Книга Свинпет - Валерий Пушной

Раппопет пыхтел себе под нос с недовольной миной, смотрел исподлобья. Его все раздражало. Он внутренне пытался сопротивляться тому, что его лидерство стремительно и бесспорно таяло, как снег под жаркими весенними лучами, хотя, впрочем, теперь это для него не было главным, инстинкт самосохранения заставлял, прежде всего, заботиться о собственной жизни. Оказавшись в неестественной для него ситуации, Андрюха растерялся и запаниковал. Сейчас каменный свод над головой душил сырым пещерным запахом, было неимоверно тяжело сознавать, что тело наливалось бессилием. Он часто дышал, в груди урчало, слов не было. Нервы. Нервы. У всех были нервы.

Малкин поднялся на ноги, языки пламени факелов заиграли его тенью на камнях пещеры, приблизился к Буриху.

Тот, не меняя позы, сказал, предугадывая вопрос:

— Тут приходится отсиживаться, когда прилетает дракон. Пока что у меня нет способа противостоять ему, остается только прятаться. В этой пещере мы полностью защищены от него, она ему не по зубам. Привыкайте.

Просьба привыкать прозвучала для всех, как неудобоваримая.

— К этому нельзя привыкнуть, — поежился Лугатик. После пережитого страха наверху он немного обрел уверенность, попытался изобразить на лице приятную улыбочку, хотя новый вопрос был вызван все тем же страхом: — И сколько тут сидеть прикажешь?

— Чуете, каким мерзким запахом несет снаружи? Это запах дракона. — Бурих показал на лаз. — Как только дракон улетит — этот запах исчезнет, можно будет выбираться. — И, пресекая новые вопросы, добавил: — Не знаю, откуда он прилетает, но уж точно уверен, что это известно Философу. Дракон убивает всех: и людей, и собак, и волков. Но за мной, мне кажется, он охотится больше других. А теперь вот и за вами начал.

— Какое отношение мы к нему имеем? — выдавил из себя Раппопет, исподлобья уставившись на Буриха. — Он толком не видел нас. А мы и подавно его не рассматривали, хорошо хоть ноги унесли.

— Про вас все ясно, а про него не спеши с выводами, — мрачно наморщил лоб Бурих, резко подтянул ноги и рывком вскочил. — Он по запаху находит жертву. Чутье хлеще собачьего. Правда, мне кажется, дело не в чутье, а в магии.

Раппопет нервно пробежал пальцами по пуговицам рубахи.

— Винтовка не берет дракона, — продолжил удрученно Петька. — Я уже обжегся однажды, чуть в пасть не угодил.

— Обжегся, говоришь? — Глаза Раппопета сузились, кивком головы он указал на факел. — А огнем в морду не пробовал?

— Он сам изрыгает огонь, поджаривает — скелета не остается, — охладил Раппопета Бурих.

Дракон в это время кружил над каменистым оврагом, поросшим деревьями, потом опустился на дно и ловил запахи людей, приближая морду к лазу. Большой горящий глаз заглядывал в него, пытаясь рассмотреть пещеру. Глаз дракона хорошо видел далеко в темноте. Но лаз был извилистым, и это мешало дракону. Злило. Огонь из пасти не достигал цели. Разрушить пещеру также не удавалось, каждый раз приходилось выжидать возле входа. Когда ожидание не давало плодов, взмывал в воздух и убирался восвояси. Бурих был прав, Философ знал, откуда появлялся дракон и куда исчезал. Его магия выдергивала дракона в этот город. На сей раз дракон проторчал возле лаза до заката, пока над горизонтом не повисла краюха солнца. Затем расправил крылья, поднялся в воздух и улетел в сторону города.

Бурих в пещере был спокоен, не биться же головой о камни, его спокойствие передалось остальным. Притих Раппопет, Лугатик толкнул два-три анекдота, отвлекая себя и остальных от гнетущих мыслей. Вдогон за Бурихом хлебнул воды из каменного мешка, умылся. За ним и остальные потянулись к воде. Катюха расслабилась, но не отходила от Малкина и Буриха.

После заката Бурих не обнаружил из лаза запаха дракона. Нырнул в темный ход, увлекая всех за собой. Выбрались на воздух.

Катюхе бросилось в глаза усыпанное звездами небо. Прислушалась. Сверху по склону раздались шаги, осыпалась земля и замаячили фигуры. Вперед выступил Александр. Она, цепляясь за ветки кустарника, сделала шаг навстречу:

— Ты жив, Александр? — голос зазвенел. — Я боялась, что дракон убил тебя. Спасибо, что вывел нас из строения!

Александр ничего не ответил, только чуть приостановился, прежде чем шагнуть к Буриху.

— Много погибло? — осведомился тот.

— Да, — коротко отозвался человек-собака. — Дракон улетел в город.

— Мы поможем хоронить, — поспешно вызвалась Катюха, с трудом удерживая равновесие на скосе оврага.

— Это не ваше дело, — холодно остановил Александр.

Малкин стоял на склоне чуть выше Буриха, поэтому нескладно наклонился к его уху:

— Чем же заняться нам?

— До утра отдыхайте, — также отказался от помощи Бурих. — Дракон сейчас в городе, ставит на уши волков, так всегда бывает. Располагайтесь прямо тут, у входа. Утром я вас разбужу. Начнем разыскивать вашу подругу. Тянуть нельзя, иначе потеряете ее.

Глава третья Побег

Когда Карюха пришла в себя, то не сразу поняла, что лежит на кровати. Пока не огляделась. Помещение не очень большое, стены, пол, потолок разукрашены в разные яркие цвета, дверь красная, как пожарная. Вдоль боковой стены стоят три кровати с тумбочками по сторонам. На одной кровати на цветном матраце лежит она, голая, две другие — с пустыми матрацами. Опустила глаза. Возле ее кровати — мягкие шлепанцы. Разноцветье стен, пола и потолка заставляло теряться в догадках, сломала голову, пытаясь сообразить, где оказалась. Приподнялась на локоть, матрацы на соседних кроватях и подушки промяты, что явно говорило об обитаемости помещения. Опустила ноги на пол, сунула в шлепки, слегка потянулась и почувствовала, как на правом запястье что-то мешает. Изумилась, увидав на запястье наручник, от которого тянулась легкая, но прочная цепочка, вторым концом прикрепленная к стене. Карюха попыталась сбросить наручник, но это оказалось невозможно. Замок. Вскипела и изрыгнула из себя вопль досады и озлобления. «Да что они себе позволяют, эти тупицы!» Новые вопросы, на которые не было ответов, взорвали мозг.

Длина цепочки давала возможность передвигаться вдоль кровати, и Карюха, вскочив на ноги, стала взбешенно прохаживаться взад-вперед. Неизвестность бесила и тяготила. Представила себе, как смаковали белые халаты, когда раздевали ее, обездвиженную, лапали грубыми ручищами, физически ощутила жар на коже, на душе стало тошно. Яростно стукнула кулаком по спинке кровати, ударилась коленом о тумбочку, вскрикнула во весь голос. Руками пригладила волосы, взглядом поискала на стенах зеркало — не нашла. Разозлилась еще больше: без зеркала она не могла, без зеркала она была не в своей тарелке. Сбоку на бедре ощутила жжение. Обнаружила припухшее красное пятно на коже, то ли наколка, то ли клеймо, не разберешь. Дотронулась пальцами — больно.

— Черт возьми, это еще что такое? — взвизгнула она, совершенно сбитая с толку. От частого возмущенного дыхания высокая грудь заходила ходуном, плоский живот задрожал от напряжения мышц.