Книга Лопе де Вега - Сюзанн Варга

Словно по волшебству, будто бы то были состязания в некоем магическом виде спорта, произошел мгновенный отбор лучших из лучших среди стрелков, ответивших яростным огнем на атаку противника и причинивших ему немалый урон. Вероятно, надо самому присутствовать при подобной сцене, чтобы составить верное представление о том, какое впечатление может произвести призыв взяться за оружие на солдат, осатаневших от долгого и бесплодного блуждания по морю.

Все пошло в ход против английской артиллерии: и пушки, и аркебузы, и мушкеты; боевой дух и отвага достигли наивысшей точки, и сторонний наблюдатель, если бы в тот час оказался таковой, мог бы увидеть, как совершались чудеса храбрости и мужества. Неустрашимые испанцы без устали палили из всего, что могло стрелять, доказывая в который раз, что опасность лишь возбуждает бесстрашную душу и что нет более верного средства, чем опасность, дабы укрепить и силы телесные. Особенно в том сражении отличились Лейра, Окендо, Рекальдо, чьи корабли приняли на себя всю тяжесть удара англичан; как мы понимаем, среди них был и корабль, на котором находился Лопе, и нам известно, что он тоже принял участие в сражении. Он описал себя в одном из стихотворений, упомянув о том, что держал аркебузу на плече, заряжал ее и поджигал пороховой заряд при помощи фитиля, «заставляя взлетать свои стихи, адресованные Филис».

Испанцам во что бы то ни стало нужно было вынудить англичан пойти на абордаж, но это было делом очень и очень нелегким, учитывая тот факт, что Дрейк и Хоукинс были чрезвычайно искусными мореплавателями. Сражение разгоралось все яростнее, когда среди грохота орудий до Лопе донесся едва слышный вскрик. Тревога, сжавшая сердце, тут же сменилась отчаянием, ибо он увидел, что произошло: выстрел поразил его брата, Хуана де Вега, прямо в грудь. Лопе бросился за помощью, но был остановлен огненным факелом, взметнувшимся в небо со страшным грохотом, будто выстрелили одновременно сотни пушек. Когда жуткое пламя опало, оставив в воздухе неясный дрожащий след, словно это душа уходила из тела умирающего брата, Лопе увидел: рядом с Хуаном стоит священник, он вылил на ладонь из небольшого сосуда несколько капель освященной воды и возложил руку умирающему на чело: «Да пребудет с тобой прощение Господа, сын мой, да позволит Господь тебе покоиться с миром».

Сражение продолжалось до трех часов дня, и испанцы стремились, насколько возможно, избежать больших потерь. Но жертв все же было много: шестьсот человек убитых, среди коих был и молодой Хуан де Вега, и восемьсот раненых. По сути, это было единственное настоящее сражение. Как это ни странно, в тот день, 9 августа 1588 года, накануне Дня святого Лаврентия, война, едва начавшись, уже заканчивалась.

Видение Севера

На следующий день, когда первые лучи солнца озарили морскую гладь, герцог Медина Сидония увидел, как на расстоянии нескольких мушкетных выстрелов с гребня волны взлетела птица и стремительно понеслась прочь. Испанцам же приходилось ждать, когда задует западный ветер. Герцог собрал своих офицеров и сообщил им, что принял решение вернуться в Испанию. Все заклинали его не склоняться к опасному решению обогнуть Британские острова. В то время когда герцог пребывал в раздумьях, английский флот, ведомый лордом Говардом, продолжал неотступно преследовать испанцев. 12 августа корабли армады оказались во власти сильного течения, которое сносило их к Норвежскому морю, теперь флот не мог вернуться к берегам Испании через Ла-Манш. Один вид показавшихся вдали гигантских скал и узких мрачных фьордов, где волны с грохотом разбивались о камни, действовал удручающе. Медина Сидония, вглядываясь в линию горизонта, где море сливалось с небом, принял решение положиться на волю стихии. 14 августа, поразмыслив и оценив расстояние, которое еще предстояло преодолеть, и количество оставшегося продовольствия, герцог был вынужден уменьшить норму еды, воды и вина для каждого члена экспедиции. Кроме того, он повелел выбросить за борт всех мулов и лошадей, так как их надо было ежедневно поить. Какое же это было душераздирающее зрелище: несчастные, обезумевшие животные плыли за кораблями, словно моля о помощи тех, кто только что принес их в жертву!

На следующий день над морем заклубился невероятно густой туман, с палубы одного корабля невозможно было увидеть другой корабль, так что возник риск столкновения. Затем налетел шквалистый ветер и принес проливной дождь. На протяжении одиннадцати дней жуткий шторм хлестал и трепал корабли, и единственный приказ, который мог отдать герцог, состоял в том, чтобы каждый, как говорится, спасался как может. Герцог, все более и более погружавшийся в меланхолию, отдавал себе отчет, что находившиеся под его началом люди вскоре окажутся в приполярных районах без теплой одежды и почти без съестных припасов. Было только 15 августа, однако совсем скоро всем предстояло испытать безрадостное изумление от дурной погоды и необыкновенно рано наступивших холодов.

Теперь испанские корабли взяли курс к берегам Шотландии. Если бы участники похода не терпели тяжелых лишений, если бы их не терзала тревога перед неведомым им, людям с Юга, Севером, они непременно попали бы под воздействие суровых чар этих изрезанных небольшими бухтами скалистых берегов, где ревели волны, разлетаясь на мириады брызг, где низвергались в море водопады, сбрасывая вместе с массой воды огромные стволы вековых елей. Это было устрашающее зрелище, ведь эти поверженные ели были так похожи на них, когда-то сильных и смелых людей, чьи замыслы потерпели поражение, людей, теперь оставленных на волю стихии.

Обогнув Шотландию, испанцы вновь обрели надежду, полагая, что вскоре, в Ирландии, смогут рассчитывать на помощь местного населения, сохранившего верность католической церкви. Изможденные, истощенные, истерзанные голодом и холодом испанцы попытались пристать к берегу, но внезапно оказались во власти ночного мрака, так как луну скрыли сгустившиеся облака, погрузив мир в непроницаемую тьму; бушующий, вечно пребывающий в движении океан, из объятий коего они мечтали вырваться, с силой бросил корабли на берег, и три из них разбились о камни. Вдруг до слуха испанцев донеслись жуткие вопли, и из тумана выступили люди, и выглядели они устрашающе, ибо были вооружены мушкетами и длинными ножами, коими не замедлили воспользоваться. Там, на песчаном берегу, испанцев ожидала настоящая бойня: без сожаления и сострадания, действуя совершенно беспощадно, жестокосердные дикари убивали их, перерезая горло и вспарывая животы. Так, в местечке Слиг-Хейвен, как рассказывает в одном из письменных документов того времени очевидец этой кровавой резни, весь берег был усеян обнаженными трупами, ибо эти свирепые убийцы, которых сам Шекспир заклеймил презрением и позором, раздевали свои жертвы донага, прежде чем предать смерти. Именно у этих негостеприимных берегов, где более тысячи испанцев стали легкой добычей полудиких племен, корабль «Сан-Хуан», на борту которого находился Лопе де Вега, столкнулся с другим судном, но так как пристать к берегу было невозможно, то, кое-как заделав пробоину, капитан повел свое судно дальше. Вот так наш герой вместе со своими спутниками избежал ужасной бойни. Они избежали гибели, но не страданий, не тяжких испытаний, что сопровождали их на всем пути.

Эпилог: возвращение на твердую землю

«Сан-Хуан», серьезно пострадавший во время плавания, подошел к причалу порта Ла-Корунья в середине октября; на его борту находились изможденные члены экипажа и одичавшие солдаты-пехотинцы с блуждающим от голода взглядом. Среди них был и Лопе, спасенный, возможно, самим Провидением. Он вновь ступил на твердую землю, он выжил. Быть может, этим счастьем он был обязан своей способности отстраняться от реальности и погружаться в творчество, которое служило ему защитой от духовного отчаяния и позволило сохранить и физическое здоровье. Можно сказать, что тело его выдержало все испытания благодаря ясности ума и силе духа.