Книга Призрак - Александр Рудазов

— Как всегда, — коротко ответил машинист. — Ты хотел что-то?

— Да нет, просто вот человеку любопытно взглянуть.

— Ну смотри… человек, — чуть раздвинул губы в улыбке машинист. — Интересно?

— Еще бы, — кивнул Данилюк. — Давно вы на этой работе?

— Третий век уже. А что, хочешь на мое место?

— Не, я просто так спросил, — поспешил заверить Данилюк.

— Надо думать, — усмехнулся машинист. — Это ведь только со стороны кажется, что я тут просто сижу и чаи гоняю. На самом деле ехать в этом поезде — дело непростое. Каждый день приходится о чем-то беспокоиться. Даже пассажирам. А мне — в особенности.

— А что будет, если он… остановится? По-настоящему, а не вот так, как для меня останавливался.

— Проблемы будут, — задумчиво сказал машинист. — Нельзя ему останавливаться. Лет сорок назад был у нас один такой случай. Всего-то минут на пять и притормозили — но проблем было много.

Данилюк с Олегом посидели в кабине еще некоторое время. Машинист напоил их чаем — крепким, горячим. Чайник и чашки он достал откуда-то из недр пульта.

За окнами продолжала мерцать туманная пустота. Но впереди тянулась тоненькая нитка рельсов. Возле полотна изредка появлялось что-то еще — здания, деревья, порой люди. Один раз поезд пронесся мимо громадного чудовища, похожего на шипастую многоголовую гидру.

А потом он издал громкое шипение и остановился. Машинист и Олег этого словно даже не заметили. Данилюк, не совсем уверенный, что правильно все понимает, сказал вслух:

— Поезд остановился.

— Значит, твоя станция, — пожал плечами машинист. — Можешь выйти с той стороны.

— А… для вас он что, по-прежнему едет?

— Угу, — ответил Олег. — Мы по-прежнему едем. Остановился он только для тебя.

— Не понимаю. Странно это как-то.

— А что в этом мире не странно?

Глава 13

Перехода между Лимбо и миром мертвых Данилюк толком не заметил. Он сошел с поезда на такой же темной маленькой станции, на какой и сел… но кое в чем она серьезно отличалась. Все по-прежнему утопало в тумане, но это был уже самый обычный туман, а не бесконечная Муть. За ним проступали силуэты, фигуры, вдали что-то поблескивало, а под ногами Данилюк увидел несомненную землю.

Ни на Земле, ни в Лимбо, ни в поезде Данилюк не думал о том, что будет делать, когда сюда доберется. Он же понятия не имел, что собой представляет загробный мир. И сейчас он просто шагал вперед, высматривая что-нибудь интересное.

Кого-нибудь живого, например.

Возможно, астральный смартфон смог бы что-то подсказать. Но Данилюк поначалу о нем просто забыл. А когда наконец вспомнил, тот был уже не нужен — Данилюк дошел до цели.

Хотя скорее до препятствия, чем до цели. Впереди простиралась река.

В этом месте мир мертвых уже не имел с Лимбо ничего общего. Больше похоже на глубокие слои Тени. Данилюку вспомнилась зона заблудших душ в Китай-городе.

Ну правильно, киргиз так и сказал, что эти Сферы переходят друг в друга плавно, как атмосферные слои. Наверное, если уметь, можно прямо отсюда вернуться обратно в Тень, снова оказаться в Москве… или уже в другом месте? Неизвестно, куда привез Данилюка поезд, как это место соотносится с Землей.

Некоторое время он просто стоял на берегу и любовался пейзажем. Очень мрачным, тусклым и сюрреалистичным, но пейзажем. Над головой светило черное солнце, а небо переливалось кислотными цветами, как бензиновая пленка в луже, но это было лучше бесконечного серого тумана.

Другой берег утопал в густой дымке. Зато сама река — как на ладони. Она неспешно несла свои темные воды, не тревожилась ни единым плеском. Вокруг стояла такая тишина, что Данилюк слышал свои мысли.

Он затруднялся сказать, какой эта река ширины. Та странным образом казалась одновременно узенькой и широченной. Смотришь — и вроде камень можно перебросить… а секундой спустя уже и берега-то другого не видно.

Стоять здесь вечно Данилюк не собирался, но что-то ему подсказывало — в эту воду даже призраку лучше не лезть. Вспоминалось что-то такое из читанных в детстве сказок. Так что он пошел по течению, ища какую-нибудь переправу.

И нашел он ее очень быстро. Не прошел и пары сотен метров, как оказался на маленькой пристани — старой, ветхой, с местами прогнившими досками. Рядом покачивалась такая же лодка — грязная, утлая, почти прохудившаяся. Опершись на шест, в ней скучал бородатый старик в лохмотьях.

У Данилюка эта картина пробудила самые недвусмысленные ассоциации. Он ступил на пристань и спросил у лодочника:

— Вы… вы ведь Харон?! А это… это Стикс?!

— Это Река, — равнодушно ответил лодочник. — Некоторые называют ее Стиксом.

Насчет своего имени он комментариев не дал.

Глаза у старика были странные. Сверкали парой звездочек, пронзали буквально насквозь. Данилюк аж поежился под этим взглядом.

— Чего пялишься? — недобро спросил лодочник.

— А… а это ведь уже загробный мир? — уточнил Данилюк.

— Внешнее кольцо. Типа пограничной полосы. А вот на другой стороне Стигийские болота, так это уже сам загробный мир. Едешь или остаешься?

— Еду, — не стал раздумывать Данилюк.

— Гони монету, — протянул костлявую длань перевозчик.

— Монету?.. Какую монету?

— Да любую. Положено обол, но… кто сейчас помнит-то эти оболы? Так что я любые принимаю.

— У… у меня нет.

— Уверен?

Данилюк грустно кивнул. Ему вспомнилось, что раньше был обычай класть мертвым медяки на глаза. Древнее суеверие, еще со времен античной Греции, когда верили, что Харон взимает плату за переправу.

Суеверие, ага. Вот оно — это суеверие. Стоит в лодке, глазищами сверкает.

И самое обидное, что деньги-то у Данилюка были. Раньше. Но он, не видя в них никакого проку, все спустил в том дурацком баре.

Конечно, кабы знать заранее, он приберег бы хоть одну монету… но откуда ему было знать-то?

— А что делать, если денег нет? — спросил Данилюк.

— Можешь плыть сам, — безразлично ответил лодочник. — А можешь получить одноразовый проездной по льготе.

— А где?

— А вон там.

Там, куда он указывал, и впрямь стоял домик. Такое небольшое глинобитное строение, выглядящее древним, как пирамиды. Данилюк, радостный, пошел туда… и наткнулся на табличку «Обед«.

— Неожиданно, — задумчиво произнес он.

На всякий случай он подергал дверь — заперта. Попытался пройти сквозь стену, но не удивился, что не может. Естественно, ведь всё вокруг — такие же духи, как он сам. Каждый предмет, каждый камешек Данилюк видит четко и ясно, никакой затуманенности, как в мире живых.