Книга Если обманешь - Кресли Коул

Когда он ступил на площадку шестого этажа, доска под ногой заскрипела и из комнаты неподалеку выскочила растрепанная женщина — шлюха, судя по ярко накрашенным щекам и губам. Догадка Итана подтвердилась, едва он заглянул в комнату поверх ее головы. Сквозь клубы сигаретного дыма он разглядел привязанного к кровати мужчину с завязанными глазами, который безмолвно крутил головой, реагируя на разные звуки.

Десять минут, проведенные в этом квартале, не говоря уже о доме Мэдлин, ответили на вопрос, которым задавался Итан, а именно: где девушка научилась тем изощренным ласкам, которыми одарила его. Она, наверное, ежечасно видела, как обслуживали мужчин.

— Я ищу Мэдлин Ван Роуэн, — сказал он женщине.

— А вы кто? — спросила она, моргая.

Хорошо, что она говорит по-английски. Итан мог изъясняться по-французски, но предпочитал не делать этого, разве что под страхом смерти.

— Вы тот человек из Лондона?

Неужели Мэдлин говорила о нем? Если так, он не мог представить себе, что она сказала. Но все же рискнул. — Да.

— Который? Первый или второй? — Итан растерялся. — Англичанин или Шотландец?

Должно быть, Мэдлин рассказывала о Куине. Она все еще думает об этом ублюдке.

— Шотландец.

Она закрыла дверь своей комнаты, игнорируя протестующие возгласы мужчины, всплеснула руками, и лицо расплылось в довольной улыбке.

— Мэдди все рассказала нам с Коррин! Маскарад, не так ли? — Она погрозила ему пальцем. — Вы вели себя очень плохо с нашей Мэдди. Но вот наконец-то вы приехали за ней!

Мэдлин все о нем рассказала подругам? Он понятия не имел, что она могла рассказать и, что именно они расценивали как «очень плохо».

Она приблизилась к нему и сказала заговорщическим тоном:

— Вы приехали как раз вовремя, пришло время платить долги. — «Какие долги?» — Меня зовут Беа. — Итан понял, что женщина глуповата. Добра, но глуповата. — Я одна из лучших подруг Мэдди.

— Да, Беа. — Итан притворился, будто признал ее. — Я много слышал о тебе.

Довольная, она пригладила волосы. Потом нахмурилась и выставила палец в направлении его лица:

— Мэдди не говорила, что вы были ранены в бою. Наверное, на Крымской войне, да?

— Нет, не совсем… — Он запнулся, потому что, пожав плечами, она уже повернулась к двери другой квартиры.

— Мэдди сейчас нет. Она на работе. — Беа запустила руку в блузку и выудила повязанную на шее ленту со связкой ключей. — Но я впущу вас в ее комнату.

— Может быть, ты подскажешь мне, где находится место ее работы?

— Разве за ней угонишься? На мосту или на углу. Различные таверны или кафе. Кто знает?

Итан почувствовал, как натянулись его скулы.

— А что она, собственно, делает? — За те семь недель, что прошли со дня их встречи, она превратилась в лишенку. Кто знает, вдруг она опустилась до профессии ее соседки?

Беа поняла, о чем он подумал, по выражению его лица.

— О нет! Мэдди разносит напитки или иногда продает сигареты. Турецкие, — гордо добавила Беа. — Мэдди — хорошая девушка. Совсем не доступная в известном смысле. — В ее голосе прозвучали попрекающие нотки.

— Конечно, — спокойно согласился почувствовавший облегчение Итан. — Просто мне не нравится, что ей приходится работать.

У Беа вспыхнули глаза.

— Вот именно! — вскричала она, бросившись открывать дверь. — Что ж, вот ее комната. — Широко улыбнувшись, она провела его внутрь.

Итан был поражен внутренним убранством.

— Великолепно, не так ли? — Беа была вправе гордиться подругой.

Комната Мэдлин была, по существу, частью мансардного помещения. Потолок заметно шел под уклон, так что там, в конце, Итан едва мог стоять, не согнувшись, и балки перекрещивались над головой. Однако Мэдлин фантастическим образом преобразила ее.

Верхние этажи подобных старых особняков отводились под комнаты для слуг или классы. Здесь еще были заметны остатки былой красоты — стены длинного и узкого помещения, декорированные искусной позолотой и деревянными панелями. Поврежденные участки стен над панелями Мэдлин оклеила красочными плакатами. Над местом, отведенным под спальное, доминировали два больших окна, обрамленных красными портьерами, с выходом на маленький балкон между ними. Глянув наружу, Итан отметил, что отсюда открывается прекрасный вид на Монмартр. Балкон был уставлен горшками с геранью; клацали деревянные китайские колокольчики.

— Мэдди любит сидеть там. Итан кивнул.

— А тебе не нужно вернуться к твоему… другу? — спросил он.

— Никуда он не денется. — Беа беззаботно махнула рукой. — Ну, давайте, открывайте.

Итан распахнул одно из окон. В комнату ворвался теплый не по сезону ветерок; послышалось переливчатое звучание колокольчиков, и затрепетали портьеры. Черный кот запрыгнул внутрь с балкона, потрогал лапой брюки Итана, а потом начал кружить вокруг его ног.

— Ее кот?

— Нет, она не может кормить Ша-Нуара. Он редко ластится к людям. Это хороший знак.

Итан пожал плечами. В отличие от людей, на которых он, как правило, производил отталкивающее впечатление, некоторые животные привязывались к нему, и это всегда удивляло его. В самом деле, звери, похоже, либо любили, либо ненавидели его.

Итан подошел к другому окну и увидел висевшее возле него ведро. Вероятно, Мэдлин не затаскивала воду и продукты по тем расшатанным ступенькам, а поднимала наверх с помощью веревки, причем легко, используя два спаренных шкива для облегчения груза. «Умная девочка».

За вторым окном сиреневая шторка скрывала до смешного маленькую деревянную лохань. С другой стороны, не двухметровое же тело ей туда втискивать. Кровать — скорее просто нары — была застелена покрывалом, затейливо сшитым из кусков дорогих тканей, хотя и изношенных.

Он подозревал, что Сильвия, возможно, выгнала Мэдлин после того, как лишилась банковского счета. Но Итан чувствовал, что это постоянное пристанище — именно здесь дом Мэдлин, причем уже довольно долгое время.

Хотя сейчас лучи теплого послеполуденного солнца приятно согревали помещение, прогреть его зимой наверняка не удавалось. Крыша, несомненно, протекала, и многие стекла в окнах были треснуты, а некоторые отсутствовали и были заменены тонкой материей.

Еще Итан заметил, что, хотя у Мэдлин имелись печь и чайник, не было ни крошки еды — только одно отливающее глянцем яблоко.

Грудь сдавило незнакомое тяжелое чувство. Неудивительно, что у нее был несколько изможденный вид — одна из тех притягательных черт, которая привлекла его к ней. И неудивительно, что она охотилась за богатым мужем. Но почему она так долго терпит нужду при богатой матери и еще более богатых друзьях?

— Почему она не живет с матерью? Беа снова заморгала.