Книга Арабы в мировой истории. С доисламских времен до распада колониальной системы - Бернард Льюис

Сначала эти секты действовали в основном в сельских районах и среди племен. Однако вскоре они приобрели значительное число сторонников среди городского населения. Ортодоксальные оппоненты исмаилитов и других подобных сект часто обвиняли их в том, что они практиковали общее владение имуществом и женщинами. Один арабский источник сохранил любопытный рассказ о деятельности миссионера в окрестностях Куфы примерно в середине IX века. Мы узнаем, что, обратив в свое учение обитателей нескольких деревень, он обложил их все время возраставшими сборами и налогами и в конце концов вменил им обязанность ульфы (общности). Эта обязанность состояла в том, что они должны были собрать все свои вещи в одном месте и пользоваться ими сообща, так чтобы ни у кого не осталось никакой личной собственности, которая могла бы дать ему преимущество перед другими. Он заверил их, что им не нужно владеть никакой собственностью, так как вся земля принадлежит им, и никому иному. «Это испытание, – сказал он им, – которым вы проверяетесь, чтобы мы знали, как вы будете поступать». Он побуждал их покупать и готовить оружие… Проповедники назначили в каждой деревне надежного человека, чтобы собрать все, чем владели деревенские жители, коров, овец, украшения, пропитание и т. д. Он одел голых и обеспечил все их потребности, не оставив среди них ни одного бедняка, ни одного нуждающегося или немощного. Каждый трудился с усердием над своей задачей, чтобы заслужить высокое отличие принесенной им пользой. Женщина приносила то, что заработала ткачеством, ребенок приносил свою оплату за то, что отпугивал птиц. Никто среди них не владел ничем, кроме своего меча и доспехов. Когда он установил такой порядок и когда все согласились его исполнять, он велел проповедникам собрать всех женщин в одну ночь, чтобы они смешивались без разбору со всеми мужчинами. Это, сказал он, истинно взаимная дружба и братство.

В исмаилитских источниках нет никаких данных в поддержку подобных обвинений, которые довольно часто встречаются в недружелюбных описаниях непопулярных и тайных сект исламского мира, да и всего остального.

Движение вышло на свет в самом начале X века. Между 901 и 906 годами банды связанной с ней группы карматов грабили Сирию, Палестину и Северную Месопотамию. Источники сохранили для нас текст проповеди, которая произносилась в Хомсе, когда они его занимали: «О Аллах, направь нас вместе с Халифом, Наследником, Ожидаемым, Махди, Владыкой Времен, Повелителем Правоверных. О Аллах, наполни землю правосудием и справедливостью и уничтожь его врагов. О Аллах, уничтожь его врагов».

Гораздо более значительным было движение карматов в провинции Бахрейн (сейчас Эль-Хаса) на аравийском побережье Персидского залива. Тамошняя почва уже была подготовлена для подрывных течений. Провинция была изолированной и труднодоступной, ее население – смешанным, туда же перебрались многие выжившие после восстания зинджей. В какой-то момент в начале X века миссионеры карматов стали доминирующей силой в провинции и изгнали представителей центрального правительства. К сожалению, до нас дошло очень мало сведений об установленном ими порядке. Своими знаниями мы обязаны главным образом сочинениям двух путешественников, побывавших в этих местах, которые оба симпатизировали исмаилитам. Первый, который отправился туда во второй половине X века, описывает государство карматов как своего рода олигархическую республику. Правитель был первым среди равных и управлял ими при помощи комитета своих ближайших сподвижников. Это описание подтверждается рассказом иранского исмаилита, который посетил Бахрейн в XI веке. Он обнаружил, что карматская республика по-прежнему процветает. По его словам, ее столицу Лахсу населяло более 20 тысяч жителей, способных носить оружие. Ими управлял совет из шести человек, соблюдая правосудие и справедливость, которые, давая аудиенцию, разговаривали с мягкостью и скромностью. Они не постились и не молились, и единственная мечеть, которая была там построена за частный счет, предназначалась для ортодоксальных мусульман-паломников. Не было там ни податей, ни десятин (более ранний путешественник, напротив, говорит о многих). Совет владел 30 тысячами черных рабов, которые возделывали землю. Если кто-то впадал в нужду или долги, ему помогали сообща. Любому ремесленнику, приезжавшему в Лахсу из иных земель, давали достаточно денег, чтобы обустроиться. Дома бедных ремонтировали за общественный счет, а на государственных мельницах зерно мололи бесплатно. Коммерческие сделки осуществлялись в символических денежных знаках, которые нельзя было вывозить. Описание обоих путешественников подтверждается хотя бы в одном найденными карматскими монетами, которые чеканились от имени комитета.

Другим местом, где преуспели исмаилиты, был Йемен, куда в 901 году прибыл их миссионер и вскоре приобрел власть. Из Йемена он отправил посланников в Индию и Северную Африку и, вероятно, в другие места тоже. Североафриканская миссия добилась блестящего успеха в Тунисе, и в 908 году исмаилиты посадили на трон имама Убайдаллаха как первого халифа Фатимидов. Фатимиды, таким образом, в некоторых отношениях последовали тактике самих Аббасидов, когда те пришли к власти. Они прибегли к тайно организованной пропаганде неортодоксальной секты, а свою решающую попытку прийти к власти совершили в одной из дальних провинций империи. Однако они отличались от Аббасидов в двух важных аспектах, пожалуй связанных друг с другом. В отличие от Аббасидов они не сумели приобрести власть над всем исламским миром. А еще, в отличие от них, Фатимиды оставались главами секты, которая привела их на вершину.

Первые три фатимидских халифа царствовали только в Северной Африке, где столкнулись с рядом трудностей. Основание государства и династии предъявляло иные требования к халифам, нежели к революционно-оппозиционной секте. С самого начала хватало непримиримых, которые обвиняли новых халифов в размывании и предательстве принципов исмаилизма. Впоследствии Фатимиды вступят в конфликт с бахрейнскими карматами по тем же причинам. После трех неудачных попыток новой династии расшириться на восток это все же удалось четвертому халифу Аль-Муиззу, который завоевал Египет в 969 году. Завоевание долго подготавливали тайные эмиссары и пропагандисты, подрывавшие сопротивление египтян. После завоевания Египта почти сразу же последовало столкновением с карматами, которые на тот момент представляли собой реальную опасность для нового режима. Позже они, по всей видимости, снова стали верными сторонниками Фатимидов.

Аль-Муиззу хорошо послужили два выдающихся человека. Одним из них был его военачальник Джаухар, мамлюк европейского происхождения – его называют то славянином, то греком, то сицилийцем, – который был истинным покорителем Египта. Именно он построил новый город Каир в качестве фатимидской столицы и большую мечеть Аль-Азхар в качестве средоточия их веры. Мечеть, перешедшая к суннитам века спустя, по сей день остается одним из главных центров исламской мысли и религиозной жизни. Другим великим слугой Аль-Муизза был Якуб ибн Киллис, перешедший в ислам еврей багдадского происхождения, который присоединился к Аль-Муиззу в Тунисе и помогал ему до, во время и после завоевания. Якуб ибн Киллис был финансовым гением, который организовал систему налогообложения и чиновничий аппарат, продержавшиеся почти на протяжении всего периода правления Фатимидов.