Книга Парижские соблазны - Барбара Картленд

Да, с горечью думал он, не скоро он позволит какой-нибудь проститутке заловить его в свои сети. Теперь он понимал, что никогда не любил Генриетту, ему хотелось обладать ею только потому, что это было предметом зависти его приятелей. Она, конечно, привлекательна, это же ее оружие. Иногда она волновала его, но, к своему облегчению, он обнаружил, что никогда не испытывал к ней более сильного чувства. И теперь в душе остались только досада и раздражение, что она одурачила его.

Когда лорд Харткорт подъезжал к центру, занимался рассвет. Внезапно он почувствовал, как устал. Гнев испарился, и единственным его желанием было добраться до кровати. Завтра у него будет много времени, чтобы придумать, как объяснить все своим друзьям.

«Ты порвал с Генриеттой? – будут спрашивать они. – Но что, что она натворила?»

В одном лорд Харткорт был полностью уверен: он никогда не расскажет им правды. Может, это тщеславие, может, это ребячество, но он не вынесет, если они будут смеяться над ним.

Он уже доехал почти до самого дома, когда осознал, что вся машина заполнена восхитительным ароматом. Он, должно быть, так и не выпустил из руки цветы, которые купил для Генриетты.

Перед ним высились огромные фонтаны на площади Согласия. В свете утреннего солнца они переливались всеми цветами радуги, отражая первые золотые лучики, пробивавшиеся через затянувшие небо облака. Лорд Харткорт остановил машину. Взяв букет, он высунулся в окно и выбросил его в воду. Цветы упали на середину фонтана и взметнули веер брызг. Стягивавшая их веревка развязалась, и букет распался. Белые головки, окруженные зеленью листьев, были обращены в небо. Они казались очень хрупкими, и лорд Харткорт увидел, что некоторые цветы еще не распустились, что на них много приоткрывшихся бутонов.

Опять ему напомнили о Гардении!

Глава 7

Лорд Харткорт вернулся в посольство поздно вечером в понедельник. Воскресенье он провел в старинном замке за городом. Ему нравилась компания его приятелей-французов, но, обнаружив, что там, кроме него, есть еще англичане, впал в крайнее раздражение. Он уже несколько раз встречался с леди Роугэмптон в Англии, но уж никак не ожидал встретить ее в Париже и тем более в сопровождении дочери, впервые выезжающей в свет.

Лорду Харткорту хватило нескольких часов пребывания в замке, чтобы понять: леди Роугэмптон смотрит на него как на желанного зятя. Она была обворожительна, никто лучше леди Роугэмптон, считавшейся в былые времена первой красавицей, не знал, как очаровать мужчину, и на этот раз она прикладывала все усилия, чтобы прельстить лорда Харткорта, правда, не собою, а своей дочерью.

Девица Роугэмптон была скучна, застенчива и, по всей видимости, не настроена затруднять себя какими-либо действиями. Терпеливо перенеся ее общество во время нескольких застолий и ловко вытянутых из него прогулок по саду, лорд Харткорт обнаружил, что очень скучает по Парижу и по какому-нибудь веселому, свободному от условностей местечку, где мало вероятности встретить мамаш с их дочками.

Поэтому в понедельник лорд Харткорт уехал раньше, чем намеревался, извинившись и объяснив всем, что у него масса работы в посольстве. Но так как путешествие в Париж было долгим, а день был жарким, вернулся он в дурном расположении духа.

Он прошествовал в свои комнаты на третьем этаже здания посольства. Он знал, что все ожидают его не раньше завтрашнего дня, и понимал, что сидеть в Париже в такую жару, вместо того чтобы отдыхать за городом, – только зря терять время. Однако все лучше, чем терпеть ухищрения леди Роугэмптон.

Он швырнул на стул пыльник и подошел к столу, на котором лежала накопившаяся за эти дни почта.

Его апартаменты были очень удобными. Они представляли собой отдельную квартиру, которая имела вход как с главной лестницы, так и отдельный вход с узкой лестницы, ведущей в сад. Ключ от этого входа был только у лорда Харткорта.

Секретарь, как всегда, разложил письма на три стопки. Слева лежали частные письма, поэтому они не были вскрыты, посередине – дипломатическая почта, тоже запечатанная, а справа лежали бумаги, переданные послом для дальнейшей работы; они уже были просмотрены и аккуратно скреплены скрепкой.

Одного взгляда было достаточно, чтобы определить, кто был автором большей части писем в левой стопке. Неровный почерк и вычурная монограмма никого не могли ввести в заблуждение. К тому же они были надушены духами Генриетты, и казалось, будто их аромат достиг самых отдаленных уголков комнаты. Одно, два, три, четыре письма! Должно быть, думал лорд Харткорт, она лихорадочно строчила и отправляла письма весь вчерашний день.

Он продолжал смотреть на крупные неровные буквы, а потом с отвращением схватил письма и швырнул их в мусорную корзину. Затем он открыл окно. Легкий ветерок с Елисейских Полей выветрил последние упоминания о Генриетте из комнаты и из головы лорда Харткорта. Прошлое закончилось, и он не собирался начинать все снова.

Он налил себе «Перрье» и сел за стол. Раз уж он здесь, он поработает. Для развлечений час еще ранний, да и женщины в настоящий момент его совсем не интересуют.

Лорд Харткорт вскрыл остальные письма из левой стопки, и ему на стол вывалились бесчисленные приглашения на вечера, приемы, обеды, ужины. Приглашения от столь известных и высокопоставленных особ порадовали бы любого, но он слишком хорошо знал, что везде будет повторяться одно и то же. Везде он встретит одних и тех же людей, сядет за стол с теми же соседями, которые примутся изрекать те же банальности, а хозяйки будут угощать их одними и теми же развлечениями, отличающимися только затратами.

Он зевнул и начал вскрывать дипломатическую почту. В дверь постучали.

– Войдите! – не оборачиваясь, крикнул лорд Харткорт.

– Я только что узнал, что вы неожиданно вернулись, – произнес хорошо знакомый голос.

Лорд Харткорт вскочил:

– Добрый вечер, ваше превосходительство. Я не сразу понял, что это вы.

– Я ожидал вас не раньше завтрашнего дня, – сказал посол, – но я рад, что вы приехали. Мне нужно кое-что с вами обсудить.

– Почему же вы не послали за мной? – спросил лорд Харткорт.

– Я только недавно вернулся с обеда в «Тревеллерз-клаб», – ответил посол, – и Джарвис сообщил мне, что вы здесь, поэтому я и решил навестить вас. Вы не против?

– Нет, я всегда счастлив видеть ваше превосходительство, – совершенно искренне заверил его лорд Харткорт.

Посол удобно устроился в глубоком кресле.

– Дела плохи, Харткорт, – сказал он.

Брови лорда Харткорта поползли вверх.

– Хуже, чем обычно?

– Намного хуже, – ответил посол. – Кайзер ведет двойную игру. Помните, когда король был в феврале в Берлине, он совершенно открыто заявил, что его величество приехал для того, чтобы «перечить и досаждать»? Ну, немцы и решили досадить нам первыми. Они строят новые дредноуты, и теперь боевых кораблей у них будет больше.