Книга Предсказание звезд - Алекс Райдер

А теперь возникла новая проблема. Если бы он вернулся в Лондон, получив то, чего добивался, и исчез навсегда, она бы к этому приспособилась. Но он не собирался уезжать. Из тех планов, которыми он с ней поделился, следовало, что он намеревается поселиться здесь и не позволит ей самой уехать. В чем, черт возьми, состоит его план? Он собирается сделать ее вечной наложницей, всегда готовой к услугам по первому его желанию?

Вместо того чтобы выпить кофе после ужина, Райан снова привел ее в бар и заказал еще виски.

— Ты намерен меня напоить? — спокойно спросила она, когда они сели.

— Выкинь эту мысль из головы. Не думаю, что в этом есть необходимость. Решительное выражение на твоем лице во время обеда сказало мне все, что я хотел знать. — Он оскалил зубы в усмешке сатира. — Но у меня есть предчувствие, что, несмотря на кислую мину, твое маленькое сердечко исступленно бьется в предвкушении ожидаемого удовольствия.

Она отвела взгляд.

— Ты невозможен. Ты позоришь весь мужской род.

— Пусть так, — искренне признал он. — Я не ангел, но я по крайней мере честен… В отличие от некоторых я никогда не притворялся тем, кем на самом деле не являюсь.

В его фразе безошибочно угадывалось обвинение в ее адрес, и она колюче взглянула на него.

— Полагаю, ты опять хочешь воскресить из мертвых Трикси Троттер?

Он ответил ей таким же раздраженным взглядом.

— Я думал не об этом, моя дорогая девочка. Я вспоминал разговор при нашей первой встрече. — Его лицо стало непроницаемым, и он тихо продолжил: — Это было всего несколько недель назад, Катриона. Ты, конечно, не забыла его начало и ту ложь, которую ты мне наговорила?

Она сидела прямо, побледнев от гнева, и уже заметила, что на них смотрят.

— Сегодня ты уже в третий раз обвиняешь меня во лжи! — яростно сказала она. — Меня это оскорбляет. Либо ты извинишься прямо сейчас, либо я… я…

— Что — ты? — спросил он с вызовом, поддразнивая ее.

Некоторое время она сидела и молча смотрела на него, затем отодвинула стул, вскочила на ноги и бросилась к выходу.

Он догнал ее в холле и крепко схватив за руку, повел на террасу. Там он остановился и посмотрел на ее горящее, рассерженное лицо.

— Хорошо. Успокойся, маленькая вспыльчивая драчунья. Я приношу извинения. Очевидно, вместо того, чтобы утверждать, что ты солгала мне, я должен был сказать, что ты ввела меня в заблуждение. Тебе от этого будет легче?

— Ничего подобного! — Она кипела от злости.

— Тогда попробуем это. — Он резко, так, что она испуганно замерла, запрокинул ее голову назад и впился поцелуем ей в губы.

Постепенно приходя в себя, Катриона старалась оттолкнуть его, но ей не хватало сил сопротивляться. Решив не отвечать на поцелуй, она вся зажалась и стиснула губы, но постепенно жар нарастающей страсти растопил ее, и она почувствовала, как подкашиваются ноги.

Наконец он ослабил объятия, заглянул в ошеломленные глаза и цинично заметил:

— Ты не можешь решить, чему отдаться: желанию или гневу, да? Я должен был предвидеть это, ведь у тебя рыжие волосы, зато теперь я знаю, как справляться с твоими вспышками в будущем. Думаю, я получу удовольствие, обучая тебя, как нужно себя вести.

Она перевела дыхание и сердито выпалила:

— Ты отвратителен.

— А ты — воплощение красоты, — серьезно произнес он. — Особенно, когда возбуждена. — Он взял ее за подбородок указательным пальцем и поднял ее голову вверх, так что она вынуждена была встретиться с ним взглядом. — Твоя кожа приобретает нежный розовый оттенок, а в этих голубых глазах горит огонь. — Его голос стал низким и хрипловатым. — Ты очень красивая женщина, Катриона. Я никогда не встречал таких искушающих губ, созданных для поцелуев, как у тебя.

Слова всколыхнули ее память, и в голове прозвенел тревожный звонок. Она оттолкнула его руку и насмешливо фыркнула:

— Это, должно быть, твоя обычная песня? Ты уже испытывал ее на мне в Лондоне. Но полагаю, что у такого распутника, как ты, при том количестве женщин, которое у тебя было, волей-неволей забудешь, что кому говорил.

— Нет… — он не смутился. — Мне было любопытно проверить, насколько хорошо ты помнишь ту ночь в Лондоне. — Он снова взял ее за руку и сказал дружелюбно: — А теперь давай прогуляемся по набережной и узнаем, что еще ты запомнила.

Катриона была рада уйти с террасы, так как слишком много любопытных глаз следили за ними.

— Ты можешь отпустить мою руку, — спокойно сказала она. — Здесь ведь некуда бежать, правда?

Хотя солнце опустилось уже довольно низко, вечер был приятным и теплым, а воздух наполнен пьянящим ароматом, присущим западной Шотландии. Широкая, бегущая быстрым потоком река журчала и перекатывалась через валуны, временами останавливаясь на отдых в глубоких темно-коричневых заводях.

Трава была мягкой и пружинила под ногами, когда они медленно двигались вдоль берега вверх по течению, и девушка держалась на почтительном расстоянии от него на случай, если ему вдруг опять придет в голову ее поцеловать.

В молчании они прошли несколько сот метров, и вдруг под темно-зеленым сводом шотландской сосны он остановился и медленно обвел глазами открывающуюся картину. Катриона отступила назад и недоверчиво посмотрела на него. Так она и знала! Его сверхактивные гормоны опять взыграли, он не может дождаться ночи.

Наконец взгляд его серых глаз остановился на ней, и она сделала глубокий вдох.

— Почему ты так на меня смотришь? — спросила она предательски задрожавшим голосом.

— Как?

Удивленное выражение его лица ни на секунду не обмануло ее.

— Ты знаешь, как, — нерешительно сказала она. — Ни о чем другом ты думать не можешь, да? Твои мысли работают только в одном направлении.

Его глаза сверкнули весельем, а удивление сменилось язвительной ухмылкой, когда он понял, о чем она говорит.

— Мне кажется, это у тебя мысли работают в одном направлении, — протянул он. — Сначала ты соблазняла меня в душе, а теперь снова взялась за свое, да еще на виду у любого, кто случайно может пройти мимо! Вы очень неразборчивая юная леди, Катриона Макнейл. Уверен, ваша мама была бы шокирована, если бы узнала об этом. — Он печально и с неохотой покачал головой и вздохнул. — И снова я вынужден отложить удовольствие из соображений безопасности. Если мы позволим себе заняться этим здесь, то всю оставшуюся ночь мне придется вынимать сосновые иголки из твоих нежных, маленьких ягодиц.

Она открыла рот от возмущения. О Боже, лучше бы она просто провалилась сквозь землю! Если он и вправду собирался выставить ее дурочкой, то она облегчила эту задачу.

Собрав остатки собственного достоинства, она спокойно посмотрела ему в лицо.

— Если я неверно истолковала причину, по которой ты остановился в этом месте, то в этом виноват ты сам. Не думаю, что найдется женщина, которая в твоей компании может чувствовать себя в безопасности.