Книга Белые Волки Перуна - Сергей Шведов

- От княгини Ольги это пошло. Но князю Ярополку не хочется чужой веры.

- Никакая вера не спасёт, ни наша, ни греческая, коли сам не похлопочешь за себя, - махнул рукой боярин Блуд. - Об этом Ярополку думать надо.

И не только Ярополку, но и его ближним боярам, а то неровен час постигнет участь несчастного Воислава, сгоревшего в Перуновом огне. Впрямую об этом за столом не говорили, но в таких разговорах не было пока нужды. Так и просидели до темноты, распивая меды да похваливая за щедрость Даджбога. С такими медами чужого бога не захочешь.

Вывалился боярин Блуд от боярина Ставра уже под звёзды. А град Киев к ночи притих, разве что надрывались собаки за высокими изгородями на всём пути боярина из остей к своим чурам, да перекликались сторожа, защищавшие город от разбоя. От усадьбы Ставра до усадьбы Блуда рукой подать, а потому и не спешит боярин, смотрит на небо хмельными глазами - нет ли там знака, который предскажет его будущее. Три мечника подрёмывают за его спиной - тоже не обнёс их чаркой щедрый боярин Ставр.

Сам боярин вздрогнул от неожиданности, а задремавшие было дружинники схватились за мечи. Блуд хоть и плохо видел в темноте говорившего, а всё одно догадался, что перед ним щербатый.

- А в чём разница-то?

- Так из большого и хлебнуть можно побольше.

- А из какого ковша ты воеводу Отеню поил? - построжал голосом Блуд.

- Он и без моей помощи разглядел, где больше мёда. А тебе требуется подсказка, боярин Мечислав?

- Обойдусь без твоих советов, смерд, - Блуд огрел коня плетью и поскакал к белеющим в темноте тесовым воротам.

Не спится Ярополку в эту ночь на лебединых пуховиках. Чудится что-то по углам ложницы, а что чудится, он и сам не разберёт. То ли наяву, то ли во сне привиделось Олегово лицо, залитое кровью, и от этого видения бросило его в пот. Встал, выпил ягодного квасу, а все одно не полегчало. Возжёг светильник, прошёлся по углам - нет никого. Чадит светильник прогорающим жиром, а от той гари тени разные на стенах. Есть тени схожие с ликами человеческими, но звериных рыл всё-таки больше. А вживе в ложнице с Ярополком только жена Всеслава. Разметалась по ложу русыми косами и спит ни о чём не заботясь, ни о чём не ведая. Уже то хорошо, что непраздная она, а значит останется на земле Ярополково семя, чтобы с ним не случилось в ближайшие дни. А предчувствия томят князя, и даже встреча с Даджбоговыми волхвами не принесла ему утешения. Молчит Солнечный бог, не даёт ответа о судьбе Ярополка Киевского. Да и что ему в княжьей судьбе. Даджбог за всю землю в ответе, за всех людей, а до отдельного князя, боярина или смерда ему дела нет. Люди сами должны думать, как удержаться на земле и воспользоваться дарами Солнечного бога, который даёт всем. А уж сколько кому взять, каждый решает по силам своим. Иным ведь даже руку протянуть лень, чтобы взять даруемое, а не бросивши зерно в землю, не полив эту землю потом, не получишь и наливного колоса. Так устроен этот мир, и Даджбог непреложно следует установленному порядку вещей, принимая дары от своих печальников, но ничего не обещая им сверх того, что они способны взять трудами своими.

У Даджбогова кудесника Щура голос слабый, тихий, а глаза из-под седых бровей цепко держат Ярополка. А тому за Щуровой тихостью чудится большая сила, сила неодолимая, с которой бороться бесполезно, поскольку никому не дано опрокинуть надолго и всерьёз порядок в этом мире.

- Волхвы Перуновы взалкали власти. Кровью жертв пытаются они взрастить своего бога до неслыханных размеров и тем разрушить неизменное течение времени, где всё просчитано вперёд на века. Но эта попытка обречена на провал, а возвеличенного Перуна время сломает так же легко, как ломает сухую былинку расшалившийся ветер.

Долго говорил кудесник Щур тихим бесцветным голосом, но так и не сказал, что же делать Ярополку. Принять ли с достоинством всё, что выпадет на его долю, либо следует оседлать коня и бросить вызов Владимиру. Даджбог даёт только тому, кто способен взять и удержать. Способен Ярополк удержать киевский стол - значит быть посему, а не способен, так Щур и его волхвы перейдут на сторону победителя. Не видят ближники Даджбога смысла в том, чтобы противится течению времени и пытаться изменить ход событий давно предопределённых. Выходит, что Ярополк тоже должен принять всё, как оно есть, и не пытаться сделать больше того, что он может сделать, дабы не уронить себя в княжеском и человеческом достоинстве, а там время рассудит?

Однажды он уже пытался спросить брата за вину, казавшуюся несомненной, а на самом деле восстал против порядка, завещанного отцом, вероятно по наущению Даджбога. Это не Владимир мстит Ярополку, а взбаламученный порядок вещей, который непременно вернётся в своё прежнее состояние, если не мешать ему своим чрезмерно глупым усердием.

Так рассуждал кудесник Щур, если, конечно, князь его правильно понял. Но будет ли в той, вернувшейся в прежнее русло реке времени место для Ярополка, про это неведомо никому, даже Щуру. Легко предсказать то, что происходит с установленным волей Даджбога порядном, как-то: смена дня и ночи, смена времени года, рождение и непременную смерть всего живого, но разве Даджбоговы волхвы обязаны отвечать за безумных, которые своим бунтом корёжат и себя и других. И чем больше такие люди упорствуют в своих заблуждениях, тем неизбежнее будет их гибель в мире этом, и в мире том, который существует над нами и вместе с нами. И совершенно напрасно мы пытаемся по неразумию изменить свой мир, не понимая того, что менять придётся настолько великое, что неподвластно даже богам, а не только людям. А потому надо ждать - ждать пока Даджбог подаст знак князю Ярополку, если, конечно, на то будет его, Даджбогова, воля.

Не убей, не ударь, не растряси - иначе всё это неизбежно отразится на твоих детях, если им суждено родиться в взбаламученном потоке. А Ярополк убил, а потому виновен, и вина его перейдёт на потомков, если к тому времени всё не войдёт в нормальное русло. Исправить содеянное Ярополку не по силам, но по силам не усугубить положение, не громоздить плотину из трупов, не убивать без нужды, а остаться человеком и князем, пьющим полной чашей горечь за свершённые прежде ошибки. Что выпадет на его долю, то и выпадет - не должен он ни гневить судьбу, ни прятаться от неё.

А выпало Ярополку рано по утру увидеть Владимировы ладьи у киевской пристани и содрогнуться всем телом и за себя, и за брата, вставшего по неразумию и молодости на скользкий путь, чреватый большой кровью. Киев успел закрыть ворота перед чужим князем, но и своего князя благодарить было не за что. Город не был готов к долгой осаде: прошлый урожай съеден, а новый ещё на полях. А потому не услышал Ярополк доброго слова от киевлян, пока ехал по возбуждённым улицам в к воротам, чтобы полюбоваться чужими ладьями на Днепре.

Боярин Блуд даже крякнул, увидев с высокого киевского тына силу новгородскую. И по гулу, пронёсшемуся за его спиной среди ближних бояр, Ярополк понял - осуждают. Да и мудрено было не осуждать князя, поднявшего бурю и не озаботившегося средствами к спасению. Войско-то давно следовало собрать, как только пришли вести о возвращении Владимира в Новгород, а Великий князь Киевский медлил, непонятно чего ожидаючи. Уже и киевского воеводу Привала посекли новгородцы, и Полоцк взяли, а киевляне, по милости Ярополка, сидели дурнями на лавках да чесали затылки. Боярин Басалай принялся считать Владимировы ладьи, но скоро бросил - то ли разумения не хватило для точного счёта, то ли сила к Киеву подошла неисиислимая.