Книга Зона ужаса - Михаил Парфенов

– А что, мать, не подскажешь, который час? – насилу отлип Артем от столба и обратился к бабке. Та даже головы не повернула. – Але, Хьюстон, прием, у нас проблемы. Как слышно? Я говорю, время сколько, мать?

– Часы пропил, что ль? – донеслось в ответ.

Но синий плащ ожил, складки зашевелились. «Да в них же, наверное, прошла вся ее жизнь, в этих складках», – ужаснулся про себя Артем. Через секунду перед ним возникла синяя же «Моторола», допотопная дешевка с примитивным чэбэ-монитором – подарок заботливых внуков, не иначе.

– Сам глянь, мне очки одевать надо.

– Надевать, – автоматически поправил Артем, всматриваясь в миниатюрный экран. – Черт, уже восемь! Мать, а позвонить не дашь?..

– Ишь чего придумал, – старуха проворно сунула руку в карман. – Дай такому, и поминай как звали, знаем!

– Ну и ладно, – не стал он спорить. – У пацана спрошу. Слышь, малой. Малой, затычки-то из ушей вынь, к тебе взрослые обращаются!

В это время из сизого тумана на перекресток выкатила маршрутка. Обычная серая «Газель» с широкой полосой грязевых брызг над колесами и надписью на клейкой ленте поверх лобового стекла, начинавшейся с TRANS. Название фирмы? «Транзишен», «трансауто» какое-нибудь. Культурно обождав, пока сигнал светофора сменится на зеленый, машина неспешно преодолела метров двадцать темного, сырого дорожного полотна.

В тот момент, когда, шурша шинами, маршрутка замерла перед Артемом, в небе раздался слабый, но отчетливо слышный треск – отголоски минувшего ненастья. Он вспомнил, что в пьяном бреду, который едва ли можно сравнить с нормальным здоровым сном, вроде бы слыхал, как гремело. Вроде как даже и вспышки молний отсвечивали на потолке. Но все равно было что-то зловещее в том, как медленно, молчаливо, в сопровождении только этого странного электрического треска «Газель» прекратила движение у самой обочины. В голове почему-то всплыл детский стишок, страшилка про гробик на колесиках, который «едет за тобой, едет за тобой, едет за тобой – приехал!»

Номер маршрута Артем не сумел прочесть из-за грязи на лобовом стекле. Какая, впрочем, разница? Отсюда, с окраины, трасса вела прямо в центр, так что мимо офиса не проскочишь. Он шагнул вперед, синий плащ с юнцом тоже подскочили. С картонки на двери кривоватая трафаретная надпись предупреждала: «Аткрывается автоматически». Однако старуха все равно захлопала рукавами плаща о борт в поисках ручки, что-то недовольно бубня себе под нос. Артем легко представил, свидетелем какой сцены станет внутри салона: возмущение, шум, ругань, «у меня проездной, инвалид второй группы, всю войну прошагала». У пацана наушники, ему легче… Артем предпочел бы оградить себя от всего этого, устроившись на одном из двух мест впереди, рядом с водителем. Вот только, посмотрев через заляпанное коричневым, будто дерьмом измазанное, стекло, увидел, что там уже занято. Кто-то сидел, отвернувшись от окна так, что, кроме копны темных спутанных волос, ничего не видно. Чудилось: длинные волосы будто бы слипались с окошком, слово врастая в покрывавшие стекло разводы.

«Ладно, хрен с вами, белые люди, – подумал он. – Поеду, как ниггер, с остальными, послушаю с утра концерт по заявкам».

Наконец дверь открылась, издав протяжный хлюпающий звук, похожий на тот, который раздается, если во время простуды ненароком втянуть носом воздух вместе с соплями. Толстуха в плаще, громко кряхтя, протиснулась внутрь, за ней шмыгнул школьник. Последним, сплюнув подступившую ко рту желчь на асфальт, проскочил Артем. Дверь закрылась за ним плавно и – слава богу – теперь уже беззвучно, как смыкаются, реагируя на датчики, створки дверей в торговых центрах или отсеки космических кораблей в старом кино.

Артем окунулся в тепло. Несмотря на ранний час, салон был прилично набит, а вот кондиционер, похоже, не фурычил. Ну ты же не думал, что все будет лайтово, Темыч? Иногда приходится поднапрячься, ага! Густой, застоявшийся воздух пах потом и еще чем-то омерзительным, кислым, да так сильно, что у Артема на мгновение потемнело перед глазами.

Проморгавшись, он окинул сонным взглядом нутро маршрутки в поисках свободных мест. Бабка заняла сиденья впереди, оставив жалкий клочок у окошка, куда еще надо было протиснуться между ее телесами и мужиком, прислонившимся небритой щекой к поручню. Одно из двух мест рядом с дверью занял юный меломан, на оставшееся рухнул Артем. Позади них сидела девица не особо приятной наружности, а дальше, в глубине салона, угадывались хмурые лица еще двух людей. Рассматривать попутчиков не очень-то хотелось, однако факт есть факт – в машине было куда теплей, чем снаружи, и Артем решил, что это пассажиры надышали.

– Граждане, одолжите сотовый телефон кто-нибудь, – вспомнил он, когда машина плавно набрала ход. – Мне начальнику позвонить, а то на работу опаздываю, а у нас там сроки поджимают.

Ответом ему была тишина, и это уже начинало раздражать. Гробик на колесиках… и то правда, как будто в катафалке едешь, все в трауре. Почему у них в офисе, в их не слишком-то дружном коллективе, поделиться на минутку айфоном не составляет проблемы ни для кого, даже для сраного Олегсергеича, а на улице или в маршрутке попросишь, так таращатся на тебя как будто карманника с поличным поймали?

– Ау, люди, не будьте настолько мнительны, – повторил он. – Ну не выпрыгну ж я на ходу с вашей мобилой, родненькие.

– Здесь связи нет, – глухо ответил кто-то из сидевших сзади. – Сигнал не ловит. Пробовали уже, и не раз.

– Да ладно? С трудом верится, – не оборачиваясь, отмахнулся Артем. – Я бы все-таки попытался. Ребят, ну правда, срочное дело… премиальных лишаюсь, бонусов! Хотите, денег вам дам? Рублей пятьдесят готов выделить.

– Зря вы, – хихикнул вдруг небритый.

– Что зря, любезный?.. – недобро покосился на субъекта Артем.

«Вот уж кому полтинник на опохмел не помешал бы. Надо завязывать с посиделками по пятницам, а то стану таким же».

– Зря вы сюда… сели.

– Не туда едем, что ли? – взметнулись рукава и полы синего плаща. – Не по Свердловой?..

– Туда, мать, туда, – меньше всего Артем сейчас хотел слушать маразматический бред заслуженной труженицы комсомольских времен. – Здесь, мать, маршрут один.

– Маршрут один, – эхом донеслось с водительского сиденья. – Все доедут.

Артем глянул на зеркальце заднего вида, которое должно было, как это обычно бывает, висеть впереди, над рулем и панелью приборов. Должно было, но не висело. Там, где он ожидал встретить взглядом глаза водителя, зияла пустота, фоном которой служило мутное лобовое стекло.

– Зря, – еще раз крякнул небритый и уронил голову на обтянутую ветхим свитером-водолазкой грудь.

«Почему там нет зеркала? Ведь в каждой машине есть. Должно быть, чтобы водитель мог видеть, что творится у него за спиной, в салоне, чем заняты пассажиры, кто еще не передал за проезд… Почему зеркала нет?»

Подобно приступу тошноты, накатило беспокойство. А еще неприятный, вызывающий тошноту запах в салоне будто усилился, смешавшись с другим, смутно знакомым, – пахло как от разбитого зарядного устройства, палеными микросхемами несло и сгоревшим монитором. Уж ни эту ли вонь он слышал ночью, когда на улице сверкало и ливень хлестал в окна?