Книга Черновик беса - Иван Любенко

Через иллюминатор ещё виднелось море, и различалось небо. Клим Пантелеевич достал тетрадь и вечное перо. Настроение благоволило к творчеству, и он вывел первые два предложения: «В городе уже царила настоящая тёплая весна, какая бывает в Ставрополе только в середине апреля. Абрикос уже отцвёл, но аромат недавнего цветения ещё стоял в воздухе и манил…».

Однако что-то мешало сосредоточиться, и мысли возвращались к событиям сегодняшнего дня. Присяжный поверенный, в который раз отдавал должное изощрённости Беса, устроившего смертельную игру длиною в несколько недель и уже унёсшую три жизни. «Весьма возможно, что вся эта кутерьма с тифлисской маркой затеяна Бесом. Но как тогда быть со звонком Фогеля? Неужто он заодно с преступником? А что если Фогель и Бес — одно и то же лицо? Вопросов больше, чем ответов. Но гадать не в моих правилах. Пожалуй, лучше лечь спать. Завтра будет видно».

II

Ночью пароход сделал две остановки: в Гаграх, а потом, уже рано утром — в Сухум-кале. Судно стояло на рейде, и пассажиров, как почти везде на Черноморском побережье, встречали турецкие фелюги и доставляли на берег.

Временами Ардашев просыпался, глядел на часы, и вновь погружался в сон. Он пробудился от какого-то шарканья над потолком. Приведя себя в порядок, адвокат поднялся наверх. Оказалось, что это матросы мыли швабрами палубу, и целые вёдра морской воды подымались из-за борта и выливались на пол.

За кормой водопадом струились белые волны, оставляя за собой широкую дорогу шипящих пузырей. Светло-зелёная вода казалась прозрачной, а даль — голубой. Бледное утреннее небо сливалось на горизонте со спокойным морем.

Пассажиры третьего класса уже проснулись, и теперь пили чай вприкуску. Кипяток разливали из большого металлического чайника. Тут же стояли клетки с живностью: поросята, гуси, утки, куры и чья-то собачонка, отчаянно лаявшая на всю эту живность, которая её высокомерно не замечала.

Добравшись до форштевня, Клим Пантелеевич посмотрел вниз: острый нос корабля с шумом разрезал изумрудную воду, образуя по обе стороны, два шипящих фонтана. Рядом, параллельно курсу, скользили дельфины. Они выныривали, выпрыгивали наверх и снова плыли вперёд, точно соревнуясь с железной машиной. Адвокат невольно залюбовался игрой этих милых существ. А на небе уже появилась чёрная туча. Её принёс откуда-то северный ветер, и бесформенная громадина росла, будто на дрожжах.

— Вижу, вы уже бодрствуете, — раздался за спиной знакомый голос.

Это был Толстяков.

— Да, отлично выспался.

— И всё-таки, дорогой друг, вновь прошу вас: откройте мне тайну, куда вы ездили вчера вечером?

— В редакцию «Сочинского листка», поместившего на своих страницах статью об этом Чарльзе Блэкстоуне.

— Но зачем?

— Хотел узнать, откуда у них появились сведения о прибытии «The Ocean» в Одессу.

— И что же?

— Репортёр, написавший этот материал, куда-то исчез, но главный редактор заверил меня, что получил сии известия непосредственно из Одессы. Я попытался выяснить название газеты, но — тщетно. Никто толком ничего не знает. Признаюсь, но мне это кажется странным, ведь статья свежая.

— То есть, вы хотите сказать, что никакого англичанина в Одессе нет? — тревожно забегав глазами, спросил Толстяков.

— Не знаю, — безразлично проговорил Ардашев, — но что это меняет? Нам надобно продолжать вояж. Единственное, что меня беспокоит — это полная неопределённость. Я боюсь, что Бес рядом с нами. И в любой момент может произойти всё, что угодно. Поэтому, в очередной раз прошу вас быть осторожным и, по возможности, старайтесь держаться в поле моего зрения. Нелишним будет, если вы присмотритесь к первому и второму классу (про третий класс я не говорю; этих пассажиров очень много). Вдруг окажется, что вы увидите знакомое лицо?

— А что, если преступник проникнет в мою каюту? — глотая волнение, осведомился газетчик.

— Что ж, тем хуже для него.

— Позвольте узнать почему?

— Потому что вы его застрелите.

— Я?

— Да. У вас же есть револьвер?

— Безусловно.

— Надеюсь, вы его носите с собой?

— Не совсем… Я оставил его в саквояже.

— Помилуйте, Сергей Николаевич, так нельзя. Оружие всегда должно быть с вами.

— Я сейчас же схожу в каюту.

— Думаю, это можно сделать и позже. — Присяжный поверенный щёлкнул крышкой золотого Мозера и добавил: — Завтрак начался четверть часа назад. Пора и нам утолить голод.

Толстяков кивнул и проследовал в ресторан за адвокатом.

Стол для пассажиров первого класса отличался завидным разнообразием: осетровый балык, солёные грузди, маринованный судак, копчёный язык, холодные паштеты, русские блины, яйца всмятку, сосиски из щуки, макароны с ветчиной и пармезаном, венские колбаски, крепкий бульон с пирожками, запечённый картофель с селёдкой, жардиньер, кофе, чай, бисквиты и печенья. Для холодных закусок подавалась водка старая «Ерофеич», водка рябиновая, водка полынная и ратафия; в середине завтрака рекомендовалось откушать мозельвейну, рейнвенских или бургонских вин, а так же дамский пунш или глинтвейн.

Изрядно насытившись, Толстяков закурил папиросу и, сделав несколько глотков кофе, проронил:

— Спору нет — и водка замечательная, и закуски к месту, и вино… Однако пить с утра — моветон. Не находите?

— Отнюдь. Ведь всё зависит от количества. Рюмка водки под маринованные грузди лишь улучшила нам настроение, а бокал рейнского вина в конце завтрака придал наступающему дню лёгкий шарм. К тому же, часа через четыре мы доплывём до Поти, и обедать уже придётся на берегу. Кстати, вы не заметили в ресторане никого из тех, кого видели раньше?

Газетчик покачал головой.

— А среди пассажиров второго класса?

— Нет.

— Что ж, тогда остаётся предположить, что Бес едет третьим классом.

— Так давайте осмотрим всех!

— И как вы себе это представляете? Обойти почти две с половиной сотни людей, пристально всматриваясь им в глаза? Но даже, если и представить, что вы узнаете в ком-то, допустим, студента Глаголева, то какие доказательства его вины вы сможете ему предъявить?

— Собственно, никаких, — развёл руками Толстяков. — Но что же тогда делать?

— Ничего. Есть старая восточная мудрость: «Если не знаешь, куда идти, то лучше остаться на месте. Тогда не угодишь в яму». Так что пока давайте исходить из того, что этот английский нувориш действительно отправился в Одессу, а оттуда на пароходе Крымско-Кавказской линии в Поти. Но не будем забывать, что у него обязательная остановка в Ялте. Стало быть, мы, если и не опережаем британца, то, во всяком случае, и не отстаём от него.

Неожиданно пол накренился, и у кого-то со стола упала вилка. Толчок повторился. Ветер ворвался внутрь, и заколыхались занавески.