Книга Германская военная разведка. Шпионаж, диверсии, контрразведка. 1935-1944 - Пауль Леверкюн

1942—1943 годы были примечательны большим расширением враждебного шпионажа и подрывной деятельности. Радисты и диверсанты перебрасывались в страну самыми мыслимыми способами, и к концу 1943 года началась систематическая инфильтрация организаторов групп Сопротивления, которая шла рука об руку с рейдами коммандос на береговые и другие изолированные объекты.

На рубеже 1941—1942 годов была раскрыта одна из крупнейших вражеских шпионских организаций, известных абверу как Organisation Interallie (Межсоюзническая организация), и было арестовано несколько сот человек. Эта организация состояла из широко распространенной шпионской сети под руководством бывшего офицера польского Генерального штаба и руководящего штаба, сформированного из представителей малых наций союзников. Она проделала великолепную работу и была более эффективной, чем британские или голлистские службы разведки.

После этого удара деятельность агентов в оккупированной Франции немного затихла на время, но в течение 1942 года она активизировалась с новой силой. Как и прежде, предпочтение отдавалось использованию одномачтовых рыболовных судов и небольших кораблей британского военно-морского флота в качестве средства для въезда и выезда.

Длинная береговая линия, и особенно побережье Бретани, изрезанное и испещренное мириадами маленьких заливов и бухт, исключала всякую возможность эффективного контроля. Еще один пользовавшийся популярностью маршрут пролегал через Испанию и Пиренеи, и здесь также было очень трудно организовать эффективную охрану. Самой огромной дырой в сети германской безопасности была, однако, линия демаркации между оккупированной и неоккупированной Францией, а Русская кампания так сократила мощь оккупационных войск, что как раз в этом месте эффективный контроль практически отсутствовал. Легкость, с которой можно было посылать донесения через демаркационную линию, и сравнительная безнаказанность вражеских агентов в использовании радиопередатчиков в неоккупированной зоне давали противной стороне большое дополнительное преимущество.

Наконец, существовал еще путь по воздуху. С возрастающей частотой стали поступать донесения о неопознанных самолетах, залетающих в воздушное пространство неоккупированной территории, совершающих круги над районами, совершенно лишенными военного интереса, выполняющих явно не разведывательные полеты и наверняка не сбрасывающих бомб. Что они сбрасывали, так это агентов и контейнеры с пропагандистскими материалами, оружием, боеприпасами, взрывчатыми материалами и инструкциями по их применению, а также все больше и больше раций.

Германская контрразведка достигла очень заметных успехов в борьбе с врагом. Но, конечно, чем значительнее был успех, тем более осмотрительными становились наши оппоненты. Если в первой половине 1942 года собиратель информации и радист были, в общем, одним и тем же лицом с, возможно, одним-двумя сотрудниками, то скоро стало обычным делом, когда один шеф руководил целой группой агентов, которые чаще всего были совершенно незнакомы друг с другом. Поэтому было недостаточно ликвидировать обнаруженный вражеский радиопередатчик, если дальнейшие связи оператора оставались неизвестными.

В помощь контрразведке были отряжены роты радиосвязи вермахта и военной полиции, оснащенные аппаратурой пеленгации, способной установить примерное место нахождения вражеского передатчика. Помимо фиксированных станций пеленгации, были также мобильные подразделения, замаскированные под обычные гражданские автомобили с гражданским номерными знаками и занятые людьми в гражданской одежде, которые разъезжали по сельской местности. Имелась также аппаратура Nahfeld, которая приходила в действие, когда одна из стационарных или мобильных станций подтверждала присутствие вражеского передатчика. Эта точная аппаратура была особенно полезной в густонаселенных районах, когда передатчик находился в конкретном квартале города и надо было установить его точное местоположение. И даже в этих случаях вмешательство было крайне трудным и требовало интенсивного наблюдения за каждым отдельным домом, а в случае многоэтажных домов – за каждым этажом.

Техническое определение места передатчика ни в коем случае не являлось последним шагом. Работу абвера, то есть проникновение в сеть противника, необходимо было продолжать с еще большей энергией. Арест вражеского радиста – это лишь половина сражения.

В 1942 году немцам впервые удалось во Франции перевербовать вражеского радиста – то есть заставить его продолжать работу со своей рацией и со своим шифром, посылая в свой штаб донесения, подготовленные для него его новыми хозяевами. В этом случае соперником была британская служба разведки, скрестить мечи с которой было и стоящим делом, и удовольствием. Поддержание такого рода переписки по радио – вовсе не легкое дело. Оператора нельзя чересчур нашпиговывать дезинформацией, а он должен отправлять сообщения, в которых тщательно смешаны и сбалансированы истина и выдумка. Чтобы продолжать успешно вводить в заблуждение противника таким путем, необходима строгая централизация контроля, ибо, очевидно, если будет семь нянек, то игру станет невозможно вести, а разумная смесь правды и фикции будет безнадежно испорчена. Поэтому такая задача была возложена на саму группу III D абвера. Только в исключительных случаях допускалась некоторая децентрализация; но всегда надо было советоваться с Берлином, особенно при ответе на любые конкретные вопросы, задаваемые противником.

Эти взаимные обмены с британской службой разведки длились разные периоды времени, и некоторые поддерживались весьма долго. Не всегда требовалось перевербовать радиста; иногда немцам везло, и в их руки попадался радист со своей рацией, позывными и шифрами до того, как он начинал работать, и тогда можно было установить и поддерживать контакт с использованием вражеского оператора. Например, многие месяцы британская служба разведки находилась в заблуждении, веря в существование группы Сопротивления, совершавшей всевозможные акты диверсий вроде разрушений, крушений поездов, нападений на персонал вермахта и т. п. Используя нападения, которые в самом деле имели место, вместе с нападениями, которые были предотвращены, а также подсовывая во французскую печать ложные сообщения, было возможно перехитрить любую проверку, которая могла бы положить конец этой игре.

Эта группа-фантом Сопротивления пользовалась такой надежной репутацией в Британии, что все оружие, взрывчатые материалы и прочее, что запрашивалось по радио для нее, срочно выбрасывалось британской авиацией в условленные места; и штаб абвера постепенно накопил целый арсенал оружия, боеприпасов и взрывчатки разного рода. Немцам особенно приятно было получать пластиковую взрывчатку – тестообразную субстанцию, которую можно было прилепить к объекту, подлежащему уничтожению. И еще была целая куча внешне безобидных предметов вроде банок с джемом и продуктами, бутылок с моторным маслом, особенно хорошо знакомых бутылок компании «Шелл»; и, помимо обычных револьверов, было очень приятно получать легкие автоматы «Стен». Британский поставщик королевского двора не ограничивался посылкой только оружия и военных запасов; продовольствие и предметы роскоши лились дождем, и абвер скоро создал неплохой запас таких редкостей, как сигареты и настоящий кофе.

Организация сброса этих посылок всегда была нервным занятием. Надо было тщательно подобрать площадку, расставить нужные световые сигналы, подготовить приемную группу для получения контейнеров и любого агента, которого могут сбросить вместе с ними. Трудность задачи умножалась тем, что приемку надо было провести в штатском и чтобы об этом не знали немецкие войска, которые могли быть расквартированы поблизости, потому что они не были обучены для такого рода работы и их вмешательство, скорее всего, привело бы к катастрофе и разрыву драгоценной цепочки радиообмена. Кроме того, любые сброшенные агенты должны поверить, по крайней мере вначале, что они действительно встретили настоящую группу приемки от движения Сопротивления.