Книга В зеркале любви - Эллен Сандерс

– Я ничего не боюсь, – перебила его Энн.

– Это я уже понял, – усмехнулся Мартин.

– Просто мне неприятно, когда к моему мнению не прислушиваются. Я ведь просила тебя держаться от меня подальше.

– Я постараюсь держать себя в руках, – пообещал Мартин.

– Надеюсь, ты не обидишься, если помимо твоего обещания я попрошу ключ от той комнаты, где проведу ночь?

– Энн, пожалуйста…

– Какие-то проблемы?

– Да. Во-первых, ты меня обижаешь своим недоверием. А во-вторых, в моем доме двери не запираются. Кроме входной, разумеется.

– И где же, по-твоему, я буду спать?

– Можешь на диване в гостиной… в моей спальне было бы гораздо удобнее, но раз ты так агрессивно настроена, то я даже не рискну тебе предложить.

– В твоей спальне? – оживилась Энн. – Я ее еще не видела.

– Пойдем покажу. Ничего особенного: кровать, две тумбочки и плазменный телевизор в полстены. – Мартин с интересом следил за реакцией гостьи. Как он и ожидал, после упоминания о телевизионной панели глаза Энн вспыхнули.

– Если я лягу в твоей спальне, то где же будешь спать ты? – спросила Энн, едва поспевая за поднимавшимся по ступенькам Мартином.

– Я плохо сплю не в своей кровати, – капризно заявил Мартин.

– Ничего себе! – воскликнула Энн, едва Мартин открыл дверь в свою спальню.

На противоположной от кровати стене красовался большой плазменный экран. Энн о таком только мечтала. Финансы Браунов не позволяли обзавестись чудом техники. Откуда у обычного автомеханика деньги на новомодную штуковину?

– Удивлена?

– Признаться, да. Ты сам его купил? Мартин, это твой дом?

– Разумеется, это мой дом и мой телевизор. Думала, что я могу позволить себе только транзистор?

– Вовсе нет. – Энн смутилась под пристальным взглядом Мартина. – Просто не ожидала, вот и все.

– Мой отец – управляющим городским банком. Я как могу противлюсь его вмешательству в свою личную жизнь, но иногда его подарки оказываются кстати. Этот телевизор он подарил мне на прошлый день рождения. С пожеланием одуматься и ступить на стезю банковского дела.

– Продолжать семейные традиции?

– Что-то в этом вроде.

– На твоем месте я бы всерьез задумалась над его советом.

– Я люблю свое дело. Еще мальчишкой я обожал забираться под автомобили и рассматривать их устройство. Жаль, что в гараже моего отца были только автомобили представительского класса. Когда я открыл свой автосервис, мне пришлось начинать с нуля.

– Неужели отец не помог тебе деньгами?

– Наоборот. Он поклялся лишить меня наследства и попросил своих знакомых не ремонтировать машины в моей мастерской.

– Мартин, какой же ты упрямый! – не сдержалась Энн. – А вдруг он и правда лишит тебя наследства? Ради чего этот бунт? Только чтобы доказать, какой ты самостоятельный? По-моему, это детское упрямство.

– А по-моему, это свой путь. Разве ты бы хотела повторить судьбу своих родителей?

– Это удар ниже пояса, Мартин. Ты ведь не хуже меня знаешь, что судьба моей матери трагична. А об отце я знаю меньше, чем о тебе.

– У тебя есть шанс узнать меня лучше, – улыбнулся Мартин, желая сгладить острые углы, образовавшиеся после его неудачного вопроса. – Как насчет маленькой игры?

– Какой еще игры?

– Она называется «Я никогда не делал…». Я начну. Если ты названное мной делала, то загибай палец. Играем до трех очков.

– Ничего не разобрала, но попробуем, – охотно согласилась Энн. – Если я выигрываю, то ночую в этой комнате, а ты – на диване внизу.

– По рукам. – Мартин остался бы доволен сделкой в любом случае. Он и так уступил бы свою кровать гостье, если бы она попросила. Благодаря же невинной на первый взгляд забаве он узнает об Энн много нового.

Мартин сел на край кровати и взглядом пригласил Энн занять место рядом с ним. Она покорно села.

– Я никогда не заходил в дом на Оуэн-стрит, – начал Мартин.

Энн недовольно поморщилась, но послушно загнула один палец.

– Я никогда никому не признавалась в любви.

– Как это? – удивился Мартин. – А как же Крис?

– Крис был моим парнем. Мы с ним гуляли, целовались, обнимались, занимались… ну ты понимаешь, о чем я.

– И ты никогда не признавалась ему в любви?

Энн помотала головой из стороны в сторону.

– Но почему?

– Не знаю, как объяснить. У меня язык не поворачивался произнести эти три слова: я тебя люблю. Иногда я буквально заставляла себя начать, но закончить мне так ни разу не удалось. Теперь уже слишком поздно.

– Вот именно, Энн. Теперь уже слишком поздно о чем-либо сожалеть. Видимо, ты не настолько сильно любила его. Когда по-настоящему любишь человека, то готов говорить ему о своих чувствах каждые пять минут.

– Раз ты такой умный и опытный, то почему до сих пор не загнул палец? – язвительно поинтересовалась она.

Мартин медленно загнул палец и глубоко вздохнул. Энн едва удержалась от вопросов о бывшей возлюбленной Мартина. Впрочем, почему о бывшей? Может быть, он до сих пор влюблен в кого-то? Мысль о сопернице показалась Энн настолько неприятной, что она непроизвольно сжала кулаки.

– Теперь моя очередь, – нарушил затянувшееся молчание Мартин. – Я никогда не красил волосы.

– Так нечестно! – воскликнула Энн. – В таком случае я никогда не брила лицо.

– Два – два, – согласился Мартин, подняв вверх обе руки. – Согласен, что был неправ. Давай играть по правилам. Я никогда не…

Что это? Неужели Мартин колеблется? Энн не верила своим глазам. Неужели у такого красавца осталась хоть капля стыдливости и робости? В чем он никак не решается признаться?

– Я никогда не встречал такую милую девушку, как ты. – Мартин посмотрел ей в глаза.

По коже Энн пробежали мурашки. Что с ней творится? Почему у нее закипает кровь, стоит Энн только посмотреть в глаза Мартину?

– И еще я никогда не говорил, что полюбил тебя с первого взгляда.

– Мартин… – Энн закашлялась, надеясь потянуть время. Неужели Мартин говорил всерьез? Или он всего лишь играл?

– Что ты мне ответишь? – дрогнувшим голосом спросил он. – Но помни: нужно говорить только правду. Ты тоже полюбила меня с первого взгляда?

– Ты выиграл. Я буду спать внизу! – выпалила Энн и выбежала из комнаты.

Мартин помчался следом, и на середине лестницы ему удалось поймать беглянку.

– Энн, куда же ты? Я люблю тебя. И мне очень просто тебе это сказать.

– Мартин, оставь меня в покое.