Книга Возвращение - Юлия Фирсанова

Я намотала на руку поводья и оставшимися свободными пальцами вцепилась в густую гриву коняги. Нечего было даже пытаться выпрыгнуть из седла при таком темпе передвижения, а кричать «тпру!», когда Дэлькору вздумалось ломануться куда-то столь целеустремленно, было бесполезно. Призыв: «Остановите Землю, я сойду!» – имел бы большую эффективность для наведения порядка в планетарной системе, чем элементарная лошадиная команда для жеребца-хулигана.

Тот, кто придумал поговорку «упрям как мул», никогда не ездил на уважающей себя лошади. Мой Дэлькор летел с той же целеустремленностью, что и выпущенная из лука стрела, он явно знал, куда и зачем движется, и никаких разумных предложений по изменению траектории принимать не намеревался. Мне оставалось только крепко держаться, ждать прибытия на место и гадать, что Дэль учуял на сей раз: очередную жирную птицу к ужину, сокровища или еще какой-нибудь необходимый мне с точки зрения усовершенствованной лошадиной логики предмет.

Через шесть минут бешеной скачки и конь и я в качестве не имеющего права голоса багажа вынеслись на поляну. Она была шириной не более семи метров, зато ровненькая, чистенькая, идеально-оптимистичная, как в сказках про пушистых зверьков, гномиков и эльфов (из тех, которые живут в цветочках и пьют по утрам росу, а не вино или пиво, как мой Лакс). Вдобавок данный экземпляр очаровательной лесной полянки отличался не только ярко-изумрудной травкой и чрезвычайно крупными чашечками разнообразных цветущих растений – вся эта прелесть светилась. Ей-богу, не вру! Она светилась нежным, искристым, как срез настоящего, без нитратов, сахарного арбуза, светом и пахла магией.

Полюбоваться сим дивным уголком природы хоть сколько-нибудь длительное время и поразмышлять над его происхождением мне не довелось. Оказалось, мой дивный конь притормозил на секунду у края леса только для того, чтобы прицелиться и прыгнуть с места прямо в центр дивной клумбы.

Цветущее разнотравье и нежный цвет плеснулись вокруг нас волной иллюзорного моря с картины записного сюрреалиста, я испытала странное ощущение нарушения равновесия, а потом Дэлькор снова скакнул и вынес меня из круга на пологий, поросший густой травой берег неизвестно откуда взявшейся речки.

Против воли оглянулась назад, ожидая увидеть «гномью» полянку и лес, но не тут-то было. Далекий ежик деревьев и россыпь кустов в непосредственной близости никак не могли быть теми дебрями, которые окружали Карский тракт, да и звука текущей воды я прежде не слышала. Даже если допустить, что мой конь – рекордсмен мира по прыжкам в длину, все равно ниточка маршрута, способного вынести к водоему, не прощупывалась. Самым похожим на предыдущий пейзаж местом был выделяющийся симпатичным кругом участок особенно духовитых, золотисто-сиреневых трав, невинно покачивающих на ветру колосками.

– Ты чего натворил, прохиндей? – задала риторический вопрос коню.

Больше-то все равно говорить было не с кем, пропал даже Фаль, мирно дрыхнувший на моей футболке (неужто свалился, бедолага?), что уж говорить обо всей компании, оставшейся далеко позади во время сумасшедшей гонки, устроенной Дэлькором.

Конь гордо тряхнул гривой, ржанул и облизал мне лицо. Что бы он ни натворил, ни малейшего раскаяния поступок у жеребца не вызывал. А вот что именно случилось? Пока единственной жизнеспособной версией было перемещение в пространстве на энное количество километров. Я от всей души надеялась, что не миров. Без друзей даже жаркий летний денек, соблазнительная прохлада реки и медвяная сладость трав не казались привлекательными.

Я вздохнула и, приложив руку ко лбу козырьком, попыталась узреть перспективу, а заодно успокоиться.

– …ельно уверен? – раздался за спиной, разом выбивая из моей головы все подчеркнуто трезвые планы, голос Лакса и перекрывающий его радостный звон Фаля:

– Говорил же, надо прыгать! Мы нашли ее!

Я резко обернулась. В золотисто-сиреневом кругу по причудливой траектории пьяного шмеля носился малютка сильф и стояли мои друзья, держа под уздцы мелко дрожащих и испуганно таращащих глаза лошадей. Стальные обручи, охватившие было сердце, лопнули. Вот теперь все было хорошо, все было правильно!

– Знать бы еще, где вы нашли меня и каким образом мы тут все оказались, – здраво начала я, но, не выдержав, радостно взвизгнула и повисла на шее у Лакса, ткнувшись носом в плечо, вдохнула легкий запах пота, травы и леса: – Как же хорошо, что вы меня отыскали!

– Это я! Это я! – ревниво закричал Фаль, мельтеша у меня перед носом. – Я видел, как ты исчезла в сильфовом кругу!

– Мотылек прав, – нехотя согласился Кейр, зависеть от столь мелкого и непоседливого создания мужчине казалось несколько унизительным. – Кабы не он, мы б в жизни не сообразили, куда ты подевалась. Только по лесу как оглашенная неслась – и вдруг ни слуху ни духу. Я уж было решил, опять тебя умыкнули…

– Во-первых, неслась не я, а мой конь, а во-вторых, Фаль, объявляю тебе благодарность перед строем, – торжественно провозгласила и уточнила: – А в-третьих, что за фигня такая – «сильфов круг»?

– Если ты не знала, зачем в него кинулась? – задал вполне логичный вопрос Гиз.

– А я и не кидалась, куда Дэлькор меня утащил, там и оказалась. На полном скаку с коня соскакивать не обучена, до таких вершин джигитовки мне еще расти и расти. Так что все вопросы к коню. Можешь обращаться, только хрен он ответит, – резюмировала я, поведя рукой в сторону вышеозначенного типа лошадиной наружности.

– Сильфов круг – место наших танцев и песен, живая магия, вошедшая в кровь земли, – уютно устроившись у меня на плече, мечтательно протянул Фаль, наверняка вспомнив отличную тусовку среди сородичей. (Я попыталась представить подобное мероприятие и почти порадовалась, что не видела его воочию, иногда и одного-то сильфа казалось многовато, а уж целой ватаги!) – Из сезона в сезон осыпающаяся с крыльев пыльца пропитывает все вокруг, травы начинают пышно расти, дольше цветут, вкуснее пахнут, а какие ягоды зреют... А еще, если кто живой в круг сильфов незваным встанет, в другом кругу тотчас оказаться может. Такова магия наших мест.

– Понятно теперь, магева? У тебя слишком умный конь, – присвистнув, констатировал Лакс. – Сама же говорила, как хотелось бы перенестись поближе к Ланцу, вот Дэлькор и удружил, заодно напугав нас всех до ус… эгхм. Словом, жутко напугав.

– Так это была та самая тлепотация? – Кейра, впечатленного рассказом о перемещениях в расчлененном виде, прошиб запоздалый озноб, пальцы нервно сжали луку седла. Воин украдкой принялся оглядывать и ощупывать себя, не пропал ли кусок-другой.

– Похоже, самая настоящая телепортация! Или цветочки на лугу обладают галлюциногенным эффектом, мы все спим и видим один и тот же бредовый сон, – ошалело согласилась я. – Но то хорошо, что хорошо кончается. Давайте-ка только из круга выйдем, пока нас еще куда-нибудь в неведомые края не зашвырнуло!

Все моментально выскочили из зоны симпатичных лиловых колосков, не слушая возмущенного Фаля, громогласно уверяющего нас, что повторного переноса можно не опасаться, тем паче что он, как единственный и неповторимый представитель сильфьего рода в окрестностях, никуда нас спроваживать не собирается.