными взглядами, но поскольку Лили ни разу не удалось увидеть иного выражения ее лица, она ни на секунду не посчитала, что великая герцогиня затаила против нее что-то недоброе.

– Поверьте, я едва знаю вашего внука. Он почти не говорит со мной.

«Больше не говорит».

– Я тоже твердила ему, что он едва тебя знает. Но он не слушает. Так что послушай вместо него ты, мисс Лили Балфур. – Великая герцогиня прищурилась и сжала выцветшие губы. – А не послушаешь – дорого заплатишь.

– Заплачу? – вскинула брови Лили.

– Да. Я наложу проклятие на тебя и твою семью.

Вспышка раздражения заставила Лили сузить глаза.

– Я ничего дурного не сделала.

– Ха! Прекрати глазеть на моего внука с таким выражением! Не смей говорить с ним и даже думать о нем!

Лили вскинула подбородок.

– Я буду думать о нем, сколько пожелаю.

Герцогиня возмущенно охнула, но Лили продолжила:

– К счастью, я не желаю думать о нем и не думаю.

– Лжешь! – Крошечная женщина подалась вперед и снова прищурилась. – Если не оставишь его в покое, я сделаю так, что все твои козы и коровы будут бесплодны, как скалы, усеявшие твою страну.

Раздражение Лили исчезло.

– Понятно, – расхохоталась она. – И это действительно было бы трагедией, будь у меня козы или коровы. Но у меня их нет.

– Нет? – удивилась старуха. – Ни одной козы? Ни одной коровы?

– Нет. Несколько лошадей – это вся живность, которой мы владеем. У нас совсем мало денег, знаете ли.

– Ты еще беднее, чем я думала. Ни одной козы! Ба! Тогда я сделаю бесплодной тебя.

– Прежде всего, вы нападаете не на ту женщину, о чем я уже говорила. Во-вторых, я не верю в проклятия. Поэтому делайте, что хотите.

Черные глаза женщины вспыхнули.

– Не веришь?! Я покажу, как ты ошибаешься.

Старуха подняла руки и, раскачиваясь взад-вперед, принялась что-то бормотать на неизвестном языке, вовсе не похожем на язык принца. Она тараторила все быстрее, речь напоминала декламацию, руки выводили странные знаки в воздухе.

Окружающие замолчали и открыто глазели на становившиеся все более лихорадочными движения старухи.