Книга Чарующий город - Лаура Липман

— Я спросила, сколько ты весишь, — весело повторил тонкий голосок, и Тесс обернулась. Голос принадлежал Мейси, одной из постоянных фанаток рок-группы Кроу. Тесс не была точно уверена, но все же ей казалось, что имя она не перепутала, поскольку помнила: Мейси — это девушка с проколотым носом. Вообще-то это был обман, так как маленький золотой шарик удерживался с другой стороны при помощи небольшого магнита. Парень Мейси, бас-гитарист, раскрыл однажды Кроу этот секрет, а тот не преминул поделиться этой информацией с Тесс. Таким образом Тесс смогла отличать Мейси от Лорны, носившей на шее множество коротких цепочек, казалось душивших ее.

— Я не знаю, у меня нет весов.

— У нее нет весов, — повторила Мейси для Лорны, взвизгнувшей от восторга.

— А в кабинете врача? — Этот разговор повторялся при каждой встрече, и тоненьким стройным девушкам очень нравилось затевать его в присутствии Тесс. Особенно надоедливой была Лорна, при каждой возможности упоминавшая о том, что ей приходится пить протеиновые коктейли, так как она худеет буквально килограммами.

— Да я не смотрю на весы.

— Она не смотрит, — на этот раз Лорна, хихикая, проинформировала Мейси.

— А что ты будешь делать, если тебе нужно будет назвать кому-нибудь свой вес? — продолжала настаивать Мейси.

— Я скажу, чтобы он поднял меня на руки и сам определил мой вес.

Мейси и Лорна уставились на Тесс, не понимая, шутит она или говорит серьезно. Их тощие фигуры вызывали у Тесс ассоциации с гуманоидными существами из фантастических романов Стивена Кинга, а Тесс, в свою очередь, напоминала девушкам их родителей, и, несмотря на то что она неоднократно сообщала им свой возраст, они никак не могли поверить, что она всего на девять лет старше. Для них двадцать девять означало «почти что тридцать», а тридцать — это очень близко к сорока, и по этой логике получалось, что Тесс почти одного возраста с их родителями.

К счастью, в этот момент началось выступление группы Кроу, и Тесс принялась делать вид, что полностью поглощена музыкой, что позволяло ей игнорировать Лорну и Мейси. Вопреки чистому тенору Кроу, а может быть, и благодаря ему музыка обладала каким-то намеренно неровным, рваным ритмом. Одно про нее можно было сказать точно: она была громкой.

Когда Тесс только начала встречаться с Кроу, она пыталась проявлять интерес к его музыке и планам, касающимся группы, и даже стала слушать считающуюся прогрессивной городскую радиостанцию ФВС. Кроу смеялся, говоря, что это бесполезно, так как она отстала от жизни окончательно и бесповоротно. Тесс хотелось, чтобы он написал и исполнил балладу специально для нее. Теперь помимо грохота музыки можно было расслышать отдельные слова песни. Тесс решила, что это случайность, в которой виновата плохо работающая акустическая система. «Поцелуй черной собаки», — пел Кроу. Выходит, появление Эски в их жизни вдохновило его на такие строчки? Тесс вздохнула. Похоже, это самое близкое к понятию «баллада» из всего, что ей придется услышать дальше.

Она прислонилась к стене и принялась пить чай небольшими глотками. В «Блуждающей опере» было запрещено употребление любого алкоголя и наркотиков. Она закрыла глаза и представила залитый солнцем пляж, по которому, взявшись за руки, прогуливаются парень и девушка. Парень был похож на Кроу, а девушка была невысокой и худенькой. Незаметно для себя Тесс провалилась в сон. Когда она открыла глаза, было уже утро, и группа Кроу в последний раз выходила на «бис». Тесс машинально отметила, что уже пора завтракать.

Когда они вернулись домой, Тесс казалось, что ей гораздо больше двадцати девяти, так сильно она устала. Они зашли в кафе напротив, и Тесс, чувствуя себя совершенно разбитой, была благодарна официантке за то, что та молча принесла ее обычный заказ. Это избавляло ее от необходимости произносить какие-либо слова, что, Тесс не сомневалась, сейчас далось бы ей с трудом. Ее булочки уже разогревались, а Кроу уже принесли его утренний тост и яичницу. Тесс попросила кофе, решив не ложиться сейчас, а заняться днем делами и лечь спать пораньше.

Кроу тоже был молчалив. Он быстро уничтожил яичницу, выпил чай с медом и принялся просматривать «Бикон-Лайт», в то время как Тесс усиленно делала вид, что внимательно читает утренний выпуск «Нью-Йорк таймс». Она знала, что в воскресных выпусках обычно не бывает никаких новостей, глаза у нее слипались, и она почти машинально выхватывала из текста слова и фразы, ставшие настолько привычными, что на них давно перестали обращать внимание: «Босния», «пакт», «республиканская партия», «Доу»[5], «будущее», «требует дальнейшего расследования».

Кроу, читая газету и одновременно пытаясь разгрызть кусочек льда, внезапно подавился и закашлялся.

— Ну, ничего себе! — только и смог произнести он, откашлявшись.

Тесс, знавшая, что многие вещи могут вызвать у Кроу возглас удивления, сначала не обратила на это никакого внимания. От мелкого шрифта «Таймс» у нее начало рябить в глазах, глаза сами собой закрывались, и она вдруг подумала, что в этот момент видит газету так же, как Дори Старнс и Говард Ньюман. Черное на белом. Большие квадратики и маленькие квадратики.

— Вот это новость! — воскликнул Кроу и положил перед Тесс газету первой полосой. Огромные буквы заголовка буквально бросились в глаза, и Тесс не составило труда прочесть их.

ВИНК ВИНКОВСКИ НАЙДЕН МЕРТВЫМ.

НА ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД — ЭТО САМОУБИЙСТВО.

«БИКОН-ЛАЙТ» РАСКРЫВАЕТ ТАЙНЫ ПРОШЛОГО

Сон моментально прошел. Тесс проглотила остатки кофе и быстро начала читать передовицу.

Репортаж Кевина Фини и Розиты Руиз, собственных корреспондентов «Бикон-Лайт».

Джеральд Винковски (Винк) был найден мертвым прошлой ночью. Очевидно, он совершил самоубийство, и его тело было обнаружено спустя несколько часов после того, как Винковски стало известно о планах «Бикон-Лайт» опубликовать результаты собственного журналистского расследования, в ходе которого выяснилась причастность Винковски к убийству владельца магазина, произошедшему в западном районе Балтимора почти тридцать один год назад.

Тело Винковски было обнаружено в машине «Форд-Мустанг» шестьдесят девятого года выпуска, стоявшей в закрытом гараже и с включенным двигателем. Прибывшие на место трагедии врачи сразу же констатировали смерть. Никакой предсмертной записки обнаружено не было, но когда приехала полиция, в автомагнитоле звучала песня Брюса Спрингстина «Грозовая дорога».

Хотя Винковски никогда не скрывал, что одно время провел в Монтроз — исправительном заведении для несовершеннолетних преступников, — он всегда утверждал, что причинами, по которым он попал в интернат, являются вандализм и воровство, или, как их называл сам Винковски, — «ошибки бурной молодости». До сегодняшнего дня было невозможно опровергнуть эти утверждения, так как имена «воспитанников» Монтроз, а также информация о них не предназначена для широкого доступа.