Книга Экспансия - Александр Авраменко

Эту атаку они также смогли отбить… А спустя некоторое время послышался гул скачущей конницы, потом ударили громобои. Совсем рядом. А заросли выхлестнули новые орды дикарей, только на этот раз они стремились не нападать, а смять горстку воинов, чтобы вновь раствориться в джунглях. Но тщетно. Воспрянув духом от того, что подошла подмога, и тамплиеры, и славяне встали стеной. За импровизированной баррикадой из тел людоедов они принимали на копья и мечи всякого, кто перескакивал через скользкую стену, держась из последних сил…

Наконец всё стихло, и из леса хлынули стеной на этот раз закованные в сталь воины тех, кто жил здесь… Фон Гейер опустил оружие. Умирать ему не хотелось, но и быть рабом – тоже. Тамплиеров уже окружили сплошной стеной, наставили на них своё смертоносное огненное оружие… Внезапно старший из конвоиров шагнул вперёд, вскинул руку, что-то выкрикнул хриплым голосом. Солдаты заколебались… Но тут, раздвинув их ряды, выехал рослый всадник на чёрном коне неописуемой красоты. Что-то резко спросил. Начальник конвоя склонил голову, потом быстро-быстро что-то разъяснил. Вельможа (а было ясно, что он здесь главный) подозвал к себе одного из закованных в сталь воинов, отдал приказ. Все стояли в ожидании, но тут вновь послышался топот копыт, и из-за поворота выехала небольшая кавалькада. От неё отделился мужчина в доспехах, приблизился, и… Фон Гейер не поверил своим ушам – на латыни, правда чуть искажённой, воин произнёс:

– Можете оставить себе своё оружие. Мой повелитель приглашает вас пройти отсюда до ближайшей заставы в пяти лигах отсюда и там уже решить все вопросы.

Тамплиер вскинул голову, снял с неё свой глухой шлем, подставляя мокрые от пота волосы свежему ветру, и спросил:

– Мы – пленники?

Вельможа недовольно что-то произнёс толмачу, и тот вновь перевёл:

– Хотя вы осенены знаком Проклятого, но стали нашими братьями по оружию. Поэтому – вы не пленники и можете идти, куда хотите. Но он бы вам не советовал. Потому что мы можем быть полезными друг другу.

Фон Гейер заколебался – да, свобода. Но остаться одним в незнакомой стране, без припасов, без возможности вернуться домой, в окружении злобных дикарей… Да и надежда на лучшее, присущая каждому человеку, тоже затрепыхалась в его душе загнанной птичкой…

– Хорошо. Мы согласны. Но можем ли мы доверять вам?

– Князь дал вам своё слово. А вера ваша для нас ничего не значит. Так что клясться вашим Богом для славов просто ничего не значит. Хотите – идите с нами. Нет – вас съедят людоеды. Сами видели.

– Тогда я верю вам. А значит, и мои люди.

Из кустов на поляну вывалилось четверо необычно одетых воинов в чём-то лохматом, скрывающем их фигуры. Они тащили на плечах жердь, к которой был подвешен большой сетчатый мешок, позволяющий угадать человеческую фигуру.

– Добыча знатная, княже, попалась!

Ратибор оторвал взгляд от стоящего перед ним тамплиера, перевёл его на розыскников.

– Что там у нас такое вкусное?

– Да вот, княже, она командовала этими…

Князь удивлённо взглянул на болтающуюся под жердью сеть, которая дико зашипела, словно поняв, что речь о ней идёт, потом усмехнулся:

– В цепи чудище. В глухие. В городке разберёмся.

Кивнул тамплиеру и пришпорил коня, уносясь вперёд. Следом рванул конвой.

Воины славов и остатки рыцарей подошли к заставе уже к вечеру. На одной из повозок везли павших в сражении. Без разбору и деления на своих и чужих. Фон Гейер, честно говоря, тосковал – если братья практически все уцелели, пара-тройка ссадин от дубин не в счёт, то моряков набиралась едва ли треть от прежнего числа. То есть на один экипаж… А ещё надо договориться насчёт того, чтобы их отпустили. Да к тому же возвращаться с пустыми руками – магистр явно не похвалит… Интересно, что вообще славам нужно? Догнал толмача, который ехал впереди их колонны, спросил:

– А кто с нами говорил?

Тот взглянул на командира, но ответил:

– Князь наш – Ратибор.

– Я понимаю, что князь… Но кто ваш император? Как с ним встретиться?

Толмач рассмеялся в ответ, весело, задорно. Тамплиер даже удивился:

– Чего?

– Так нет у нас императоров, королей да прочих вельмож! Един лишь князь у нас, и с ним ты уже разговаривал.

Опаньки… Фон Гейер чуть не сел прямо на тёсаный булыжник дороги – у них всего один князь? Он же король, он же император?! И никаких других вельмож? Ни баронов, не герцогов, ни маркизов?!

– А прочие у вас кто есть? Высоких родов? Благороднорождённые?

Он чуть не приплясывал от нетерпения, желая услышать ответ, и получил именно то, о чём не смел помыслить:

– Есть, конечно, те, кто в семьях княжеских рождён. Но они у нас равные среди равных. Нет у нас ни вельмож, ни рыцарей, ни прочих… как ты выразился… Всяк у нас от рождения равен другому, будь ты потомок прямой славов первых, что пятьсот лет назад тут высадились, или от семьи смешанной произошёл, или от тех, кто здесь до славов жил. Нет у нас знати. Совсем нет. Ежели у тебя голова на плечах есть да смекалка, характер и воля, – займёшь то положение в державе, какого заслуживаешь. Испокон веков у нас это заведено.

– А власть у вас как передаётся? По наследству?

Толмач вновь усмехнулся:

– Можно и так сказать. Когда приходит время, из княжих сыновей выбирают наследника. Одного. Как вече решит.

– А остальные сыновья?

– Что – остальные? – не понял толмач.

И тамплиер в нетерпении пояснил:

– Не начинают ли они интриги плести или заговоры строить?

– Ха! Может, там у вас, в Старых землях, так и принято. Но не здесь. Смысл идти против воли народной? Подумай.

– Получается, у вас народовластие?!

– Можно и так сказать. Как вече, Собрание старшин славов родовое, постановит, так тому и быть, – сказал, словно припечатал.

Фон Гейер зашагал дальше, переваривая услышанное… Власть у народа… Невероятно! Понятно, почему теперь здесь все так себя ведут! Получается, что князь всего лишь наёмный руководитель и особой власти над жизнями и свободой народа здешнего не имеет! С одной стороны – очень даже… А с другой… А ну как не понравится он народу. Что тогда? Сменят? Эх… Надо срочно выяснить… Срочно узнать… Где этот толмач?! А, нечистый… Уже умчался вперёд. А это что? Застава?! Передовой град?!

Он не поверил своим глазам, когда впереди засияли белизной стены города. Большого, можно сказать, огромного, с виднеющимися из-за них домами в несколько этажей. Даже на глаз можно было сказать, что население его гораздо больше, чем Парижа или Лондона[47]. Часовые на стенах с огненным оружием, множество мирных жителей, солдаты… Получается, что тамплиеров специально вели мимо подобных городов в обход… Охнул, едва не треснул себя перчаткой по лбу. Матерь Божья, а если они решат напасть?! А ведь это лишь пограничный город. И, как он понимает, не самый большой из них.