Книга Генерал Кутепов. Гибель Старой гвардии - Андрей Петухов

После обеда – час или полтора для сна, а затем, если не было очередной репетиции, юнкера, предоставленные всецело самим себе, пили чай, готовили уроки или отдыхали… Итак, занятия кончились. Развлечений немного в училище. Гимнастический зал, где собирались любители показать свою силу и ловкость…»[168].

11 (24) июля 1903 года великий князь Константин Константинович делал строевой смотр. Александр Кутепов, командуя ротой, произвел на него столь благоприятное впечатление, что тут же, на плацу, был произведен сразу в фельдфебели, минуя звание старшего портупей-юнкера[169]. «Произведен был, – любил вспоминать Александр Павлович, – по-екатеринински, через чин»[170].

Этот эпизод, несомненно, повлиял на Александра Кутепова, укрепляя в нем преклонение перед императорской фамилией и монархией в целом.

В училище преподавал тактику Николай Николаевич Головин. Уже в эмиграции он вспоминал о юнкере Кутепове:

«Фельдфебельские нашивки на погонах показывали мне, что он «лучший» во всех отношениях. Чрезвычайно выдержанный, он всегда и во всем подавал пример в дисциплинированности. Простой в обращении со своими сверстниками, он вместе с этим умел поставить себя так, что, когда отдавал распоряжения, как фельдфебель роты, эти же его сверстники исполняли его приказания точно и беспрекословно. Уже с первых же шагов А. П. Кутепова в роли «военного начальника» нельзя было не предчувствовать в нем настоящего, с сильной волей военачальника. Указанные мною качества А. П. Кутепова обуславливали то колоссальное моральное влияние, которое он имел на свой класс. Весьма вероятно, что последний во многом обязан своему фельдфебелю тем, что стал «лучшим» в своем училище.

Влияние А. П. выражалось не только в так называемом «внутреннем порядке» класса. Он заражал своих сверстников и жаждой знаний. Много пришлось мне после 1903 года иметь учеников, но смело могу сказать, что столь сильно жаждущих военных знаний, как А. П., я встречал редко.

Это желание учиться «кутеповского» класса ярко выявилось и в вопросах, задаваемых в ходе каждой лекции, и во время практических занятий. Я посильно отвечал на них и называл книги, прочтение которых могло осветить заданный вопрос. По вдумчивости вопросов на первом месте всегда стоял А. П. Скоро он стал моим любимым учеником, так как заниматься с ним было истинным удовольствием.

Когда наступила первая репетиция, А. П. выказал такие знания и такое понимание пройденной части курса, что присутствовавший на репетиции начальник училища (полковник В. М. Воронов) счел своим долгом особо поблагодарить его перед всем классом»[171].

Ясность решений и отчетливость приказаний юнкера Кутепова на практических занятиях красноречиво говорили о его незаурядных командирских качествах. Преподаватели сразу заметили его военный талант.

Общая программа курса военных училищ включала как предметы специально-военные, так и общеобразовательные. К специально-военным относились: тактика, военная история, артиллерия, фортификация, военная топография, военная администрация, военное законоведение. Вместе с ними значительное место в программе обучения будущих офицеров русской армии отводилось и общеобразовательным предметам, что позволяло поддерживать высокий культурный уровень выпускников военных училищ. К общеобразовательным предметам относились: Закон Божий, механика, русский язык, химия, практические занятия по иностранным языкам – французскому и немецкому[172].

Вероятно, воспоминания о не слишком успешной учебе в стенах Архангельской гимназии заставляли Александра проявлять усердие по всем предметам. Он стремился быть первым и в теоретических, и в практических занятиях. Когда что-то не получалось, он занимался дополнительно, проявляя характер.

Отношение его к учебе было предельно серьезным и честным. Приведем еще один рассказ Н. Н. Головина о необычном для военного училища случае:

«Я пришел на одну из репетиций. В списке юнкеров, которые должны были отвечать, числился и А. П. Кутепов. Перед тем как я начал вызывать к доскам юнкеров, ко мне подошел А. П. Кутепов. Он обратился ко мне с просьбой разрешить отложить его опрос до следующего репетиционного дня. По принятому в училище порядку подобные отказы допускались только в случае болезни. Но на мой вопрос о причине отказа А. П., несколько сконфуженно, но открыто смотря мне в глаза, тихо сказал, что во вчерашний вечер ему неожиданно представился случай быть в театре, и это помешало ему подготовиться. Меня поразила честность его ответа. Сколько учеников на его месте позволили бы себе «спасительную» ложь, сославшись хотя бы на внезапную «головную боль»… Поэтому в ответ на заявление А. П. я сказал ему, что хотя формально я должен был бы поставить ему ноль, но я ценю «правду» его ответа и буду спрашивать его в следующий раз. В следующий раз А. П. блестяще выдержал «заложенную» репетицию.

Впоследствии, когда мы встретились с А. П. в эмиграции, он сам рассказал мне, что случай с отказом произвел на него большое впечатление. Он очень колебался: сказать правду или «защитную неправду»? В училище порядки были строгие, и он рисковал полученным нолем испортить себе многое. Однако после долгой внутренней борьбы он все-таки решил сказать правду. Идя к моему столу, он был уверен, что я отнесусь формально и он получит свой ноль.

Подобная моральная честность осталась у А. П. на всю его дальнейшую жизнь. И не она ли именно привлекла к нему сердца его подчиненных, товарищей и начальников?»[173].

В 1904 году училищем командовал полковник Владимир Михайлович Воронов, инспектором классов был полковник Константин Францевич Неслуховский, а его помощником – капитан Владимир Николаевич Гонтваргер, ротами командовали подполковники Александр Павлович Верт, Григорий Федорович Погон, Андроник Андреевич Прокопович и капитан Сергей Александрович Соколов[174]. Александр Павлович Кутепов и в последующие годы сохранил тесную связь с родным училищем, с офицерами и преподавателями. В сентябре 1910 года было образовано «общество взаимопомощи бывших юнкеров Владимирского военного училища»[175].

Здание бывшего Санкт-Петербургского юнкерского училища. Улица Большая Гребецкая, 18 (ныне улица Пионерская) (фото 2006 г. Предоставлено И. А. Сергеевой)