Книга Лесные духи - Александр Прозоров

— А что стало с безымянным? — спросил Зимородок.

— Ушел куда-то из племени, — пожал плечами шаман, — с тех пор больше никто его не видел.

Шаман немного помолчал, но потом все же стал доедать уже совершенно остывший кусок запеченного мяса. Следуя его примеру, к окороку потянулись другие охотники, отрезая ломоть за ломтем, пока снаружи не осталось только розовое с тонкими прожилками, еще сырое мясо. Пламя заметно осело, и Летящий Зимородок перевязал яство, опустив его пониже к жару. Могучий Саблезуб, слегка подкрепившись, подсел ближе к огню, выкатил к себе из очага погасший уголек, нарисовал им на отломанной костяной пластине четырехугольник, наметил точки под углами, затем не спеша изобразил нечто, похожее на оскаленную пасть.

— Ты не вешаешь клыки на ожерелье? — спросил Летящий Зимородок, уже почти полностью просверливший отверстие в первом из своих.

— Нет, — покачал головой юный охотник. — Я хочу сделать из них подарок.

Охотники примолкли, снова глядя на Парящего Коршуна. Тот пригладил голову, повернулся к Черному Стрижу:

— Куда утром пойдем?

Тот почесал в затылке и сказал:

— Завтра бы нужно искать волчицу. Слишком опасная соседка.

— Завтра нужно возвращаться в стойбище, — покачал головой шаман. — Небо ясное, грядут морозные дни. Пора радовать Праматерь.

Черный Стриж поморщился от такого известия, но спорить не стал, кивнул согласно:

— Коли так, возвращаемся.

Чем хорош шалаш, так это тем, что мгновенно согревается, едва только в нем загорается огонь. Чем он плох — так же мгновенно выстывает, стоит очагу погаснуть. Если ночью и спасает — то только от ветра. Однако, собравшись все вместе, охотники могли себе позволить меняться всю ночь по очереди, следя за огнем и время от времени выходя наружу, на хрусткий снег, чтобы отпугнуть от своей добычи незваных гостей. Впрочем, холод на улице стоял такой, что все зверье лесное предпочитало сидеть голодным в норках, но не отмораживать себе уши и лапы под мертвенным звездным светом.

На рассвете дети Хозяина Реки споро свернули стоянку, благо дело привычное и несложное: в одну широкую лыковую волокушу поверх матов покидали окаменевшее на холоде мясо, прикрыв затвердевшими шкурами, в другую, скрутив, кинули лосиный полог, стянув его с шалаша. Развязывать остов из жердей никто не стал: зачем, что с ним в лесу случится? Уходя из стойбища на охоту, дети Хозяина Реки всегда останавливались в одних и тех же привычных местах. Таких дальних стоянок было всего шесть, и на каждой имелся каркас из связанных слег над обложенным камнями очагом. С места на место мужчины возили только шкуру.

Осталось закинуть за плечи мешки, разобрать копья и гарпуны — и не успело солнце толком подняться над деревьями, а путники уже шли к родному селению, по двое, по очереди, тяня за собой по снегу широкие и вместительные «снежные лодки».

Зарубка двенадцатая

Несколько черточек — и стало можно понять, что шаман изобразил костер. Потом еще один и еще… А около костров — люди. Похоже, все племя собралось на Праздник Великой Прародительницы.

Долгие зимние ночи и короткие дни, трескучие морозы, снежные завалы способны вогнать в тоску кого угодно. Племя детей Хозяина Реки давно знало, что в самые холодные дни даже сама Великая Праматерь, дарующая жизнь всем обитателям земли, впадает в грусть и начинает сомневаться: а нужно ли обрекать несчастных зверей и людей, деревья и травы испытанию холодом и голодом? И чтобы она не отвернулась, не передумала и, как прежде, была милостива к людям, они должны каждый год, в самый страшный холод показывать, как они веселы и счастливы. И чем сильнее холод — тем веселее должно быть племя, тем обильнее угощение и больше шума.

По издавна заведенному обычаю, еще накануне праздника Мощный Волк на рассвете садился под священной ивой и, выбрав самый лучший камень, лущил его на тончайшие пластинки, острые до того, что к ним невозможно прикоснуться. Из разных домов приходили к нему мужчины, принося кто связку вяленого мяса, кто миску густого наваристого супа, кто новенькую циновку или иной подарок. Могучий Саблезуб, испросив отца, пошел к мастеру вместо старшего в доме — и широким жестом бросил перед Мощным Волком добытую накануне роскошную волчью шкуру.

— Ты необычайно добр, храбрый охотник! — удивился тот. — Ради праздника мне хватило бы и новой миски. Старая потрескалась, а вырезать новую все никак не сяду. Хлопоты, хлопоты. Трудно поспевать на одной ноге за всеми нуждами. За дровами сходить — и то весь день пропадет.

— Я принесу тебе дрова, дядя Волк, — по детской еще привычке назвал так мастера Могучий Саблезуб. — Вскоре мне понадобится много разных инструментов.

— Вот как? — улыбнулся в густые усы мастер. — Я знаю, когда охотнику вдруг нужно много новых скребков, ножей, шил и крючков. Вижу, ты очень торопишься жить. Хотя духи милостивы к тебе, и у тебя есть богатое ожерелье. Ты имеешь такое право. Но прости, ты хотел что-то сказать.

— Я хочу попросить тебя сделать тонкое длинное шило из крепкого камня, — присел на корточки перед мастером юный охотник. — Костяные делать просто, но они часто ломаются. Каменные не ломаются, но у меня не выходит расколоть камень как нужно. Ты же умеешь сделать все, что захочешь, из любого камня. Сделай мне каменное шило!

— Зачем мужчине шило? На охоте удобнее обходиться копьем.

— Я хочу сделать подарок, дядя Волк. Такой, от которого не откажется ни одна женщина.

— Женщине мало одного шила, — задумчиво пригладил бороду мастер. — Ей нужно шило, чтобы прокалывать в коже дырки и нужен крючок, чтобы протягивать через эти дыры нити или ремешки. И нужна сумка, чтобы их удобно носить. И кармашек в сумке, чтобы ремешки и нити в этот карман складывать. Вот тогда получится такой подарок, ради которого женщина согласится на все.

— Как это разумно! — Могучий Саблезуб, подражая Мощному Волку, коснулся лица, но гладить на голом подбородке было совершенно нечего. — Я бы ни за что не догадался!

— Просто тебе не приходится делать каждое лето по два или три подарка, — улыбнулся мастер. — Если ты скажешь, как зовут счастливицу, я постараюсь изготовить шило и рукояти по ее вкусу. У нас в племени я знаю привычки каждого.

— Это подарок для Полной Луны.

— Вот как… — опять взялся за бороду Мощный Волк. — Но разве Нежная Незабудка не сдружилась с Летящим Зимородком?

— Я не буду просить у Коршуна и Полной Луны старшей дочери, — мотнул головой Могучий Саблезуб. — Я попрошу Золотую Тень.

— Но ведь она еще совсем маленькая!

— Она хорошая хозяйка, дядя Волк. Я знаю. Она очень хорошая девочка.

— Но… — попытался было возразить еще что-то мастер, однако вовремя спохватился, несколько мгновений помолчал, потом кивнул: — Принеси мне шкуру зайца для сумки и задние ноги оленя для рукоятей. Я вырежу на них лисьи морды и посажу шило и крючок на самый лучший клей из лосиного рога. Полной Луне придется крепко подумать, если она захочет отказаться от подарка.