Книга Красная Хазария и Гитлер. Кто «крышевал» сионистов? - Владимир Большаков

Догадывался ли Ленин, кто в него стрелял? Трудно сказать, но, по крайней мере, то, что не Каплан, он знал, т. к. сам видел, – стрелял в него мужчина, и первое, о чем спросил своего водителя Гиля: «Его поймали?». То, что Каплан расстреляли, он тоже знал. Но вот кто подослал убийц? По всей видимости, Ленин знал ответ и на этот вопрос, и готов был действовать.

Ильич вновь почувствовал свою силу и власть – после провала заговора его «соратники» вновь сплотились вокруг Вождя. Не многие догадывались, кто же в действительности направлял руку убийц. Но в доме повешенного не говорят о веревке. И «Черный Янкель» гнул свою линию. Пока Ленин лечился, Свердлов категорически отказался провести избрание временного исполняющего обязанностей председателя СНК, и сам лично выполнял его функции, работая в кабинете Ленина и подписывая за него документы, проводил заседания СНК. Но «черная метка» для него уже была заготовлена. Ленин предательства не прощал. А услужить ему готовы были, в первую очередь, Сталин и тот же «Железный Феликс», у которого с алиби в деле о покушении на Вождя было не все в порядке.

26 августа 1918 г. Свердлов направляет письмо Вологодскому комитету РКП (б), подписав его новым титулом: «Председатель ЦК РКП Я. Свердлов». Это было время, когда именно Свердлова, а не Ленина называли «красным царем». После покушения на Ленина 30 августа 1918 г. Свердлов подписал обращение ВЦИК 2 сентября «о превращении советской республики в единый военный лагерь», дополненное 5 сентября изданным СНК «Постановлением о красном терроре», объявившем массовый красный террор против всех врагов Революции («Красный террор: факты против мифов»). Пока Ленин лечился, Свердлов категорически отказался провести избрание временного исполняющего обязанностей председателя СНК и сам лично выполнял его функции, работая в кабинете Ленина и подписывая за него документы, проводил заседания СНК.

Тайная миссия «Железного Феликса»

2 сентября 1918 г., выступая на заседании ВЦИК, Свердлов заявил, что «на белый террор врагов рабоче-крестьянской власти рабочие и крестьяне ответят массовым красным террором против буржуазии и ее агентов». А в середине сентября на заседании коллегии Петроградской ЧК в его поддержку выступил Г. Зиновьев, потребовав немедленно вооружить всех рабочих с предоставлением им права самосуда. Напирая на классовое чутье, он призывал к расправе над «контрой» прямо на улицах, без суда и следствия. С. П. Мельгунов вел свою картотеку жертв «красного террора», выписывая фамилии из официальных списков казненных, публиковавшихся в разных советских газетах. И только за вторую половину 1918 г. насчитал 50 тысяч человек. Точно так же, только по опубликованным советским данным, эсеровская газета «Воля России» за январь – март 1919 г. насчитала 13 850 расстрелов. Хотя и Мельгунов, и эсеровские исследователи приводили доказательства, что эти списки всегда занижались. В них, например, редко включали женщин. Их сокращали во время особенно крупных кампаний. В них не включались расправы в прифронтовой полосе. Да и в глухой провинции обходились без каких-либо публикаций. Развернутый Свердловым «красный террор» положил начало многолетнему террору большевиков против русского народа, прежде всего сословному геноциду.

Безусловно, что при осуществлении своей крупномасштабной операции по захвату власти в Советской России Свердлов был не в состоянии действовать в одиночку. Его заговор опирался на мощную поддержку не только со стороны мировой закулисы, но и части большевистской верхушки, в которую, по-видимому, входили Троцкий, Дзержинский и Зиновьев. Об этом можно судить по поездке «Железного Феликса» в Швейцарию ранней осенью 1918 года в самый разгар «красного террора». Там проживали в то время его жена и сын. Жена Дзержинского, в девичестве Мушкат Софья Сизигмундована (1882–1968), работала в советском представительстве в Берне (кстати, официально советско-швейцарские дипломатические отношения были установлены только в 1946 г.). Поездка в Лугано была организована лично Свердловым под предлогом «лечения» Дзержинского, надорвавшегося в трудах на ниве «красного террора». К. Т. Новгородцева, жена Янкеля Свердлова, вспоминала, что между ее мужем и Дзержинским «была большая, горячая дружба», и именно Свердлов настоял, чтобы Дзержинский отправился в Европу. Была и другая версия. Свердлов спасал Дзержинского. После таких серьезных провалов как убийство Мирбаха с синхронным мятежом левых эсеров, убийства Володарского и Урицкого и главное – покушение на В. И. Ленина, над Железным Феликсом стали сгущаться тучи. Его заподозрили уже не в халатности, а в двойной игре. И для этого были весьма серьезные основания. Вождь революции к тому времени уже понял, откуда ветер дует, а точнее, откуда пули летят, и, не исключено, что решил окончательно убрать Дзержинского. Свердлов же теперь уже его больше раздражал, чем умилял. В этой ситуации Черный Янкель принял решение убрать Дзержинского на время с глаз Вождя, а заодно – обделать кое-какие свои дела за границей с его помощью. Скорее всего, речь шла все о тех же банковских счетах, которые в те времена, как и сейчас, считали наиболее надежным открывать и подпитывать в Швейцарии. Пока Железного Феликса не было в России, Свердлов укомплектовал ВЧК своими людьми, в основном из числа латышских стрелков. На первые роли выдвинулись тогда его родственник Генрих Ягода, будущий шеф НКВД, а также Петерс и Лацис. О том, что оба они были связаны с английской разведкой, не говорил только ленивый. Да и только ли они?

Итак, шеф советской охранки, отправился повидать семью, через все границы. Трудно поверить, что разведки европейских держав не вычислили «Красного Торквемаду» уже на этапе первого пересечения им границы, не говоря уже о самой Швейцарии, которая традиционно была центром международного шпионажа и предоставляла крышу многочисленным резидентурам Востока и Запада. А ведь нелегальное проникновение в эту альпийскую республику было вполне законным поводом для ареста чекиста № 1. Тем более, в тот момент, когда его подчиненные в России тысячами хватали заложников и расстреливали ни в чем неповинных людей. Неужели Запад смотрел на это сквозь пальцы? И неужели только потому, что Дзержинский сбрил свою знаменитую жидкую бороденку, его не смогли узнать такой опытный разведчик, как Брюс Локхарт? А именно с ним он встретился в Лугано.

В воспоминаниях жены Железного Феликса описана сцена его встречи с Локхартом на пристани Женевского озера. Встреча эта якобы была случайной, и Локкарт его якобы не узнал[92]. Напомню, что с января по сентябрь 1918 г. Локхарт был главой специальной британской миссии при Советском правительстве. Чекисты поначалу привлекли его по делу о покушении на Ленина. Но, как известно, с Локхарта подозрения быстро сняли, и после нескольких допросов в ЧК и очной ставки с Ф. Каплан отпустили. Затем в сентябре он был арестован вместе с другими английскими и французскими дипломатами за участие в «заговоре трех послов»[93]. В октябре 1918 года Локхарта выслали из Советской России. И вот ведь какая странность – именно Локхарта, который едва успел незадолго до этого приехать в Англию, счастливо выйдя из подвалов ЧК, где его допрашивал лично Дзержинский, спешно отправляют в Лугано. Минул едва месяц после их последней встречи в Москве на Лубянке. И вот они снова поглядели друг другу в глаза…