Книга Ирина Алферова. Любимая женщина красавца Абдулова - Федор Раззаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В конце 2001 года Ксения вышла замуж за молодого актера Егора Бероева – внука популярного советского актера Вадима Бероева, известного по фильму «Майор Вихрь». Рассказывает Александр Абдулов:
«Когда Ксения вышла замуж, я чуть с ума не сошел. Я не думал, что буду так переживать. Я никогда не переживал за другие свадьбы, потому что у нас с Ирой настоящей свадьбы практически не было. Но жених Ксении Егор мне понравился. Он чудный малый, просто замечательный, но я с трудом перенес ситуацию, когда у меня как будто забирали дочь…»
Между тем сам Абдулов в 2004 году встретил свою очередную (и, как оказалось, последнюю) любовь. Его избранницей стала 29-летняя Юлия Мешина. Она родилась в украинском городе Николаеве, потом жила в Ухте. Получив профессию юриста, она перебралась в Москву, где вышла замуж за сына гендиректора агентства ИТАР-ТАСС Алексея Игнатенко. Этот брак продлился около трех лет. Однажды на одном из кинофестивалей Игнатенко представил жену своему приятелю, Александру Абдулову, и эта встреча оказалась судьбоносной для всех троих. Вскоре после этой встречи Абдулов стал встречаться с Викторией Лановской, но, когда они расстались, Абдулов вспомнил про Юлию. По словам Лановской:
«Саша познакомился с Юлей до меня. Помню, когда мы жили во Внуково, Юля звонила ему, надоедала. В очередной раз Саша дал трубку Алле, жене старшего брата Роберта, и попросил передать Юле, что он уехал на Валдай. На тот момент они фактически не общались. А когда мы разошлись, он возобновил отношения с ней…»
Мешина в ту пору работала секретарем у известного бизнесмена Шабтая Калмановича и находилась в разводе с Игнатенко. Поэтому очень скоро она приняла предложение Абдулова стать его женой. По словам Юлии:
«Случайностей вообще не бывает. Мы же с Сашей не случайно встретились. Когда мы познакомились и начали общаться, я прекрасно знала, что я выйду замуж, у меня будет семья, ребенок. Была абсолютная уверенность, что это когда-то уже случалось с нами. Абсолютное дежавю – это когда-то было. Вот откуда у меня была такая уверенность? Мы абсолютно родственные души с ним. Без ощущений дискомфорта, бытовых проблем. Такое ощущение, что откуда-то сверху тебя накрыло какой-то благодатью – и ты растворился в абсолютном комфорте. Как с Сашей было легко – не было никогда и ни с кем. Кто-то сказал из друзей: „Вы настолько растворились друг в друге, у вас был такой эмоциональный перебор – так не бывает“.
Ксения Алферова с мужем – Егором Бероевым.
«Штамп в паспорте очень важен! Важен не только для женщины, но и для мужчины. Если уважаешь женщину, ты женишься на ней, потому что в этом есть смысл».
Как-то мы сидели на диване, и Саша сказал: „Я так счастлив, что мне страшно“. Такое же ощущение страха было и у меня. Страшно от того, что ты думаешь, будто это можешь потерять…»
21 марта 2007 года у Александра и Юлии родился ребенок – дочь Женя. Оба родителя были на седьмом небе от счастья, но особенно это касается Абдулова, который буквально души не чаял в дочери. Он ласково называл ее «Тапочки» (при рождении она была ростом всего 51 см – меньше двух его домашних шлепанцев). Кстати, тогда же Абдулов стал дедушкой: его приемная дочь Ксения Алферова спустя две недели после рождения Жени тоже стала мамой – родила дочь Дуняшу. Короче, у Абдулова тогда случилось двойное счастье. Увы, оно длилось недолго…
А что же Ирина Алферова? Она играла на сцене «Школы современной пьесы» у И. Райхельгауза, а буквально за месяц до рождения дочки у Абдулова у нее тоже случилось радостное событие – ее удостоили звания народной артистки России. А незадолго до этого Алферова дала интервью газете «Московский комсомолец» (журналисту Д. Мельману), из которого позволю себе привести несколько отрывков:
«Д. Мельман: У вас много комплексов?
И. Алферова: Всю жизнь много было. Я стеснялась себя, мне казалось, я такая страшненькая, никому не нужная. Все такие интересные, а я…
Д. Мельман: Вы мне очень нравитесь.
И. Алферова: Да? Это очень приятно слышать. Просто новое поколение – они же ничего про нас не знают и не хотят знать. Когда я только начинала – да мы просто обожали всех актеров, которые играли до нас, мы знали все…
Д. Мельман: А хвалите коллег?
И. Алферова: Всегда хвалю. Мне очень многие наши актеры нравятся, в каждом театре могу по двадцать человек назвать потрясающих. Но люблю я всего нескольких. И, к сожалению, это не наши актеры. Вот я люблю Роми Шнайдер. Я люблю ее бесконечно. Она необыкновенная, лучше не родилось. Все эти голливудские актрисы – да, они красивые, смотришь: нравятся. Но эта красота мне понятна, она такая, как у всех, таких, как Шарон Стоун, можно много найти. А Роми Шнайдер – она одна. В ней что-то еще такое есть: от Бога, от жизни, которую она прожила. Она страстная, искренняя. И она сумасшедше красива…
Д. Мельман: А зачем вы обнажились недавно для одного глянцевого журнала? В этом тоже кроется какой-то потаенный смысл?
И. Алферова: А в этом плане никакого барьера у меня никогда не существовало. Я стеснялась в „Хождении по мукам“, был такой момент. Не представляла: как это – раздеться перед чужими людьми? И отказалась. О чем, кстати, очень жалею, потому что тот материал выдерживал это все, обосновывал…
В моем обнажении, я вам скажу, Роми Шнайдер тоже сыграла свою роль. Потому что я прочла о ней, что когда она очень сильно заболела и ей вырезали почку, многие стали говорить, что она сошла уже. И тогда она снялась обнаженной. Кстати, для „Плейбоя“. Именно для того, чтобы доказать, что она потрясающая. Так и я. Посмотрела на себя как бы со стороны и подумала: да это еще можно снимать. И Катю Рождественскую сама попросила.
Д. Мельман: Там у вас совершенно молодые формы…
И. Алферова: Да-а. Так и сказала: „Катя, быстро снимай, потому что все это может разрушиться“.
Д. Мельман: А муж делает вам комплименты?
И. Алферова: Конечно. Он и сам очень красивый, и его комплименты – это ценность большая. Потому что он жесток. Он не может быть необъективным: если говорит – это уже точно правда, инстанция последняя.
Д. Мельман: Значит, антикомплименты он вам тоже говорит?
«Женщина создана Богом, чтобы ее любили; бесконечно страдать и терпеть нельзя».
И. Алферова: Говорит. И не жалеет меня совершенно. Говорит, что располнела, что это совсем уж безобразие. Может быть, понимает, что я могу исправиться.
