Книга Фаталист - Виктор Глебов

Впрочем, он понимал, что скоро они разлучатся снова и уже навсегда. Вера наверняка тоже осознавала это. Ощущение неизбежности конца придавало остроты чувству, которое вновь соединило их.

Гроза удержала их в гроте лишних полчаса. Наконец, они расстались. Печорин долго следил за Верой, пока ее шляпка не скрылась за кустарниками и скалами. Сердце его болезненно сжалось, как после первого расставания.

В этот день Григорий Александрович к Раевичу не пошел, а вернулся домой. Совесть кольнула его: обещал ведь Скворцову сыскать душегуба в кратчайшие сроки, а сам? Но Печорин отогнал эту мысль: в конце концов, у градоначальника есть полицеймейстер, и тот уже, конечно, подсунул шефу казака. «Но это ведь не тот», – сказал себе Григорий Александрович.

Он велел денщику согреть чайник и медленно выпил два стакана, глядя в раскрытое окно, за которым постепенно сгущались сумерки. Есть не хотелось, так что Печорин отправился спать, не поужинав. Сон не шел, и он, заложив руки за голову, лежал, глядя в потолок.

Вдруг некое ощущение заставило его резко сесть на постели, а затем спустить ноги на пол и одеться.

Что, если сегодня убийца снова будет в гроте? Поставил ли Вахлюев там ночную охрану? Он ведь не спросил об этом у полицеймейстера!

Григорий Александрович зарядил и заткнул за пояс два пистолета.

«Значит, собрался идти туда ночью в одиночку? – спросил себя Печорин, остановившись на пороге. – Опять геройство в том же роде, что и давеча с пьяным казаком?»

А хоть бы и так?! В конце концов, чего стоит его жизнь, и есть ли, ради чего ему держаться за нее? Он играет с судьбой, и играет по-крупному – это вам не какие-то там банковские билеты на кон ставить!

Вспомнился Вулич. Поручик тоже сыграл с самой смертью. А потом укатил с деньгами. Вернер был прав: когда серб успел выиграть у Раевича? В тот день, когда пистолет дал осечку, поручик не казался счастливым обладателем солидного капитала.

Григорий Александрович шагнул за порог, плотно прикрыл за собой дверь и спустился с крыльца. Раз уж решил – так делай!

Подобрав во дворе фонарь, Печорин проверил уровень масла, убедился, что спички при нем, и зашагал через Пятигорск по направлению к Цветнику.

Город спал, огни не горели почти нигде, лишь в редких домах, где, вероятно, играли. Небо было затянуто тучами, скрывшими звезды. Только месяц, проглядывая сквозь их пелену, давал немного света. Ветра не было, листва не шелестела, и город, казалось, застыл в каком-то тревожном ожидании.

Григорий Александрович шел быстро, однако временами останавливался, чтобы понять, где находится: он еще слишком мало пробыл в Пятигорске, чтобы легко ориентироваться в темноте, особенно в такую ночь. Фонарем Печорин пока не пользовался – он прихватил его, чтобы осветить грот.

Наконец Григорий Александрович добрался до Цветника. Сейчас, во мраке, он казался буйным лесом, и то, что в его глубине находился грот, где совершились жуткие убийства, не прибавляло ему ни капли привлекательности.

Печорин шагнул в аллею, и тут ему пришлось зажечь фонарь, чтобы не сбиться с пути, потому что кроны деревьев, сходясь в вышине, полностью закрывали месяц.

Под подошвами хрустел гравий, которым была засыпана дорожка, и где-то несколько раз протяжно ухнула ночная птица – других звуков в Цветнике не раздавалось. В какой-то момент Григорию Александровичу почудилось даже, что он попал в другой мир, скрытый от людских глаз днем и открывающийся только по ночам.

Вдруг луч фонаря упал на бесформенную кучу грязного тряпья, лежавшего поперек дороги. Едва ли подобное безобразие могло быть не замечено смотрителем Цветника и оставлено на аллее до утра.

Печорин замедлил шаги и пригляделся. Ему показалось, что тряпье слегка шевелится. Внезапно из-под него вынырнуло уродливое лицо и уставилось прямо на Григория Александровича. Взгляд выпученных глаз был настолько безумным, что Печорин невольно попятился. Впрочем, он сразу взял себя в руки, узнав местного юродивого – Григорий Александрович уже замечал его несколько раз на улице, когда тот сидел у стены, выставив перед собой ногу с закатанной до колена штаниной.

Что делал в Цветнике этот убогий, да еще в такое время? Мог ли он иметь отношение к убийствам?

Юродивый поднялся на четвереньки и замотал головой, словно пытаясь отогнать некое видение. Раздалось приглушенное мычание, затем – невнятные слова молитвы.

Печорин понял, что юродивый принял его за привидение. Вероятно, он был попросту пьян, забрел в Цветник и уснул на аллее.

– Шел бы ты домой! – строго проговорил Григорий Александрович, поднимая фонарь повыше. – Нечего тебе здесь.

Бормотание разом прекратилось, а юродивый попятился и через мгновение исчез в кустах, росших по сторонам дорожки. С полминуты было слышно, как он удаляется, а потом снова воцарилась тишина.

Эпизод, хотя и совершенно незначительный, произвел на Печорина тягостное впечатление. Человек, повстречавшийся ему, походил своим обликом и повадками более на побитое животное, нежели на венец божественного творения.

Вид нищих и увечных всегда удручал Григория Александровича, поскольку и те, и другие являли наглядный пример того, как низко и безвозвратно может пасть человек, как хрупко его тело, как уязвим он для всяческих случайностей.

Печорин всегда боялся потерять руку, ногу, ослепнуть или сделаться уродом. «Лучше уж сразу смерть!» – думал он, представляя порой, как рядом с ним разрывается снаряд, но не убивает его наповал, а только лишает какой-нибудь части тела.

Григорий Александрович постоял немного, прислушиваясь – не раздастся ли в темноте звук, свидетельствующий о возвращении юродивого или о присутствии поблизости другого живого существа. Но прошло минуты две, и все было тихо.

Печорин зашагал дальше.

Спустя четверть часа он увидел перед собой очертания грота: тот походил на огромного горбатого тролля из немецкой сказки, скрючившегося под деревьями. Вход чернел чуть правее.

Как Печорин и предполагал, Вахлюев не удосужился выставить в Цветнике полицейский пост – очевидно, считал, что третий раз убийца сюда не сунется. Григорий Александрович решил, что завтра же распорядится исправить это безобразие.

Справа от грота буйно росли кусты, а за ними сплошной стеной возвышались деревья. Слева оставалось немного свободного пространства – лужайка с аккуратной клумбой. Ночью красные цветы казались темно-фиолетовыми.

Печорин вошел в грот, высоко подняв фонарь. Желтые отсветы заплясали на кривых потрескавшихся стенах, выхватили скамейку. Здесь было по-прежнему сыро и затхло, словно в склепе.

Григорий Александрович осмотрелся. Он пришел, чтобы застать злодея на месте преступления, но убийцы в гроте не было. Что дальше? Уйти или ждать? Печорин достал из кармана брегет: половина второго. Во сколько были совершены предыдущие убийства? Он опустился на лавку, поставив фонарь слева от себя. Если преступник увидит здесь свет, то не придет, пришло ему в голову, но гасить огонь Григорий Александрович не стал. Вместо этого переместил фонарь в дальний «угол» грота и убедился, что оттуда свет до входа не достает.