Книга На фронтах Первой мировой - Сергей Куличкин

За десять дней до начала турецкого наступления Кавказскую армию посетил государь император. Историки потом долго будут иронизировать по поводу пребывания его на передовых позициях. Не вижу в этом ничего смешного. Конечно, царь не ходил в штыковую атаку, даже не пострелял из орудия, но почти всегда он обходил передовую на глазах турецких аскеров, и этого, на мой взгляд, достаточно для укрепления духа войск. Дух укрепился, что и докажут в полной мере последующие события.

22 декабря 10-й турецкий корпус всей силой обрушился на Ольтинский отряд. Как мы помним, всего-то стрелковую бригаду с бригадной артиллерией. Трое суток бойцы генерала Истомина держали позицию, но, в конце концов, не устояли, потеряв около 500 человек и 2 орудия. Разъяренная неожиданным сопротивлением турецкая пехота рванула прямо на Сарыкамыш. С другого фланга успешно продвигался вперед 9-й турецкий корпус. 25 декабря на фронт прибывает генерал Мышлаевский с начальником штаба Юденичем. Мышлаевский принимает на себя командование всей Кавказской армией, Юденич принимает 2-й Туркестанский корпус. И вовремя! Именно Юденич со своими бригадами встал на пути рвущихся в Сарыкамыш турецких аскеров. 2 бригады да горстка разрозненных бойцов в самом Сарыкамыше против 6 турецких дивизий. Какие тут могут быть шансы у обороняющихся? Никаких. Отчаянные, переходящие в рукопашную схватку, бои шли вокруг Сарыкамыша и в самом городе. Его падение и успех турецких Канн казались неизбежными. Вот что пишет А. Керсновский: «12 декабря (старый стиль. – С.К) в Сарыкамыше случайно оказалось несколько взводов, выделенных для сформирования 23-го Туркестанского пехотного полка, 2 горные пушки, 100 только что прибывших из Тифлиского училища молодых подпоручиков и несколько случайных команд. В командование этим сборным отрядом вступил случайно проезжавший полковник Букретов (впоследствии кубанский атаман) и спас Сарыкамыш. 13 декабря подоспели кабардинцы и начали подходить отдельные батальоны пластунов и туркестанских стрелков, вступивших в жаркий бой со всем 10-м турецким корпусом. 14 декабря к нам подошли елисаветпольцы и дербентцы, а к туркам – 9-й корпус. Энвер заявил: “Если русские отступят, они погибли!” У нас сражались 15 батальонов против 51 турецких». Поразительно! Николай Андрианович Букретов, приписной казак Кубанского казачьего войска, в мировую войну дослужится до генерал-майора, начальника 2-й Кубанской пластунской бригады. За Сарыкамыш получит Георгиевский крест, а в революцию не найдет общего языка ни с белыми, ни с красными. В 1918 году он, командующий кубанскими войсками, откажется принять участие в Ледяном походе. По приходе Деникина будет арестован генералом Покровским и, связав в конце концов свою судьбу с Кубанской радой, станет Войсковым атаманом Кубанских войск. С кубанскими казаками он откажется уходить в Крым к Врангелю. С ними же эмигрирует сначала в Грузию, потом в Константинополь. Где и когда он умер, до сих пор неизвестно!!!

Другим несомненным героем Сарыкамыша является генерал Юденич. В самый критический для крепости момент его начальник генерал Мышлаевский пал духом. Считая 2-й Туркестанский корпус Юденича все равно погибшим, он отдает приказ об общем отступлении, причем не только от Сарыкамыша, но и войскам в Алашкерской долине и Азербайджанскому корпусу в Персии, войскам вообще даже не атакованным. Сам Мышлаевский, бросив войска Кавказской армии на произвол судьбы, умчался в Тифлис. Совсем по-другому оценивал обстановку Юденич. Он понимал, что взятие или удержание Сарыкамыша и для турок, и для нас стало вопросом жизни и смерти. Отступление той или иной стороны по диким заснеженным горам равносильно гибели. Но понимал и то, что его войска способны не только выстоять, но и контратаковать, а значит, уничтожить противника. А такое предвидение сродни гениальности. «Нам мало отбросить турок от Сарыкамыша, – передает он по радио 31 декабря генералу Берхману, ведущему упорный бой с 11-м турецким корпусом под Караурганом. – Мы можем и должны их совершенно уничтожить. Настоящим случаем должно воспользоваться, другой раз он не повторится». К этому времени ворвавшиеся в город турки были оттуда выбиты, и войска Юденича стремительно контратаковали. Уже 1 января восстановилась связь с Тифлисом, а 2 января перехвачены пути отступления 9-го турецкого корпуса. Дадим слово участнику боев генералу Масловскому: «К 19 декабря (старый стиль. – С.К.) в наших руках уже было 40 офицеров, 5000 аскеров пленными и 6 орудий. В сокрушительных контратаках 20–23 декабря нами взято 11 орудий. Турки оказывали упорное сопротивление. Полузамерзшие, с черными отмороженными ногами, они тем не менее принимали наш удар в штыки и выпускали последнюю пулю, когда наши части врывались в окопы». 3 января, бросив на произвол судьбы гибнущие 9-й и 10-й корпуса, Энвер-паша примчался под Караурган, где 11-й корпус пытался сломить сопротивление войск генерала Берхмана, лично водил аскеров в атаку, но все безрезультатно. Практически весь 11-й турецкий корпус был расстрелян ружейно-пулеметным огнем или переколот штыками. Кстати, именно в этих боях наша 39-я пехотная дивизия получила название «железной». На Юго-Западном фронте железная дивизия Деникина, в Кавказской армии своя «железная» дивизия. Историк А. Керсновский пишет: «Атакуя в снегу по брюхо коней, 1-й Уманский полк Кубанского войска взял 21 декабря (старый стиль. – С.К.) 8 пушек. Преследуя бежавших турок, 14-я рота 154-го пехотного Дербентского полка капитана Вашакидзе захватила блестящей атакой в штыки 8 стрелявших орудий, взяв в плен командира 9-го турецкого корпуса Исхана-пашу с его штабом, начальников 17-й, 28-й и 29-й дивизий с их штабами, 107 офицеров и 2000 аскеров. Окруженный неприятелем, капитан Вашакидзе, имевший при себе едва 40 солдат, не растерялся. Он выдал себя за парламентера и так сумел запутать турок (сказав, что за лесом у нас три полка), что те после короткого колебания положили оружие. Храбрый и любимый войсками Исхан-паша – турецкий Корнилов – бежал из русского плена в 1916 году через Афганистан и Персию и с отличием сражался вторую половину войны против англичан». Подвиг же Вашакидзе живо напоминает подвиг героя первой севастопольской обороны генерала Хрулева, который в молодости в 1848 году также пленил венгерские войска Гергия. Между тем события развивались более чем стремительно.

4 января войска Юденича перешли в контратаку против растерянных частей 9-го и 10-го турецких корпусов, и уже через сутки 9-й корпус практически прекратил существование. Остатки же 10-го корпуса не просто отступили, а бежали в горы, где попали под удар Ольгинского отряда и 6 января были разгромлены под Ардаганом. А. Керсновский пишет: «Бой под Ардаганом был крещением только что сформированной 3-й Кавказской стрелковой дивизии, полки которой поддержали старую славу кавказских гренадер. Князь Цулукидзе с 10-м Кавказским стрелковым полком захватил начальника 30-й турецкой дивизии со штабом, было взято 4 орудия. Только что подошедшая из семиреченских степей Сибирская казачья бригада генерала Калитина стремительно атаковала в конном строю по оледенелым кручам и захватила 2 пушки, а 1-й Сибирский казака Ермака Тимофеевича полк взял знамя 8-го турецкого Константинопольского». 7 января генерал Юденич высочайшим повелением становится во главе Кавказской армии и отдает приказ добить зажатый под Караурганом на Зевинской позиции 11-й турецкий корпус. Для этого нашим войскам пришлось около недели пробиваться в обход турецких позиций по снегам выше человеческого роста. «Этот подвиг совершен стрелками 18-го Туркестанского полка полковника Довгирта. За пять суток они прошли 15 верст в снегу выше человеческого роста в 20-градусную стужу и не получая горячего. Под Караурганом захвачен начальник 34-й турецкой дивизии со штабом», – отмечает летописец кавказских сражений. К 20 января Юденич продвинулся на 40 верст вглубь турецкой территории и остановил преследование. По большому счету преследовать было некого. От турецкой армии мало чего осталось. Историк А. Керсновский назвал Сарыкамышское сражение самым упорным делом, «что за два с половиной столетия и одиннадцать войн русские имели с турками». Наверно, можно с ним согласиться. Турки потеряли из 90 тысяч бойцов до 70 тысяч, в том числе 15 тысяч пленными и всю артиллерию, русские – 20 тысяч. Очень много оказалось обмороженных. Только у нас их насчитывалось 6 тысяч человек. Турок не считали. В результате Сарыкамышской победы Турция оказалась в тяжелейшем положении и вынуждена была начать переброску новых и новых сил на Кавказский фронт, который стал и останется до конца войны самым угрожающим для Османской империи.