Книга Древний инстинкт - Анна Данилова

Пункт первый. Аллочка.

Пункт второй. Гипноз. Преступник явно был наделен даром гипноза, иначе как ему удалось исполосовать девушек без шума и крика? Словно они сами подставляли ему свое лицо.

Пункт третий. Как преступник проникал в квартиры своих жертв?

а) Лена Репина. Жила вместе с подружкой или квартиранткой, их не поймешь. Подружки в момент совершения преступления не было. А где она, спрашивается, была? Алиби не отработано. Вот черт. Еще – Бессонов. Бабник. Невеста в больнице, а он уже с квартиранткой шашни завел. Но ему не было никакого смысла уродовать Репину. Он жениться на ней собирался. А если бы он и порезал ее, то зачем ему остальных-то портить?

б) Татьяна Иранова. Вообще жила одна. Могла открыть дверь кому угодно. Судя по всему, преступника она знала в лицо, раз открыла. Доверяла, значит. Но ничего не помнит, как и Репина.

в) Тамара Фруман. Ее предупредили, чтобы никому не открывала. Все равно открыла. Маляру какому-то. Его тоже не допросили, муж Тамары только задал ему какие-то вопросы. Да и как тут все успеть, когда, кроме этого дела, еще и других полно? Но маляр-то как работал в подъезде, как красил стены, так до сих пор и красит. Никуда не сбежал. Его можно хоть сейчас допросить.

г) Ольга Нечаева. Непонятно, что ей было делать в квартире Репиной, раз у нее своя квартира есть, да еще и ребенок, о котором Репина, как я понял, ничего не знала. За ребенком присматривала няня. Значит, Нечаева эта не нищая. Хотя и нигде не работает. На какие средства живет? Может, любовник есть? Здесь я тоже что-то не проработал. Неудивительно, что дело развалилось.

Пункт четвертый. Проанализируем повреждения, нанесенные жертвам преступником, и сопоставим их с отрывком из романа Виктора Гюго «Человек, который смеется». «Судя по всему, над этим лицом поработали искусные фабриканты уродов. Очевидно, какая-то таинственная и, по всей вероятности, тайная наука, относившаяся к хирургии так, как алхимия относится к химии, исказила, несомненно, еще в очень раннем возрасте, его природные черты и умышленно создала это лицо. Это было проделано по всем правилам науки, специализировавшейся на надрезах, заживлении тканей и наложении швов: был увеличен рот…» Стоп, машина. Рот был увеличен Репиной. Едем дальше: «…рассечены губы…» Это Тамара Фруман. «…обнажены десны…» Это несущественно, десны могут быть обнажены и при увеличении рта, и при рассечении губ. Следующее: «…вытянуты уши…» Ну, в данном случае отрезали ухо. Вот, пожалуйста, – Оля Нечаева. «…переломаны хрящи, сдвинуты с места брови и щеки…» Щеки порезать можно. Порезать и зашить. Зашить, чтобы страшнее было. Татьяна Иранова. «…расширен скуловой мускул; после этого швы и рубцы были заглажены, и на обнаженные мышцы натянута кожа с таким расчетом, чтобы навеки сохранить на этом лице зияющую гримасу смеха; так возникла в руках искусного ваятеля эта маска – Гуинплен».

Что вообще нужно было этому «ваятелю»? Чего он добивался? Ведь то, что эти женщины окружали Константинова, может быть лишь попыткой отвлечь внимание следствия от истинной причины этих изуверств.

Свиридов перевернулся с живота на спину и посмотрел в потолок. Все-таки образовалась трещина. И ведь только в прошлом году ровняли потолок, штукатурили, отдали бешеные деньги. А что сейчас делает Валя в деревне? Клубнику собирает? Или спит, отсыпается после городской жизни? Мать ее блинами небось кормит. Балует. Валя рассказывает ей про свою замужнюю жизнь. Интересно, жалуется или, наоборот, говорит, что нравится ей с мужем жить? Или вообще его, Свиридова, не вспоминает?

Ладно, отвлеклись. Мне лично по душе версия неудачника-хирурга, который решил добиться совершенства в своем деле и сделать подобие Гуинплена. Вот он и потренировался. Кажется, эта идея принадлежала Репиной. Или ее подружке. Да какая разница? Хорошо, он – больной человек и решил таким вот изуверским образом потренироваться на человеке. Но, спрашивается, почему же он стал резать женщин, а не мужчин? Да и вообще, получается, что уж слишком много «талантов» у одного преступника. И гипнозом он обладает, и ножницами орудует… Гипноз. Я снова возвращаюсь к гипнозу. Если он такой сильный гипнотизер, что может заставить женщину молчать все то время, пока он режет ей щеки или уши, почему бы ему сразу не превратить ее в Гуинплена? Разрезал бы, зашил, нос расплющил, десны обнажил, не знаю, что там еще можно сделать… Получается, что и Гюго-то здесь ни при чем. Что все это случайно вышло. Бросил преступник взгляд на книгу, лежащую перед глазами, и подумал, а почему бы не поморочить головы тем, кто будет его искать… Кому от этих преступлений стало плохо? Хуже всего? Только девчонкам. Они страдают. И они же ни при чем, я больше чем уверен.

Свиридов, устав думать, отправился на кухню, достал из морозилки кусок соленого ледяного сала, порезал его аккуратными тонкими ломтиками, затем взял ржаной, совсем темный пахучий хлеб. Тоже порезал. Без маринованного огурца здесь не обойтись. Вот она, классика. Сало, черный хлеб и огурец. Водку пить не буду. Надо соображать, чтобы выйти из отпуска уже с раскрытым преступлением. И все скажут: а Свиридов-то не дурак, не зря в отпуск отправили, думал-думал и наконец все понял, вычислил преступника. А дело-то громкое, глядишь, и повысят, и зарплату прибавят…

Розоватый ломтик сала растаял на языке.

Константинов пострадал? Ничуть. Все только и говорят о нем, как о роковом мужчине, ведь вокруг него все вертится.

Бессонов? У него Репина, это понятно, но при чем здесь остальные женщины? Разве что порезали сначала Репину, чтобы устранить соперницу любовницы Бессонова, которую мы не знаем. А потом уже, чтобы сбить следствие со следа, переключились на женщин Константинова! Хотели запутать… Кого? Да меня, кого же еще! А что я знаю о Бессонове? Да ничего. А он видный мужик, бабник, к тому же врет, что у него никого не было на тот момент, когда он встречался с Репиной. Но Репина бы знала, женщины, они все такие внимательные. Услышала бы случайно телефонный разговор, нашла бы улику, подтверждающую, что у него еще кто-то есть, – какой-нибудь чулок или помаду в ванной комнате… Но ничего такого она не говорила. Значит, дело не в Бессонове? Хотя почему та дамочка (которую он бросил) не могла возникнуть спустя какое-то время? К примеру, вышла из тюрьмы…

И тут Свиридов представил себе заголовки газет, когда обнаружится, что всех девчонок порезала бывшая уголовница и любовница Бессонова: «Из тюрьмы она отправилась сразу же в магазин – за ножницами!», или: «Что общего может быть у бывшей уголовницы и известного на всю столицу дизайнера? Любовь!»

Щи, что ли, разогреть?

Свиридов достал тяжелую эмалированную кастрюлю со щами, отлил половником себе в миску и поставил на плиту. Скоро по кухне поплыл запах ароматных щей из свежей капусты. Когда они почти закипели, он поставил миску на стол, сунув под нее предварительно дощечку, открыл банку со сметаной и положил себе пару ложек с верхом. Сглотнул от предвкушения удовольствия. Кто сказал, что семья – это жена и полный холодильник еды? Главное для мужчины – это полный холодильник еды. Вот, пожалуйста, жены ведь сейчас нет, а как ему хорошо, как спокойно! Никто нервы не треплет, никто не встречает грозным видом, мол, где шлялся… Нет, конечно, Валентина не грубит, но всегда выражает как-нибудь недовольство его поздними возвращениями. Да он бы и рад работать до обеда, а то и вовсе не работать, так тогда и вовсе сживет со свету.