Книга Темная Ведьма. Тропа войны - Витамина Мятная

«Я проведу с ним столько времени, сколько мне будет отведено судьбой. Столько, сколько судьба разрешит дать счастья бедной сиротке, изгнаннице и подозреваемой в преступлениях. Время, проведенное наедине, его взгляды, касания рук, забота и защита навсегда останутся со мной, даже если его я потеряю. Воспоминания будут моей силой».

Она выбрала, но сомнения остались. Ей было жалко Тедди, Пата и Дайрена. Ведьма мысленно себя пнула. Решила – так иди до конца! Что бы ни случилось, ребята – ее напарники по дозору, они навсегда останутся друзьями и соратниками.

Крепко сжатая ладонь сдернула кольцо с пальца. Помедлив, такими же резкими движениями Айрис сняла два других кольца. На пальцах не осталось ни одного обручального знака. Только невидимый белый змей все еще оплетал фалангу, ведьма о нем не знала и не помнила, ей было приказано забыть, и она забыла.

Айрис посмотрела на ладонь, на три знака любви, лежащие на ней. Нагнулась, поцеловала каждое. И спрятала в бездонный кошелек.

К костру подсела старая ведьма, посматривая прищуренным глазом на девушку. Вид у старухи был такой, как будто она знает все на свете. Или, по крайней мере, какой-то невероятно тайный секрет, который позарез нужно знать Айрис.

***

Вода в озере была прозрачная, как небосвод. Тодеус Риэль бродил по берегу, рассматривая растения.

Тедди прошиб электрический разряд. Зельевар оторвал удивленный взгляд от причудливой травинки и огляделся.

Тишина. Безмолвие. Пустота.

Песня волн, шум прибоя, которую он до этого слышал, оборвалась. Что-то его покинуло, то, что было с ним все эти недели.

Одиночество.

Тедди посмотрел на палец – хрустальная лилия на обручальном кольце закрывала свои лепестки и складывала листики. Легкое незримое касание дотронулось до щеки парня. Зельевар прижал кончики пальцев к месту прощального поцелуя.

Тедди упал на колени, пальцы судорожно вцепились в траву. По щеке покатилась слеза.

Кольца он не снял.

***

Удобно устроившись на бревне в камышах, Патрик перебирал инструменты в своем дорожном мешке. Звук, как будто внутри большого вулкана билось титаническое сердце, вторило его мыслям. Синеволосый даже иногда подпевал этому гулу. Стучащее сердце чихнуло, сбилось с ритма и остановилось. Пат замолк, прекратив мурлыкать. Привычный звук умер. Нечему было больше подпевать.

Патрик посмотрел на кольцо на своем пальце. Оно было сделано из железа грубой ковки в виде замка с окошками. В них мерк свет, который раньше пульсировал. Теперь стены замка покрывались ржавчиной. Перевертыш потер обручальное украшение, пытаясь восстановить блеск.

Не помогло. Ржавчина разъедала его, рыжий порошок посыпался с пальца. Пат бережно взял остатки кольца грубыми пальцами, достал из-за пазухи красивую коробочку и нажал на выступ сбоку. Крышка, сверкнув, откинулась. Заиграла механическая мелодия, но не банальный перезвон колокольчиков и пружинок, а сложный рокот кузнечного горна, музыка жизни, ритм сердца.

Перевертыш закрыл глаза, ноздри его дернулись, улавливая едва заметный аромат присутствия. Что-то мягкое нежно коснулось его лба, призрачная рука погладила по гриве синих волос, как бы извиняясь.

Пат ссыпал в углубление шкатулки ржавый порошок, послушал немного мелодию и, подхватив повторяющийся мотив, достал сверток с шестеренками. Разложил на коленях.

Набрав горсть самых мелких инструментов для особых магических работ, перевертыш склонился над разбитыми часами. Что бы ни случилось в этом мире, его нелегко было выбить из колеи.

***

Дайрен сидел и злобно смотрел на воду, сжав зубы. В руке между пальцев он перекатывал тяжелое кольцо в виде дракона.

Несколько минут назад дракончик распахнул крылья, расцепил лапки и упал в траву бездыханно. Там свернулся в колечко и окаменел, ранее теплое живое кольцо теперь было просто безделицей, пустым бездушным украшением.

Внизу у воды ковырялся его извечный враг – Равен Лавель. Магу было поручено наколоть дров для бани, и теперь бывший ректор, оголив тело по пояс, ловко орудовал узким сверкающим в свете луны топором. Его двуличная привычка для соблазнения глупых адепток бесила Дайрена.

«С другой стороны, хорошая идея: поиграть мускулами перед недалекой ведьмачкой, чтобы соблазнить ее. Ловкий ход, ничего не скажешь, ректор еще в академии натренировался на тупых барышнях и теперь оттачивает прием на Айрис, а она и рада глазеть на него».

Последней каплей терпения Дайрена стал шнурок для волос, принадлежащий девушке. Лавель с размаху вогнал топор в бревно, достал из кармана шнурок, сплетенный из зеленых лент, – полукровка часто видел его у Айрис в волосах, – и как ни в чем не бывало перевязал свои длинные волосы.

«Это подарок ведьмы, или маг украл его? Скорее всего, украл или выманил, соблазнив, и теперь хвастается трофеем!»

Дайрен встал, нож, торчавший за голенищем сапога, сам собой оказался в руке. Адепт ничего не видел перед собой, кроме спины с перекатывающимися мускулами. Его измененные трансформацией глаза вычислили место, где находится сердце.

«На берегу мы одни. Баро с сыновьями далеко в лесу. Нас никто не увидит».

Рука резко кинула нож.

Лавель, почувствовав шестым чувством за спиной опасность, резко повернулся. Нож, просвистев мимо, срезал прядь волос, серебряной рыбкой вошел в воду за спиной бывшего ректора.

Дайрен и Лавель стояли лицом друг к другу. Равен все прочитал по глазам полукровки. Парень пытается его убить.

Полудемон шагнул к нему, магия холода засветилась на его ладонях, тело оделось в ледяные доспехи. Равен меланхолично выдернул топор из бревна. Взвесил в руке, перехватил поудобнее.

«Если щенок хочет подраться, я предоставлю ему эту возможность. У меня нет сил больше терпеть конкурента около своего источника».

– Ты мне что-то хочешь сказать, Дайрен? – спросил Лавель не своим громким властным голосом, а тихо, как-то очень даже ласково. В руках ректор держал топор, прядка отрезанных волос висела вдоль лица. Равен не смотрел на бывшего адепта, а любовался отсветами луны на лезвии топора. Сейчас перед ним стоял не лучший ученик академии, а соперник, претендент на его источник, его сокровище, на часть его души, без которой он не может жить. В душе мага что-то щелкнуло, и он превратился в чудовище, в зверя, готового бороться до конца за свое.

– Вы так упорно преследуете известную нам особу, – надменно начал Дайрен. – Почему вы не хотите понять, что она вас не хочет? – его наглый издевательский тон не задел ректора.

– А если хочет? – переспросил Лавель и стрельнул взглядом в полукровку.

Дайрен втянул воздух сквозь зубы. «Придумывает! Брешет, выдавая желаемое за действительность!»

– Почему бы вам не убраться с наших глаз и не беспокоить ту, которая видеть вас не хочет и не помнит к тому же?