Книга Салон красоты. Наперегонки с судьбой - Мария Ветрова

Пристально глядя на жену, Стас медленно кивнул головой:

— Знаю, милая. Да и кто этого в наше время не знает?.. «Асфиксия» — это медицинский термин, означающий банальное удушье. Или удушение… Что, как ты понимаешь, далеко не одно и то же. Особенно в нашем случае… Детали, надо полагать, уточнит Валентин…

Пораженная Настя замерла на пороге гостиной: да, видимо, сегодня и впрямь день, мягко говоря, малоприятных сюрпризов! Вместо стола, накрытого к традиционному вечернему чаю, посреди комнаты сидела заплаканная Ромашка. А лицо суетившейся вокруг нее Марии Петровны не оставляло сомнений в том, что и здесь произошло нечто из ряда вон…

— Что… Что случилось?

Настя невольно прижала руки к груди, в точности, как ее мама, когда у той схватывало сердце.

— Я только что от Капитана. — Ромашка посмотрела на нее жалобно.

— И что?!

— Он просил никому не говорить…

— Да ты уж и так все сказала, — Мария Петровна погладила Снежану по голове, словно маленькую девочку. — А Настя никому не расскажет…

— Только не смейся. — Ромашка всхлипнула. — На Капитана крокодил напал…

— Что-о-о?

— Лично я совершенно не удивлена! С ним вечно что-нибудь такое происходит, — пояснила Мария Петровна.

— Просто в голове не укладывается… Может, врет?

Настя прошла в комнату и, присев напротив Снежаны, вопросительно уставилась на нее.

— Да ты что? У него руки по локоть перевязаны, если бы вы видели!

— По локоть? Да после нападения крокодила их бы у него вообще не осталось! — усомнилась Настя.

Аргумент, видимо, показался убедительным и Марии Петровне. Растерянно взглянув на Ромашку, она уже не в первый раз спросила, точно ли та собственными глазами видела пострадавшего.

— Ладно-ладно, верю… — Мария Петровна замахала на Ромашку руками и приняла третейское решение: — Настена, беги-ка ты к Паше, уж он-то точно скажет, что там случилось на самом деле!

Упрашивать Настю не пришлось. Но, увидев появившегося на их общем балконе полуголого Павла, девушка вмиг забыла, зачем пришла.

— Ну? — Он оглядел свою соседку с ног до головы и усмехнулся. — Это называется «воздушные ванны». Между прочим, весьма полезно, особенно если за тобой никто не подглядывает…

— Паш, я тебя, наверное, достала? — Настя опустила глаза.

— Я только что пришел. Про Капитана ничего не знаю. Еще вопросы есть?

— Извини…

Круто развернувшись, Настя шагнула к своей двери.

— Постой… — голос его смягчился. — Что-нибудь случилось?

Она кивнула.

— Ну рассказывай.

— Помнишь, я тебе про бабу Дуню говорила?

— А-а-а, ревнивая старушка… Та, которую ты считаешь самой вредной в вашем салоне?

— Да… Теперь я жалею, что так о ней думала. Она сегодня умерла.

Павел растерянно посмотрел на Настю:

— Что, скоропостижно?

— Как тебе сказать? Как-то странно все это…

— Что?

— Я, конечно, понимаю, что люди умирают, — Настя подняла на Павла глаза. — Но… ни с кем из близких знакомых такого еще не случалось, понимаешь? И мне кажется… Словом, у меня сегодня какой-то такой день. Переломный, что ли?

— Наверное, детство кончилось…

Павел попробовал обратить все в шутку, но почему-то у него это не получилось. И сам не зная как, он притянул ее к себе и осторожно прижал к груди…

Понемногу, почти незаметно, но Москва затягивала Настю, подчиняя ее жизнь своему ритму.

Порой ей казалось, что родной Лихославль — не более чем детский сон. А в реальности она всегда жила в этом огромном, равнодушном к людской суете городе, всегда работала в салоне красоты «Виктория». Казалось, эта жизнь, красочная и убогая одновременно, определена ей кем-то неведомым, но могущественным навсегда… Подобно очень многим москвичам, теперь уже и Настя проявляла видимый интерес исключительно к тому, что выбивалось из этого ритма. Например, как это случилось сегодня утром, когда она в неурочно ранний час увидела в кафе Лизу.

— Ты?..

Вместо того чтобы приступить к уборке, Настя присела за столик к подруге, воззрившись на нее с тревогой и недоумением.

— Я… — Лиза вздохнула и отодвинула чашку с кофе. — Всю ночь не спала…

— Как же я могла забыть? — ахнула Настя. — Конкурс! Волнуешься, да? Небось, Милы боишься больше, чем конкурса…

— Насть… — Лиза опустила глаза. — Дело в том, что я не буду участвовать в конкурсе.

— Что? — Насте показалось, что она ослышалась.

— Я сняла свою кандидатуру.

— Ты что, заболела?

— Наверное…

— Сейчас же говори, что случилось!

— Я не смогу…

— Точно заболела! — Настя придвинулась к Лизе и ласково заглянула ей в глаза: — Лизонька, я тебя не узнаю… Ты побеждала во всех крупных конкурсах и вдруг испугалась какого-то…

— Я не хочу об этом говорить!..

— Так… — Она пристально посмотрела на подругу. — Дальше можешь не врать! Испугаться ты не могла, значит, случилось что-то другое… Ну?

Лиза отвела глаза и горько вздохнула:

— Скажи, ты слышала, кто такой Зарубин? Ну вот видишь — нет… Короче, он в жюри. И даже ежу понятно, что победы мне не видать, как своих ушей!

— Он тебя что, убьет, если ты выиграешь?

— Я не выиграю.

— Да ведь конкурс-то Виктория устраивает! Значит, она заинтересована в твоей победе! Ты ее что, предать хочешь? Если откажешься — точно предашь…

— А если не откажусь — распрощаюсь со своей карьерой и навсегда останусь простой парикмахершей в своем родном, драгоценном Рыбинске!

— Тебе кто-то что-то сказал… Это действительно так серьезно?

Настя испуганно уставилась на Лизу.

Молча кивнув, девушка отвернулась.

— Ну а что же твой Боб?

— Втягивать Боба я не буду, решит, что я его использую…

Настя от волнения вскочила из-за столика и, сделав круг по кафе, снова села:

— Вот что, подруга, я поняла. Не Викторию ты предашь, а себя! Ты же талантливая, а талантливый человек не сможет жить без самоуважения! А какое уж тут уважение к себе, если позволишь себя сломать?

— И что мне делать? — Только теперь Настя наконец увидела измученное лицо Лизы.

— Участвовать в конкурсе и победить! Даже не думай не участвовать, ясно?

— Ой, Настька… — Лиза на мгновение зажмурилась. — Мне страшно…