Книга Дети Владимировской набережной (сборник) - Сергей Надькин

– Я-то вступлю, вот только коня моего буяна заберут. Он очень большой, мне показалось, что его будут мало кормить, – разговаривал на публику малой паренек по фамилии Феклистов.

– Будет общее стадо, кормить будем поровну, но коня пока мы у вас не забираем, позже будем сообща думать, что с вашим конем делать, – сказал сельсоветчик пареньку.

Публика зашевелилась, потом началось голосование, большинство проголосовало за вступление в колхоз. Народ с радостью разошелся по домам. Вечером на улице стемнело, в доме сельсоветчика Игорь пил самогон. Угощался как мог. В избе слышался разговор:

– К весне всех лошадей в одно стадо объединим. – делился планами Шубов с Надкиным.

– Почему к весне? Лучше к осени, осенью тоже землю необходимо пахать начинать. Может, и трактор получите, – возражал грамотный Надкин.

– Что такое трактор, зачем он? – помутнел больше, чем от выпитого самогона, сельсоветчик.

– Машина с управляющим ею человеком, заменяющую живую лошадь. Все будет механизировано. В районе уже трактора есть. Создадите колхоз, дадут трактор, трактор коня в работе лучше заменит, – учил жизни Василия Игорь.

Они попутно пили самогон, закусывая картошкой. Долго сидели, говорили при свечах до ночи. Наутро, выпив на прощание стопку горилки, Игорь сказал Василию:

– Спасибо этому дому, пойдем к другому.

И уехал в Гижозеро на лошадях, проводить там собрание, оставив Василия на хозяйстве.

Уже в сентябре всех лошадей объединили в общее стадо. Многие женщины рыдали, целуя своих коней в морды. Малой Феклисов провожал своего вороного коня, ему было жалко своего буяна, как и всем его односельчанам.

– Забрали у карел лошадей, нехристи, я им своего не отдал, – ругался пьяным голосом, ходя по Варлову лесу, зажиточный крестьянин Прокофьев. Он всем говорил, народ руками разводил. В Кенирме, в деревенской часовне обиженные советской властью крестьяне богу молились. Рассказывали батюшке все, что они о ней думают. Мужики дружно пели: «Отце наш».

* * *

Участники живой газеты «Барабан» построились на школьной сцене маленького актового зала первой семилетней школы. Стояли живой пирамидой. Ваня Надкин лежал на первом ряду, на корточках рядом с Павликом Парамоновым, между двумя девушками. Они обе, как Парамонов и Надкин, повязаны красными галстуками. Валя Коринева и Нина Шаган лежали на полу. Высунутые детские головы были видны на поверхности, удерживаемой мальчишками в пирамидке из пятиконечной красной звезды. Они смотрелись торжественно, важно. Сделанное из большого полотна, вытянутое на два детских роста выше голов. Верх полотна правой рукой держала хрупкая девчонка-шатенка Рая Балобанова. Две девчонки-пионерки, Маша Отман и Ання Кузькина стояли по обеим бокам от звезды во весь рост. Смотрели, замирая, позировали перед фотокамерой, видя впереди сидевших на расставленных в ряды стульях ребят. Кто-то держал в руках медные трубы. Двое отдавали рукой пионерскую честь.

Зал хлопал, приветствовал как мог участников живой газеты «Барабан». Они, в свою очередь, гордились выполнением важного боевого задания, доверенного им горячо любимой советской родиной и пионерской организацией. Слышали они приветствие:

– Какие вы, ребята, молодцы. Наша будущая замена. Подрастающее поколение. Мы сделали революцию. Прошли гражданскую войну. Установили Советскую власть, разгромили белогвардейцев и интервентов. Восстановили разрушенную войной страну. Начали строительство развитого социализма. Построение светлого будущего коммунизма с окончательной победой Мировой революции во всем мире! – говорил рабочий Металлургического завода Горожанкин, показывая пионерам путь в светлое будущее.

Егор Меркушев поднялся с места, внес коррективу.

– Помните героя гражданской войны комсомольца Сашу Вердена? Наш с вами земляк, герой-комсомолец Александр Верден, пал в бою за деревню Римская в Пудожском районе. Он поднялся в атаку, бежал впереди своего подразделения, увлекая бойцов за собой, совершил подвиг. Бежал до тех пор, пока вражеская пуля не остановила его. Его нашли в кустах В руке он держал винтовку, – говорил на публику поднявшийся с места товарищам Егор Меркушев, зазывая всех за собой.

– Берите с Егора Меркушева пример, – ставил мальчика рабочий Горожанкин, объявил подшефным ребятам.

– Не на меня, а на товарища Вердена равняйтесь, – своевременно поправил рабочего Горожанкина товарищ Егор.

По окончании утренника – урок природоведения. В классе собрались дети. Пожилая учительница Лидия Константиновна Орлова вела урок. Похаживала по классу.

– Посмотрите на кусочки слюды. Один из них светлый, другие темные. Они красиво блестят. Поцарапайте кусочки слюды, и останется от ногтя след.

Дети царапали ногтем слюду. А учительница говорила:

– Кусочек слюды легко разломить. Значит, слюда хрупкая. Попробуйте отделить от кусочка слюды пластинку. Это легко сделать. Слюда расщиплется, – говорила учительница детям.

Дети слушали ее внимательно, хорошо представляя, что из себя значит природоведение. Записывали в тетрадки, о чем им говорят. Один Ваня грустил, сидел за партой, долго тоскуя по погибшему в бою юном герое. Комсомольце Саше Вердене. Завидовал ему, хотел встать на его место, но для этого надо учиться! И Ваня учился. Собрался с мыслями, слушал.

– В давние времена, когда люди еще не умели делать стекло, крупные листы прозрачной слюды вставляли в окно вместо стекол. До 18 века карельскую слюду вывозили. Ее называли тогда Московским стеклом.

Ваня повернул голову на окно. Внимательно разглядывая стекло, слушал голос Игоря Сысоева, обращенный к классу.

– Когда я вырасту большим, я пойду работать мастером на слюдяную фабрику, – встал с места и рассказал своей учительнице Лидии Константиновне среднего ростка в очках паренек.

* * *

Восьмого февраля вечером Зуев прибыл Московским поездом в Петрозаводск. Остановился в доме у старых хозяев квартиры, Аверкиных. Они долго беседовали за чаем с баранками, друг другу рассказывая о судьбе.

– Как вы жили без нас Георгий Владимирович? – задавал вопрос Зуеву Аверкин.

– По назначению Москвы работал начальником милиции Воронежа, объяснил Зуев Аверкину. Он говорил. – Работал я здесь успешно и лично Варейкие Иосиф Михайлович благодарил меня и сказал, что я проявил большое умение в работе.

– А сегодня с чем к нам в нашу республику пожаловали? – спросил Зуева Аверкин.

– В обком вызывают по телеграмме, – сказал Зуев Аверкину. Почему-то спросил. – В церковь ходите?

– Церковь-пережиток прошлого, – ответил Зуеву Аверкин. Он пил чай с баранками, разговаривал.

– В церковь ходить надо, причащаться.

– Я большевик, большевики не верят в бога. Я с товарищем Гюллингом по данному вопросу говорил, он такого придерживается мнения, – разговаривал с собеседником Георгий Владимирович.