Книга Эмигрантка. История преодоления - Екатерина Мириманова

Знаете, как бывает: кто-то случайно обронит пару слов, а они проникают в душу и ты уже не можешь думать ни о чем другом, потому что эти слова всплывают в памяти снова и снова. И в конечном итоге меняют твою жизнь.

Марио тем временем продолжал:

– Когда я последний раз заходил к доктору Роми, она сказала, что поражена твоей силой. Несмотря на адскую боль и вынужденный прием наркотиков, ты не пропустила ни одного сеанса физиотерапии. Ты улыбалась и смеялась. Ты прихорашивалась перед каждым визитом. Кто-нибудь другой на твоем месте сдался бы, но не ты. Обычно люди с подобным диагнозом и прогнозом замыкаются в себе и впадают в депрессию. Ты же – такое складывается впечатление – не только не сломалась, а наоборот, стала еще сильнее. И ты действительно сильная. На твою долю выпало столько серьезных испытаний, но ты ни разу не опустила руки! Это восхищает меня в тебе. Ты заслуживаешь мужчину, который будет заботиться о тебе, будет боготворить тебя, а не изводить бесконечными и бессмысленными скандалами. Ты заслуживаешь мужчину, который позволит тебе быть собой. Ты столько лет работаешь без продыху! Пора ослабить контроль, и пусть кто-нибудь другой возьмет на себя роль главы семьи. Ты очень устала.

Я ничего не говорила, лишь кивала в ответ. Меня глубоко, почти до слез тронуло то, что доктор Роми так отзывалась обо мне: эта женщина, полька по национальности, сама была чрезвычайно сильной, умной и хваткой, и с первой же нашей встречи я прониклась к ней почтением. Но еще приятнее оказалось выслушивать похвалы из уст Марио, которого я безмерно уважала. После четырех лет жизни с Хуанки моя самооценка упала очень низко. И я понимала, что предстоит проделать длинный путь, чтобы ее восстановить.

– Если ты уверена, что тебя с ним связывает только жалость, надо решительно порвать отношения. Перекрыть все входы и выходы. Отрезать любые пути к возвращению. Развестись через суд, перестать с ним разговаривать по телефону, «Вотсапу», «Фейсбуку» или скайпу. Заблокировать его везде. Никаких контактов с дочкой или собакой. Вытолкнуть его из своей жизни, оторвать от себя.

Меня передернуло, и во мне проснулся страх. Не могу объяснить, чего конкретно я испугалась, ведь я давно разлюбила Хуанки. С другой стороны, шагать в неизвестность всегда страшно. Какой бы смелой ты ни была. Сколько бы раз ни рисковала и ни начинала все с начала. А ведь я уже много раз пыталась обрести счастье, но результат неизменно оказывался неудовлетворительным.

– Мне так не хочется начинать все с начала. Я страшно устала, – призналась я.

– Если не расстанешься с ним, то устанешь еще больше, и ты это знаешь.

Я знала.

– И что же мне теперь делать?

На протяжении всей беседы меня не покидала растерянность. Обычно я расставалась с мужчинам мирно: никто никого не выбрасывал на улицу. Но есть ли сейчас выбор?

И потом… К разводу все готово. Хуанки относительно здоров, у него есть работа – не бог весть какая, но все же от голода он не умрет. Он может сколько угодно жить в отеле, в котором работает. Я помогла ему помириться с матерью. Договор аренды дома я «незаметно» переписала на себя еще весной, как только получила испанское гражданство. Это оказалось несложно: я позвонила хозяину и попросила оформить документ на мое имя в связи с получением новых документов. По какой-то загадочной причине (которая, впрочем, позднее прояснилась) он не стал задавать лишних вопросов. Но прислал бумагу, которую Хуанки должен был подписать. Суть ее сводилась к тому, что мой муж отказывается от претензий по договору аренды. Я была в замешательстве, не зная, как объяснить это мужу. Но потом вспомнила свой любимый прием – tonta rusa, что переводится как «глупая русская». Он заключается в том, чтобы изобразить недостаточное знание испанского языка, из-за чего якобы не удается донести мысль до собеседника. К слову, очень полезная уловка для тех, кто желает потянуть время. Я с трепетом в сердце показала бумагу Хуанки.

– Ничего не понимаю. Смотри, что прислал мне Хосе Мария. А я ведь просто попросила поменять номер документа и банковского счета! – Я усердно демонстрировала недоумение. – Похоже, он неправильно понял, когда я сказала, что нужно переписать договор на мое новое имя, и подумал, что тебя можно вычеркнуть. С другой стороны, теперь нам вовсе не обязательно иметь договор на оба имени, поскольку гражданство у меня уже есть. Демонстрировать, что мы живем вместе, совершенно необязательно.

Уловив недоверие в его взгляде, я увлеченно продолжила:

– И кстати, это нам даже на руку: в случае чего никто не спросит, откуда у тебя деньги на аренду дома, ведь ты уже несколько лет не работаешь. А живем мы на алименты от отца моей дочери. Не очень логично, что договор записан на нас двоих, да?

– Ты просто хочешь выгнать меня из дома, – то ли в шутку, то ли всерьез заметил Хуанки.

– Ну конечно! – отозвалась я.

Сам того не понимая, он попал в яблочко. Я и впрямь затеяла «махинацию» с документами ради того, чтобы выставить его вон. Однажды в пылу ссоры муж заявил, что никуда из своего дома не уйдет. Меня как ножом полоснуло, ведь и переезд, и аренду дома, и еду, и одежду – все оплачивала я. И он смеет говорить, что это его дом?! «Ладно, – подумала я тогда. – Посмотрим, кто кого!» И тут же приступила к осуществлению операции «наивная чукотская девочка» – почти не рассчитывая на успех, позвонила хозяину с просьбой переоформить договор.

Мне повезло, что Хосе Мария изначально не питал симпатии к Хуану Карлосу. О причине такого отношения я узнала, лишь когда сообщила хозяину о нашем разрыве и попросила не поддаваться на провокации со стороны моего бывшего, если они возникнут. Я как-то упоминала, что в исходном договоре аренды был пункт, гарантирующий, что после развода жена и ребенок остаются в доме. Мой муж активно настаивал на его исключении, и оказалось, что Хосе Марию это сильно задело, так как он был свидетелем неприятного развода матери с отцом, а также сестры с мужем. Порой мне кажется, что все, кроме меня, с первого взгляда понимали: с Хуаном Карлосом что-то не так. У меня же на то, чтобы это заподозрить, ушло полгода, а чтобы в этом убедиться – год.

Впрочем, я отвлеклась. К тому времени, как мы допили кофе, Марио объяснил, как мне действовать дальше. Я проводила отчима на станцию, поцеловала на прощание и пообещала сделать то, что должна.

По дороге домой я размышляла. На душе было тяжело, и я не понимала почему. Естественно, никто не знает правильных ответов заранее. Но ведь то, что ты для себя выбираешь, и является правильным решением, самым подходящим в данный момент. Может, для другого человека в тех же условиях правильным было бы что-то иное, но для тебя верным является именно твой выбор. И потом, не об этом ли я просила в последнее время? Не о желанном ли освобождении? Пусть поначалу будет в два раза, в пять раз больнее, но зато я быстрее обрету счастье. Никто не скажет, сколько придется ждать, но своими нынешними страданиями я приближаю долгожданный миг. Никто не скажет, где и когда случится чудо, но я встречу мужчину, предназначенного только для меня. Кто он – секрет. Пока секрет. Просто надо подождать. И верить, что это вот-вот произойдет.