Книга Вкус жизни (сборник) - Владимир Гой

Лора (буду ее так называть, втайне считая себя ее другом) вечерами любовалась сверху из своей квартирки крышами Старого города и о чем-то мечтала. Иногда луна располагалась точно над шпилем собора и ярко освещала золотого громадного петуха. Казалось, что он сейчас расправит свои крылья и полетит над Старым городом. Это было как-то очень волшебно.

В эту ночь Фарбус с Амуром очутились над старым, потертым, но очень симпатичным городом Ригой – кто тут бывал, вряд ли сможет его забыть. Амур к этому времени расстрелял почти весь запас стрел любви, а Фарбус напел в уши влюбленным множество прекрасных слов. Но еще одна отравленная стрела была вложена в натянутую тетиву. Они медленно парили над городом, высматривая полуночников. И вдруг, пролетая мимо шпиля одного из соборов, Амур зацепился за хвост огромного петуха, а стрела, сорвавшись с тетивы, в одно мгновение пробила сердце Фарбусу и, подобно молнии, влетела в чье-то открытое окно напротив.

Она долго смотрела, как звезды растворяются в свете яркой луны, как вдруг ее сердце почему-то сильно забилось, о чем-то предупреждая. Появилось ощущение, словно вся вселенная перевернулась, захотелось протянуть перед собой руки и обнять весь мир.

Но она не знала, что прямо перед ее окном в воздухе парил невидимый Фарбус, удивленный ее красотой, – раньше он никогда не замечал женской красоты, женщины были для него все прекрасны, а сейчас с ним что-то произошло.

А недалеко от него на золотом петухе сидел виноватый Амур и соображал, что делать дальше, ведь сегодняшние стрелы были самого отменного качества.

Что такое наше сердце? Это мотор, который гонит по жилам кровь, и когда мы влюбляемся, оно почему-то очень ноет или пытается выскочить от радости из груди. Наверное, там есть какой-то невидимый маленький кармашек, в котором живет любовь, превращая нас в самых последних романтиков, заставляя считать на небе звезды, писать стихи и мечтать, мечтать…

У Фарбуса в груди не было такого моторчика-сердца, как у обычных людей, он весь был соткан из эфира и был совсем не такой, как мы. Пораженный стрелой любви, он оказался весь в ее власти.

В глубине окна он видел силуэт той, о которой даже не мечтал тысячи лет, но в одно мгновение мир перевернулся, и ему хотелось сказать ей: «Здравствуй, я тебя искал целую вечность и все же нашел». И услышать в ответ то, что он слышал из уст влюбленных не одну тысячу раз…

Город давно уже спал, только редкие подгулявшие прохожие медленно брели по скользкому булыжнику мимо церкви Петра, не удосуживаясь посмотреть на купол. Там при свете предательской луны они бы явственно различили две прозрачные тени: одна (с луком) сидела верхом на золоченом петухе, а вторая парила возле открытого мансардного окна. Но это можно было увидеть только при свете луны, которая любит открывать тайны другого мира.

В эту ночь ей приснился Он, они о чем-то говорили, смеялись, бегали по зеленой траве, потом переносились еще Бог знает куда. Он ее звал с собой в неведомую даль, а утром она проснулась с этим удивительным новым чувством, пришедшим ниоткуда.

Туристы были просто в восторге от своего гида, им нравилось в ней все – чувство юмора, фигура и, конечно же, все, что она им рассказывала про свой город. На прощанье они сфотографировались возле Домского собора, обменялись рукопожатиями и расстались навсегда.

Когда она дома рассматривала ту фотографию, ей показалось, что возле нее виднеется какой-то прозрачный силуэт. Она не обратила на него внимания, связав это с плохим качеством снимка. Да-да, это был он, Фарбус, совсем потерявший свою эфирную голову от настигшей его любви.

Что стало твориться в нашем мире – поэты перестали писать стихи, кисти художников стали засыхать вместе с краской, а сами они сидели за стаканом вина и жаловались на отсутствие вдохновения. Нет, у тех, кто рисует по шаблону, на продажу, у тех ничего не изменилось – изменилось у настоящих творцов. Писатели не могли творить, только журналисты строчили, как всегда, о разной ерунде. Даже радуга перестала появляться после дождя, что сразу заметили бомжи и детвора, а остальные просто никогда не смотрят в небо. Но самое страшное было в том, что влюбленные, пораженные стрелой Амура, перестали признаваться в любви, к ним приходило чувство, но они не находили слов, чтобы сказать об этом друг другу.

У Рагона и Азура тоже пропала работа – нельзя было проверить на крепость стрелы любви. Старался один только Амур, а его сподвижник или витал возле петуха на церкви Святого Петра, или же странствовал по узким улицам вместе с туристами, но не из желания получше узнать достопримечательности Старого города – его заставляла это делать любовь.

Амур стоял перед троном Властелина вселенной с виновато опущенной головой и поникшими крыльями. Он прекрасно понимал, что та стрела не случайно сорвалась с тетивы, и в этом его вины нет, но ему было ужасно обидно, почему в этой сказке ему отвели такую роль – отравить ядом любви своего спутника. Властелин клубился на троне туманом Млечного пути и смотрел на Амура мириадами звезд.

– Что ты хочешь сказать мне, вестник любви? – подобно рокоту водопада, раздался голос Властелина. – Да можешь и не говорить, я и так знаю все, что было и что будет. Чего хочешь ты, почему покинул землю?

– Люди перестали говорить друг другу слова любви.

– Любовь не в словах. Что еще?

– Властелин, а мой друг Фарбус – что будет с ним?

– Тысячи лет он одаривал людей прекрасным, учил словам, открывающим влюбленное сердце, он должен познать все это на себе.

– Властелин, но она же его не видит!

– Он воплотится на земле, познает вкус жизни, путь к любви, а потом вернется к своим обязанностям.

– А как же люди?

– Будут учиться сами подыскивать походящие слова, чтобы выразить свои чувства.

– А……

– Лети на землю, тебе пора, – перебил его Властелин, и звезды рассеялись по вселенной.

Фарбус долго смотрел на окно, за которым скрывалась его возлюбленная, но потом его вдруг стало клонить ко сну, чего не случалось ни разу за эти тысячи лет. Веки смыкались помимо воли, и он полетел к берегу моря, преодолевая эту напасть. Не долетев до пляжа, он просто рухнул вниз под тяжестью сна на верхушки мягких, но очень колючих сосен. Это прикосновение чуть взбодрило, а потом он забылся долгим сном.

В полицейском участке Юрмалы народ веселился от души, причиной этого стала странная находка участкового Фогенбойма. Недалеко от старого маяка Лиелупе рано утром местными жителями был обнаружен абсолютно голый мужчина средних лет, разгуливающий по пляжу; изредка он подпрыгивал, взмахивая руками, как птица крыльями. После неудавшихся попыток взлететь он отчаянно пытался что-то доказать, разговаривая с пустотой перед собой. Этот мужчина не обращал никакого внимания на собравшихся местных жителей и вел себя так, словно они не должны были его видеть. Налюбовавшись на странного нудиста, они в конце концов вызвали наряд полиции, чтобы восстановить порядок. Когда к нему подошли стражи закона и взяли его под руки, он был крайне удивлен. В машине ему на плечи накинули брезентовый плащ, который он все время пытался скинуть, и только после затрещины от упомянутого участкового он прекратил свои попытки.