Книга Странные люди - Дмитрий Бирман

Закрутился, завертелся, бизнес расширял, у сына то учеба, то соревнования.

Да, с сыном Соколовскому повезло – парень учебой и спортом занимался, упорным и порядочным вырос. На жену тоже грех жаловаться – дома чистота и порядок, обед приготовлен, рубашки выглажены. Не жизнь – мечта!

Только снятся Сергею Семеновичу сны про домик бревенчатый, лес сосновый, шишки под ногами, да зорьку на озере Светлом…

В общем, рад был он, что пенсия.

Отгуляли, как полагается, юбилей. Знатно получилось, и друзей много, и весело, и стол был такой, что половину не доели и не допили. Правда, Светочка, финансовый директор, ни к месту расплакалась, но все корректно этого не заметили.

Да… Светочка… Луч света в светлой жизни Сергея Семеновича…

«Эх, махнуть бы с ней на Тёмное, по лесу погулять, в баньке попариться, а потом… по-человечески бы! А то все гостиницы, гостиницы…»

Через три дня после юбилея засобирался Соколовский на рыбалку. Жене купил шопинг-тур в Милан, Светочка взяла на работе отпуск, в общем, можно было начинать сладкую пенсионную жизнь.

Сергей Семенович загрузил в джип все необходимое, приобнял жену, заехал за Светочкой и рванул с пробуксовочкой.

На выезде из города была пробка. Впервые она не раздражала Сергея Семеновича, а вызвала улыбку – спешить некуда, Светуля рядом, а впереди сладкие денечки!

Тут взгляд его остановился на полуразрушенном здании из красного кирпича. Давно, когда Соколовский начинал свою предпринимательскую деятельность, здесь был склад строительных материалов. Крепкое здание, большая складская площадка. Сейчас, через двадцать с лишним лет, участок стал совершенно заброшенным и зарос кустарником. Сергей Семенович и раньше часто ездил этой дорогой, но за рулем был водитель, а ему некогда было в окно любоваться. То телефонные звонки, то почту в компьютере просмотреть.

Застряли, видимо, надолго (впереди произошла авария и движение оказалось полностью заблокированным). Соколовский вышел из машины, не торопясь обошел заброшенное здание и участок. В голове, вне его желания, скорее по привычке, возникла картинка… бани.

Настоящей, большой, типа знаменитых Сандуновских бань, которые он, когда приезжал в Москву, обязательно посещал.

Да, точно! В его городе ничего подобного не было! Сергей Семенович уже видел восстановленное здание – добротное, из красного кирпича, в котором разомлевшие от пара мужики попивают пивко, рядом большая парковка и новое здание, в котором организована гостиница. Кто-то в командировку приедет, кто-то город посмотреть, а кто-то, как он со Светочкой, на пару часиков.

Соколовский автоматически взял подаренный ему на юбилей Verty… и принялся за привычную работу.

Риэлторам – разобраться с тем, чей это участок, архитекторам – немедленно прислать специалиста и дать заключение (сегодня) и предложения по проекту (через неделю), финансистам (благо Светочка была рядом) – прикинуть расходы.

Сергей Семенович дышал полной грудью, а глаза его горели азартом.

На следующий день он уже с восьми утра был на работе. Отдавал распоряжения об организации нового рабочего кабинета (старый уступил сыну), обсуждал с юристами условия покупки участка, читал заключение архитекторов о возможности реализации проекта…

Все радовались, что Соколовский снова на работе.

Только финансовый директор Светочка тихо плакала, закрывшись в своем кабинете.

Мастер-класс по селфи

Модное словечко «селфи» быстро и уверенно вошло в нашу жизнь.

Для многих, собственно, и став жизнью. Виртуальной.

Я в комнате, я за обедом, я на тренировке, я на отдыхе, я в одежде, я без одежды…

Социальные сети позволяют тиражировать «я», давая возможность неокрепшим умам придумывать новые и новые варианты селфи.

Мне кажется, что селфи было всегда, только менялось с развитием технического прогресса.

Как-то, рассматривая очередное чудо-селфи, я вспомнил рассказ, который услышал на вечере, посвященном восьмидесятилетию нашего ВУЗа.

Петр Андреевич Бочкин – депутат Государственной Думы – был самым почетным гостем. Костюм, галстук, значок, приветственное слово. Серьезное, сосредоточенное (я бы даже сказал отрешенное) лицо.

Зато потом, когда выпили по пятьсот грамм, галстук был сброшен, язык развязался и он, расслабившись в нашей разновозрастной компании, рассказал о своей головокружительной карьере.

– В одна тысяча девятьсот семьдесят шестом году мне было пятнадцать лет, я жил в СССР и был абсолютно уверен, что лучшая партия в мире – это Коммунистическая партия Советского Союза. КПСС. Впрочем, других партий в СССР не было.

Седьмое ноября – день Великой Октябрьской социалистической революции, был одним из самых значимых праздников в нашей стране. Радостные люди шли стройными колоннами на демонстрацию с флагами и транспарантами. Их радость была подогрета алкоголем, который разливали перед началом шествия ответственные от организаций, участвующих в демонстрации и премиальными, которые давали тем, кто нес знамена и большие флаги.

Я – пятнадцатилетний школьник, тогда этого еще не знал.

Мы стояли, ожидая, когда колонна нашей школы вольется в общее движение. Мне выпала особая честь – нести транспарант с портретом Первого секретаря обкома партии (все называли его просто Первый), как вы понимаете – бесплатно.

Так вот, стоим мы на центральной площади нашего города (движение транспорта по ходу колонн в этот день перекрывали), небо хмурое, то ли снег, то ли дождь моросит, промозгло, а вокруг шары разноцветные, флаги и флажки, в общем – праздник.

И вдруг…

Вдруг черная «Волга» медленно так на площадь выезжает, останавливается, и из нее выходит… Первый!

В то время Первый секретарь обкома партии был небожителем, человеком, который воспринимался как портрет, как высший разум, как… Не знаю даже, с чем (или кем) это можно сравнить.

Вот это божество идет навстречу нам, улыбается, мы стоим тихо, с раскрытыми ртами (только учителя шепчут: «Как подойдет, поздоровайтесь… Головами не вертите…»)

Первый подходит ко мне (улыбку держит), смотрит на транспарант, где его портрет (лет на пять моложе) и говорит всем:

– Здравствуйте, ребята! – и сразу мне: – Как зовут? Какая школа?

– Петя, – отвечаю я срывающимся голосом, – школа номер двадцать четыре!

– А что, Петр, – говорит мне Первый, хлопнув по плечу, – сфотографируешься со мной?

За секунду до того, как завуч по воспитательной части успела сказать, что в нашей школе есть более достойные ученики, я уверенно и громко сказал:

– Я только для этого сюда и пришел!

Завуч побледнела, а Первый улыбнулся уже искренней, доброй улыбкой: