Книга Кот Боб. Во имя любви - Джеймс Боуэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В автобусе Боб сидел у меня на коленях. Он мурчал не переставая и подсовывал голову мне под руку, как делал всегда, когда он — или я — был расстроен. Думаю, мы оба в тот момент чувствовали одно и то же, хотя, конечно, я не мог знать этого наверняка.
«Кошки — народ загадочный. В головах у них проносится больше, чем мы думаем», — писал сэр Вальтер Скотт. Во многих отношениях это было частью магии Боба. Мы так долго были вместе, а он все еще мог удивлять меня. И он снова сделал это сегодня вечером.
На нас никогда так не нападали. И я никогда не видел, чтобы он так реагировал и защищал меня. Я не воспринял всерьез угрозу, исходившую от этого парня, в отличие от Боба.
Как он почувствовал, что парню нельзя доверять? И как определил его присутствие в тот момент, когда мы покинули Нил-стрит? Я же ничего не видел. Может, Боб заметил, как тот прячется в переулке? Или почуял его запах?
Я не знал. Я не имел ни малейшего представления, что происходит в голове у Боба. Да, мы были лучшими друзьями. У нас была почти телепатическая связь, но это не значило, что мы могли делиться своими самыми сокровенными мыслями. На самом деле мы не могли поведать друг другу о своих чувствах. И пусть меня сочтут глупцом, но я всегда жалел об этом. И сейчас мне тоже было грустно.
Автобус продолжал свой путь по лондонским улицам; я прижимал Боба к себе, и меня охватывало сильное желание знать, что он ощущал там, на улице. Был ли он напуган? Или просто подчинился инстинктам? Забыл ли он уже о произошедшем или и его терзают схожие мысли? «Я сыт по горло такой жизнью. Мне надоело постоянно оглядываться через плечо. Я хочу жить в безопасном, добром, счастливом мире».
Мне казалось, я знают ответ. Конечно, он бы предпочел не бросаться на всяких подонков на улице. Конечно, он бы лучше сидел где-нибудь в тепле, чем мерз на тротуаре. Да и кто бы выбрал иное?
Мысли в голове кружились вихрем. Я запустил руку в карман и вынул смятую листовку. Это была последняя. Остальные я раздал. На ней были изображены я и Боб, сидящий на моем плече. Надпись гласила:
«Приходите на встречу с Джеймсом Боуэном и его котом.
Джеймс и Боб будут подписывать свою новую книгу “Уличный кот по имени Боб” в “Waterstones”
Айслингтон Грин, Лондон
Вторник, 12 марта 2012, 18:00».
Боб взглянул на листовку и склонил голову набок. Думаю, он узнал нас.
Я несколько минут смотрел на клочок бумаги, углубившись в свои мысли.
Сколько еще сражений нам с Бобом предстоит провести? Смогу ли я разорвать этот порочный круг и уйти с улицы? Я аккуратно разгладил листовку и убрал ее в карман.
— Надеюсь, это ответ, Боб, — сказал я. — Очень надеюсь.
Только-только наступило девять утра, а мой желудок уже скрутило так, будто там переваривался цемент. Если я чувствую себя так сейчас, то что же будет через девять часов?
«Watestones» был самым подходящим местом для проведения задуманного мероприятия. Моя история была тесно связана с этим местом. Сотрудники магазина не только помогли нам с Гарри, когда мы работали над книгой, но они также были свидетелями душераздирающей сцены, когда я в отчаянии ворвался к ним, ища Боба, который сбежал от меня у станции «Энджел» из-за того, что его напугал злой пес.
В это же время я начал давать интервью — в основном газетам, но также на радио и телевидении. Чтобы помочь мне с подготовкой, меня отправили к медиатренеру в центральный Лондон. Он научил меня нескольким приемам. Во время одной из первых записей я поигрывал ручкой, пока говорил. Когда же запись воспроизвели, было слышно лишь, как я стучу ручкой по столу, словно какой-то чокнутый рок-барабанщик. Это очень раздражало.
— Люди захотят узнать, как вы оказались на улице, — говорил тренер. — Вы должны быть готовы к вопросам о том, как Боб изменил вашу жизнь и что готовит вам будущее.
— Понятно, — ответил я, немного нервничая.
— Вас также спросят, перестали ли вы употреблять наркотики, — предупредил он.
— Я с радостью отвечу, — сказал я. Мне было нечего скрывать.
Подписание должно было состояться за два дня до официальной даты выхода книги, 15 марта. Это был также день моего рождения.
Я надеялся, что это никак не повлияет на успех мероприятия. Дни рождения не радовали меня, особенно с тех пор, как я стал подростком.
Свой тринадцатый день рождения я встретил в детском отделении Больницы принцессы Маргарет для детей из Западной Австралии. Это было самое тяжелое время моей юности. Вскоре после этого я стал нюхать клей и экспериментировать с марихуаной. Это было началом моего долгого падения в пропасть наркомании.
Я не мог не вспомнить все другие дни рождения между 13-м и 23-м годами и то, как сильно изменилась моя жизнь.
После десяти лет пребывания во тьме я наконец-то увидел свет. Сейчас, оглядываясь назад, я с трудом верю, что вообще пережил то время. И к счастью или к несчастью, но оно навсегда останется частью меня. Обо всем этом написано в книге. Я не стал приукрашивать свою историю и частично из-за этого так сильно нервничал.
За несколько часов до подписания нас с Бобом снимал фотограф из международного новостного агентства «Рейтер». Он хотел сделать серию снимков о том, как мы путешествуем в метро и выступаем на Ковент-Гарден. Я был рад отвлечься.
Закончили мы только к вечеру. Стало холодно и сыро, когда мы вернулись в Айслингтон и проделали знакомый путь до станции «Энджел». Парня, который отнял у меня место, нигде не было.
— Тот парень с собакой доставил слишком много хлопот, — сказал мне продавец цветов. — Больше никто из «Big Issue» не торгует здесь журналами.
— Какая потеря, — произнес я. — Я сделал это место доходным.
Но это больше была не моя забота.
Мы с Бобом шли мимо мемориала Айслингтон Грин к магазину «Waterstones». Прибыли мы рано, поэтому я отпустил Боба, чтобы он сделал свои дела, а сам сел на скамейку, желая насладиться моментом тишины. Я сильно нервничал, но в то же время был очень рад. Начиналась новая глава моей жизни.
В голове проносилось множество противоречивых мыслей. Что, если никто не придет? Что, если, наоборот, придет много людей и все они решат, что моя книга — просто дрянь? Как Боб отреагирует на толпу? Как люди отнесутся ко мне? Я не был обычным автором. Я был парнем, который до сих пор находился на периферии общества. По крайней мере, мне так казалось.
К счастью, Боб был абсолютно невозмутим. Он потратил несколько минут на поиски подходящего местечка, а затем неспешно вернулся ко мне. Он просто посмотрел на меня. «Все хорошо, приятель, все хорошо», — как будто говорил он.
