Книга Тайники души - Линн Остин

И тут я услышала, как подкатила коляска. Фрэнк Уайатт приехал точно вовремя.

– Неси таз, Лидия, меня сейчас стошнит!

– Нет, не стошнит. Прекрати ныть! – Сестра улыбнулась, заправив локон мне за ухо. – Чего ты боишься? Фрэнк – обычный человек и даже вполовину не такой замечательный, как ты. Выше голову, Бэтси! Он счастливчик: ему оказали честь тебя сопровождать!

– Сопровождать! – простонала я. – Меня никогда никто не сопровождал. О чем, ради всего святого, мне с ним говорить?

– Послушай, – строго прикрикнула сестра, – успокойся! Это его забота – начать разговор, не твоя. Просто не отвечай односложно «да» или «нет». Развивай тему, задавай вопросы.

Спускаясь по ступенькам, я задержала дыхание. Иначе я не могла: корсет был слишком тесным. Если завязки лопнут, я стану похожа на разбившийся арбуз. Пуговицы на блузке Лидии разлетятся во все стороны, а юбка расползется, как распоротая рыба.

Я уже решила все отменить, как вдруг вспомнила выражение отцовского лица. Он едва заметно улыбался. Старик мечтал о великолепной ферме, совладельцем которой он вскоре станет благодаря мне; я не могла его подвести. Просто не могла.

Я попыталась улыбнуться, ровно дышать, припомнить все, чему меня учила Лидия, до того как я попрощалась и вышла из дому.

Впервые в жизни благодаря корсету у меня была нормальная осанка. Я не могла бы ссутулиться, даже если бы захотела.

Фрэнк открыл дверь коляски и протянул мне руку, чтобы помочь в нее забраться. В воскресном костюме с крахмальным воротничком он выглядел таким холодным и чопорным, что тепло его ладони удивило меня и я совсем забыла о пожатии, пока не стало слишком поздно.

Сев в коляску, Фрэнк оставил между нами пространство, и было бы странно и даже подозрительно, если бы я стала пододвигаться и как бы ненароком коснулась его.

Кроме того, я боялась получить обморожение. Фрэнк держался так отстраненно, что мне понадобился бы нож для колки льда, чтобы разрубить на части невидимый щит, окружавший моего спутника.

– Вам удобно, мисс Фаулер? – спросил он неожиданно.

– Да.

– Могу я называть вас Бетти?

– Да.

О боже! Я уже начала давать односложные ответы!

От отчаяния я чуть было не хлопнула себя по лбу, но сдержалась, потому что не знала, какие именно движения мне подвластны в этих тисках. Было бы нелепо, если бы я занесла руку, чтобы хлопнуть себя по лбу, а потом оказалось, что она не поднимается так высоко, и я бы просто ударила ладонью по воздуху. Или еще хуже – хлопнула себя так сильно, что завалилась бы назад и не смогла бы подняться. Однажды я видела черепаху, лежащую на спине…

Несколько минут мы ехали в молчании. Я знала, что это задача Фрэнка – поддерживать разговор, но силилась что-то сказать, чтобы не разочаровывать отца.

– Эм-м, прекрасный день для собрания, не так ли?

– Да.

Мне захотелось закричать: «А, вот я тебя и поймала! Ты тоже даешь односложные ответы!»

Но в тот момент я даже вдохнуть как следует не могла, не то что закричать.

– Этой весной выпало как раз нужное количество осадков, не так ли?

– Да.

Я хотела продемонстрировать раздражение вздохом, но корсет не позволил мне этого. Все это ухаживание было лишь обманом, мучительным путем к обоюдовыгодной сделке. Нам двоим это было известно.

Поездка в церковь заняла десять минут, но казалось, прошло десять лет.

Все ахнули, когда Фрэнк Уайатт появился в церкви под руку с женщиной. А может, изумились, подумав: бедняжка Бетти Фаулер оторвала голову от своего малопривлекательного тела и приставила ее к чужому. Так или иначе, мы вызвали переполох. Теперь девицы на выданье, старые девы и плетущие интриги мамаши вышеупомянутых девиц Дир Спрингса стали обдумывать, как бы завлечь в свои сети Фрэнка Уайатта, если уж он решил обзавестись супругой. Но остановить свой выбор на толстушке Бетти? Вот умора!

Мы с Фрэнком составляли нелепую пару. Даже несмотря на то, что моя грудь стала более пышной, я все равно казалась рядом с ним ребенком. Годы тяжелого труда на свежем воздухе превратили Фрэнка в высокого, загорелого, мускулистого мужчину. Моя же голова, вся в кудряшках, не доставала ему даже до плеча. Фрэнк делал шаг, мне же приходилось делать пять, чтобы поспеть за его размашистой поступью. Я наверняка выглядела как комнатная собачка с высунутым языком, бегущая за хозяином.

Фрэнк, безусловно, обладал хорошими манерами и вежливо ухаживал за мной, но так и не оттаял. Он наполнял мой бокал лимонадом и щедро накладывал мне различные добавки к мороженому, но ни разу не задал ни одного вопроса, чтобы узнать меня получше. Я очень старалась полюбить его, но все усилия были тщетны: я знала, что совершенно его не интересую.

Каждый раз, когда Фрэнк смотрел на меня, он видел отцовский пруд.

Для тех, кто пришел на собрание в паре, были различные развлечения: бег на трех ногах, «музыкальные стулья», крокет, игра в «подковки», но Фрэнк и ухом не повел. Впрочем, я была этому рада. Я едва ходила и не смогла бы скакать, нагибаться, целиться или карабкаться.

Мы прогуливались по церковному двору, и Фрэнк время от времени останавливался, чтобы поздороваться с кем-нибудь из мужчин, а мне приходилось разговаривать с их подругами. Было очень тяжело весь день оставаться любезной. Я не привыкла к общению. Днем мою компанию составляли лишь куры и книги.

К тому времени как меня наконец привезли домой, я очень устала. Как только Лидия ослабила завязки на корсете, я вздохнула с огромным облегчением.

– Ты произвела благоприятное впечатление? – потребовал отец отчета за ужином.

Это был один из немногих случаев, когда он проявил ко мне интерес.

– Я пыталась, отец.

– Пыталась? И все? Я ожидаю от тебя больше, чем просто «пыталась»! Разве ты не понимаешь, что, решив жениться, такой мужчина, как Уайатт, может выбрать любую женщину?

У меня в памяти появилась картинка – перешептывающиеся мамаши, – и я уныло уставилась на свое пюре.

– Да, отец.

– Не сутулься, Бетти! Сядь ровно! Так лучше. Уайатт пригласил тебя еще раз на свидание?

– Он сказал, что некоторое время будет занят на ферме, и спросил, не хотела бы я прокатиться с ним как-нибудь за город.

– Хорошо, хорошо! Надеюсь, твой ответ вселил в него надежду?

– Я ответила, что буду очень рада.

– Отлично. Передай горошек.

Отец тяжело болел последние месяцы, поэтому я радовалась, что все это ухаживание вдохнуло в него жизнь. Но я знала, что этот день – лишь пролог перед долгой агонией унылых дней, пока Фрэнк Уайатт не решит, стоит ли земля моего отца такой жертвы, как женитьба на мне. Но я не сдамся! Нелли Блай была упорной, и я стану такой же! Больше всего на свете я боялась разочаровать отца.