Книга Бродячая душа - Александр Асмолов

– Сейчас включишь питание на корейце и плотно закрой крышкой, чтоб ни одна радиоволна не выскочила. Только провода не пережми.

Серая мышка обрадовано кивнула и, выполнив все в точности, села поближе к тумбочке, прижав к подбородку коленки и обняв их тонкими, по-детски угловатыми руками. Ей было очень любопытно, как и что делает умелец, но приставать не стала, застыв в ожидании.

– Ладно, доставай, – тихо произнес парень минут через пять.

– Не получилось?

– Посолить забыл, – широко улыбнулся житель Благодатки. – Если отнесешь на кухню инструмент, покажу кое-что.

Обрадованная девушка метнулась выполнять приказ мастера, а он, как солдат в учебке, быстро разобрал аппарат, протер все детали самым тщательным образом и собрал, так же быстро, но уже держа только через ткань. Завернув в платок, положил коммуникатор в свой карман.

– Вот смотри, что нашлось. Записная книжка номеров. Принятые и отправленные SMS-ки. Фотки. На первый взгляд твоей нет. Установлены приложения: поиска аппарата «Где я», звонки в случае кражи, заставка на русском и английском о предложении купить аппарат за двести евро. Это, я так понимаю, для похитителей… Эх, прогадала ты.

– Они не заметят, что мы тут побывали? Все останется как было? – с надеждой в голосе спросила обрадованная Варя.

– Ну, не совсем, как было… Я там жучок поставил. После включения он незаметно будет записывать все с микрофона в пятиминутные файлы и с одной фоткой отсылать мне, когда не будет звонков. По моей команде или после полуночи жучок самоликвидируется. Вот тогда будет, как было.

– Поехали! – Варя уже вскочила и озорно глянула на парня. – Еще девяти нет.

Около станции метро «Маяковская» в пятницу вечером было многолюдно. Долгожданная прохлада выманила на улицу тысячи желающих развлечься. Конечно, столица была полна соблазнами, но за все нужно платить. Находилось немало тех, кто предпочитал прогулки вдоль витрин роскошных магазинов с мировыми именами, открытых площадок с живой музыкой и просто популярных мест, где в погожий летний вечер всегда случается что-то интересное.

Мало кто обращал внимание на ничем не выделявшуюся пару. Оба невысокие, одеты явно не по последней моде, да и держались вместе как-то натянуто. Похоже, что в белокаменной проездом, и решили хотя бы пройтись по центру. Они шли под руку, но на таком расстоянии, чтобы ненароком не коснуться. У девушки из заднего кармана простеньких джинсов выглядывал коммуникатор.

– Лёш, похоже, ни я, ни мой аппарат никого не интересуют, – пытаясь казаться веселой, шепнула девушка. – Вот если бы он выглядывал в том месте у Лопес…

– Оторвали бы с «лопэсом»?

Они рассмеялись, одновременно подумав, что впервые в жизни идут вот так, под ручку, по вечерней Москве. На задании. Ей в июле двадцать шесть, ему двадцать два, и у них нет ничего общего, кроме несчастной судьбы молодой мамаши с дочкой и непонятных проблем этой худышки.

– Скорей всего никто не поверит, – девушка произнесла свои мысли вслух, – что у такой замарашки в кармане дорогой аппарат. Ради подделки рисковать не будут.

– А я на Рокфеллера похож?

– Если мороженное купишь, то вполне.

Кавалер осторожно повернул спутницу так, чтобы прохожим не было видно, как он достал платок и, аккуратно взяв им коммуникатор, переложил его к себе в задний карман. Тот безропотно повиновался, и они пошли «втроем», демонстративно разглядывая яркие витрины. В тот вечер лучшей провинциальной пары в столице никто не видел.

– О, на ловца и зверь бежит, – радостно прошептал парень на ухо своей даме, – «щас» как стану Рокфеллером… Ты какое мороженное любишь?

– Эскимо, – не задумываясь ответила Варя. – Только наше.

– Тогда по паре.

– Давай!

Они шли, не касаясь друг друга, и ели столичное эскимо. И казалось, что никогда не кончится ни этот летний вечер, ни Тверская, ни эскимо.

– А твоим сестренкам сколько лет? – неожиданно спросила Варя.

– Галке – четырнадцать, Ленке – двенадцать.

– Значит, ты единственный кормилец?

– Кормилицы у нас коровы Марта и Зорька, я – газонокосильщик.

Девушка вопросительно глянула на своего кавалера.

– Так отец когда-то прозвал меня… Ну, я предложил купить газонокосилку и не ходить на покос к прудам. Это километра три от нас в сторону деревни Радищеве Откуда мама родом.

– А речка есть? – он кивнул. – Большая? Как называется?

– Ты будешь смеяться, – насупился Алексей, но «дама» просто повисла на его руке, желая знать все и подробно.

– Речка с таким названием не может быть большой.

Варя в два прыжка опередила своего ухажера и перегородила дорогу, расставив тонкие ручонки, всем своим решительным видом показывая, что требует объяснений.

– Тютнярка, – признался парень и сам рассмеялся. – Она в наших прудах начинается, потом пошире будет, ниже даже мост есть. Еще ниже впадает… в Кудаду – Куда? – любительница истории прыснула от смеха.

– Отец на эту тему часто шутил, парадируя Горбачева: «Даду-даду… Куда-куда? В Кудаду».

Они расхохотались так забористо, что прохожие стали оборачиваться на странную пару, но тех уже было не остановить. Они складывались пополам. Отворачивались друг от друга, чтобы успокоиться. Делали глубокий вдох, пытаясь прийти в себя, но прекратить не могли. Этот момент так и отпечатался в памяти обоих – как некий миг или вспышка. Яркая. Необузданная. Беспричинная. Но удивительно светлая.

– У тебя, кажется, телефон звонит, – едва перевела дух Варя.

– СМС-ка, – он быстро открыл сообщение. – Твой Samsung сигналит.

– Ну, вот, – хихикнула девушка, – без «лопеса» сразу утащили.

– Бери наушник. Послушаем счастливчика.

– А нас не проследят?

– Возможно, но не думаю, что вычислят быстро. Samsung «знает» только почтовый сервер в Финляндии, с него идет цепочка пересылок по нескольким почтовикам в других странах. Последнее звено левая SIM-ка в моем сотовом. Все это ломается на счет «раз».

– И никто никогда не узнает?

IT-шник не торопился с ответом, ища какое-нибудь простое объяснение.

– Вот у каждого есть какой-то дом и ключ от двери. Нормальный человек постучит в закрытую дверь и, если не откроют, уйдет. Специалист убедится, что дома никого нет, и войдет сам. Замки от честных людей, а специалисты соревнуются… Ладно, бери наушник. Файлы с микрофона нарезкой по пять минут.

Они медленно шли по Тверской, как парочка, слушающая музыку через одну пару наушников. Последнее время это стало привычной картиной – прохожий, отгородившийся от мира наушниками. Он может просто отмахнуться от случайного вопроса незнакомца, освободить одно ухо в магазине или, в знак большого уважения, убрать на время оба своих наушника. Навязываемая кем-то «свобода» заключается в построении вокруг себя заборов – не только дом для семьи, но и своя машина, своя дача, свой кабинет, своя комната дома, свои контакты в сотовом, свои «друзья» в соц. сети. Кто-то усиленно рвет привычные связи, пытаясь сделать из каждого «человека мира» – то есть человека без роду, без племени. Такой не пойдет умирать за Родину, а поменяет одну страну на другую, выбирая лишь по одному критерию – где теплее.