Книга Говорят, под Новый год... - Юлия Монакова

Но раздался звонок домофона.

Явился Жорик. Алекс буквально силой втащил его на кухню и заставил позавтракать вместе с ними – он был в курсе, что у бывшего чемпиона частенько в карманах гуляет ветер, и всегда старался его подкормить, подкинуть деньжат в долг или хотя бы просто напоить кофе. Он знал Жорика с детства – они были соседями по дому в родной Туле, и их родители даже приятельствовали между собой. Трагическая судьба талантливого фигуриста была известна каждому и многократно обсосана жёлтой прессой. Несколько лет назад во время олимпийских игр он рискнул выйти на лёд после очередной сложнейшей операции на позвоночнике, и, принеся своей стране золотую медаль, едва не остался инвалидом на всю жизнь. Пожалев его и дежурно поохав, Родина быстро забыла о своём герое. Более того – после того, как фигурист обезножел, от него ушла любимая жена. Невероятным усилием воли, диким упорством и бесконечными упражнениями Жорик заставил себя встать на ноги, чтобы не вызывать у людей хотя бы жалость. Само собой, в большой спорт вернуться он уже не мог, и потому пошёл на простую тренерскую работу в одну из московских ДЮСШ.

Увидев за столом Марину, юную, свежую и прекрасную, Жорик засмущался так же, как она сама.

– Очень, очень рад знакомству, прелестница, – Жорик церемонно поцеловал ей руку, стараясь быть галантным. Алекс даже почувствовал, что самым идиотским образом ревнует.

– Ой… Мамочки, неужели это вы! – Марина широко распахнула глаза, и так огромные. – Вы ведь – Георгий Плющов, правда?

– С ума сойти, – Жорик польщённо улыбнулся. – Не думал, что обо мне ещё кто-то помнит. А уж то, что меня узнает такая молодая особа – вдвойне приятно, не совсем, значит, я ещё старый пень…

– Моя мама – ваша фанатка! – выпалила Марина, и Алекс, не сдержавшись, захохотал в голос.

– Обломись, Жорик! – поддел он приятеля, впрочем, вполне беззлобно. – Ты в фаворе не у самих молодых особ, а у их матерей.

– Уверен, что у такой чудесной девушки и мама – молодая красавица, – ловко вывернулся фигурист. Но Марина продолжала сиять:

– Ой, а вы не дадите для неё автограф?.. Пожалуйста… Она просто умрёт от восторга!

Жорик с достоинством расписался на страничке записной книжки Марины.

– Вообще-то маму зовут Аня, но все называют Нютой… – торопливо объясняла девушка. – Вы прямо так и напишите – «Для Нюты», её это очень обрадует!

Выпив кофе и сжевав пару тостов, Жорик деликатно откланялся, всем своим видом демонстрируя: «Ваше дело молодое, не буду вам мешать…».

– Жалко его, – с состраданием произнесла Марина, когда Алекс, закрыв за Плющовым дверь, вернулся на кухню. – Ведь такой талантище… От Бога.

– Дурак он, – плохо скрывая искреннюю нежность к старому другу, отозвался Алекс. – Ведь все тогда ему в один голос твердили: на лёд выходить пока рано! И врачи были против, и тренер… Шутка ли – двенадцать операций, в спине – искусственный межпозвоночный диск на винтах… Но что ты – он же у нас герой, чемпион. И жена-стерва…

– Почему стерва? Потому что бросила его? – осторожно спросила Марина. Алекс махнул рукой:

– Потому что не остановила… Это ведь с её подачи он вообразил себя этаким суперменом. Ну скажи мне, скажи как женщина… Как девушка, – виновато поправился он, – разве нормальная баба хладнокровно пошлёт мужа на лёд, зная, что он оставит там свой позвоночник, да ещё и скажет, томно закатив глазки: «Сделай это ради меня»?

– Но почему она так поступила? – спросила Марина. – Не любила, что ли?

– Любила, наверное. Но славу любила ещё больше. Уж очень ей хотелось посидеть на одной трибуне с президентом, попасть на экраны телевизоров всего мира, гордо помахать российским флажком и посветить гламурным ухоженным личиком… Жорик ведь ещё колебался. Он знал, насколько велик риск. Но она настаивала, рыдала, выкрикивала пафосные киношные фразы о том, что он не должен сдаваться, не должен упускать этот шанс. Жорик её буквально боготворил, вот и послушался… Ну, и похерил в итоге свою карьеру. Медаль-то он России принёс, но со льда его уводили уже буквально под руки, сам идти не мог от боли. Спасибо хоть, встал с инвалидного кресла. А мог бы… – Алекс безнадёжно махнул рукой и не стал продолжать тему.

– Он до сих пор её любит? – поинтересовалась Марина. Алекс покачал головой.

– Не думаю… Хотя, конечно, как каждому нормальному человеку в подобной ситуации, ему было больно после её ухода. Он даже пытался её оправдать – мол, кому я такой нужен, беспомощный калека… А то, что именно из-за неё с ним случилась беда, а эта дрянь его хладнокровно предала – как-то забылось… Она сейчас благополучно замужем, на этот раз за известным продюсером. Но, впрочем, ты, наверное, и так в курсе. Её физиономия не сходит с обложек глянцевых журналов.

– Всё равно не понимаю, как так можно, – Марина поёжилась. – Неужели слава, медали, пиар оказались важнее любимого человека?

– Женщины… – Алекс недобро ухмыльнулся. – Ради популярности и денег они готовы на всё. Даже на подлость. Даже на моральную, да и физическую, проституцию…

– Ну, не надо так огульно обо всех сразу, – предостерегающе сказала Марина. – Есть и такие, для кого вся эта известность – просто пшик, не больше.

– Не лукавишь ли ты сейчас? – Алекс вдруг разозлился, сам не понимая, почему. – То есть, ты за мной вчера побежала просто за мои красивые глаза, так?

Марина вспыхнула, но ответила твёрдо:

– Можешь не верить, но это действительно так. Я побежала не за певцом Воронковым. А за обычным парнем, которому, как мне показалось, было одиноко.

– Хотел бы поверить… – Алекс не сразу сумел закончить фразу, и в воздухе повисла напряжённая пауза. – Я, правда, хотел бы поверить, что кажусь тебе обычным «парнем из соседнего двора». То есть, для тебя это нормальная практика – спать с простыми одинокими парнями в первый же день знакомства?

Уже договаривая фразу, он сам испугался того, что сказал. Алекс ни секунды не думал о Марине плохо, но оскорбительные слова вырвались словно сами собой. Девушка вскочила. Лицо её исказила гримаса гнева и отвращения.

– Какой же ты, всё-таки… – не докончив, она бросилась вон из кухни. Соображая, что сморозил дикую глупость, Алекс помчался за ней.

– Марин, постой! Прости меня, я совсем не то хотел сказать, на самом деле…

Марина, стоя в прихожей, уже лихорадочно надевала свой дурацкий пуховик, от торопливости не сразу попадая в рукава.

– Ну уж хватит, ты и так сказал слишком много, – презрительно прошипела она ему в лицо. Он попытался остановить её, схватив за край одежды, но она отшвырнула его руку.

– Не прикасайся ко мне! Не трогай!

– Малыш, я дебил, я действительно ляпнул чушь…

– Ты не дебил, – уже открывая дверь, бросила Марина через плечо, не оборачиваясь. – Ты – самая настоящая сволочь.

Она выскочила в подъезд и, не в силах дожидаться лифта, понеслась вниз по лестнице, прыгая через две ступеньки сразу.