Книга Пожиратели мертвых [= 13-й воин] - Майкл Крайтон

Нечасто доживают до старости и их женщины, особенно до такого возраста, когда становятся действительно настоящими старухами, которых они называют ангелами смерти; этим старым женщинам приписывают некие магические силы и способность излечивать раны, налагать заклятия, отводить злые чары, а также предсказывать и толковать будущее.

Женщины этого северного народа не дерутся и не вступают в схватки между собой; более того, я нередко видел, как они вмешивались в разгорающуюся ссору или даже поединок двух мужчин, чтобы разнять их и утихомирить их гнев. Особенно часто они поступали таким образом, если воины были в чрезмерном подпитии и потому не слишком ловко владели оружием и не отличали дружескую шутку от смертельного оскорбления. А такое случалось сплошь и рядом.

Так вот, те самые норманны, которые пьют огромное количество пьянящих напитков в любое время дня и ночи, не пили ничего на следующий день после битвы. Они даже не пригубили вина или меда. Изредка кто-либо из подданных Ротгара предлагал им кубок, но и в этих случаях воины отказывались пить. Меня это сильно поразило, и в конце концов я решил обратиться за разъяснениями к Хергеру.

Хергер в ответ лишь пожал плечами – это жест, который у норманнов обозначает неуверенность или безразличие.

– Все боятся, – сказал он.

Я спросил его, какова причина этого страха. Он ответил:

– Все знают, что черный туман вернется.

Здесь я должен сделать отступление и добавить, что к тому моменту мне уже понравилось причислять себя к участникам боя. К тому же большинство окружающих относило к числу тех, кто реально одержал эту победу, и меня. Впрочем, в глубине души я ни на минуту не забывал, что ничем не заслужил такого к себе отношения. И все же я был настолько горд, что мне удалось выжить в этом кошмаре, а подданные Ротгара своим почтительным отношением только поддерживали во мне ощущение причастности к сонму могучих воинов, что я, на миг забывшись, дерзко возразил:

– Ну и что с того? Если они снова вернутся, мы разобьем их во второй раз.

Я прекрасно понимаю, что вел себя в тот момент как последний глупец, как молодой петушок-задира, и сейчас мне совестно, что я так безосновательно хорохорился. Но Хергер совершенно невозмутимо ответил:

– В королевстве Ротгара нет ни сильных воинов, ни ратников, искусных в военном деле; все его лучшие бойцы давно погибли, и защищать королевство придется нам одним. Вчера нас было тринадцать. Сегодня осталось десять, при этом среди нас двое раненых, которые не могут сражаться в полную силу. Демоны черного тумана разгневаны после вчерашнего и намерены жестоко отомстить.

Я сказал Хергеру, который, кстати, тоже получил несколько ссадин во вчерашней битве – не шедших, однако, ни в какое сравнение с оставленными когтистой лапой ранами на моем лице, которыми я очень гордился, – что я никаких демонов не боюсь и не вижу, почему надо пугаться их мести.

На это он ответил, что я – араб и ничего и не понимаю в том, что происходит в северной стране. Затем он объяснил, что месть демонов черного тумана будет ужасной и беспощадной.

– Они вернутся в облике Коргона, – сообщил он мне.

Значения этого слова я не знал.

– Что такое Коргон?

И Хергер ответил:

– Это дракон в виде огненного червя, спускающийся с холмов и летящий по воздуху на высоте человеческого роста.

Конечно, такое описание более всего походило на сказку, но я уже видел морских чудовищ, причем именно там и тогда, где мои спутники опасались встречи с ними. Судя по напряженному выражению лица Хергера, я понял, что он всерьез верит в дракона в виде огненного червя. Мне оставалось только спросить:

– Когда же придет этот Коргон?

– Вполне возможно, сегодня ночью. Выйдя после разговора с Хергером из дворца, я тотчас же увидел Беовульфа, который, несмотря на усталость после бессонной ночи и жестокого боя, которую выдавали красные глаза и утомленный вид, снова руководил возведением оборонительных сооружений. Строить защиту вокруг дворца вышли все жители королевства, включая детей, женщин, стариков и рабов, которые работали под руководством Беовульфа и его помощника Эхтгова.

Линия защиты была проведена по периметру Харота и прилегающих домов, включая резиденции короля Ротгара и некоторых его придворных, примитивные хижины рабов, принадлежащих этим семействам, и даже несколько крестьянских домов, расположенных ближе всего к морю. С одной стороны этот участок был защищен морем, а со всех остальных местные жители под присмотром Беовульфа отгородились чем-то вроде забора из перекрещенных и наклоненных к внешней стороне копий и заостренных пик. Эта изгородь была не выше, чем по плечо человеку среднего роста, и, несмотря на то что концы копий и пик были острые и выглядели угрожающе, я не видел в этом сооружении серьезной преграды для противника. Изловчившись, любой враг мог без особого труда перебраться через такую изгородь.

Я попробовал поговорить об этом с Хергером, который в ответ лишь обозвал меня тупым арабом. Он явно был в плохом настроении.

Одновременно с сооружением забора из кольев строилась вторая линия защиты. Она представляла собой столь же несерьезное на вид, подобие рва огибавшее частокол с внешней стороны буквально в полутора шагах от него. Канава была неглубокая, не глубже чем по колено взрослому человеку, а кое-где даже мельче, причем вырыта была словно нарочно неровно по глубине, и отдельные ямы зияли в ее дне словно оспины. В некоторых местах в дно были воткнуты короткие колья с заостренными концами.

Смысла в таком будто игрушечном рве я видел не больше, чем в легко преодолимом частоколе, но задавать вопросы по этому поводу Хергеру я не стал, уже зная, что он сегодня не в духе. Вместо этого я решил сам по мере сил поработать на строительстве. Оторвался я от работы лишь один раз, чтобы, действуя уже по норманнскому обычаю, воспользоваться прелестями одной из рабынь. Отмечу, что после чрезмерного нервного напряжения прошедшей ночи и активной деятельности в течение дня я вдруг испытал прилив внутренних сил, в том числе мужских.

В течение моего путешествия с Беовульфом и его воинами с берегов Волги в эти северные земли Хергер много рассказывал мне о нравах и обычаях своего народа. Так, например, я узнал, что незнакомым женщинам, в особенности красивым и соблазнительным, доверять ни в коем случае нельзя. По словам Хергера в лесных чащобах и в разных диких местах северных стран живут женщины, которых так и называют – лесными. Эти коварные существа увлекают мужчин своей красотой и сладкими речами, а когда мужчина подходит вплотную и обнимает такую женщину, то обнаруживает, что перед ним лишь призрак, обладающий только лицом и передней частью тела, но пустой. Затем лесные женщины накладывают заклятье на соблазненного мужчину, и он становится их пленником.

Действуя так, как учил меня Хергер, я подошел к рабыне не без некоторого сомнения, потому что эта женщина была мне незнакома. Сам того не сознавая, я провел рукой по ее спине, чтобы убедиться, что это не лесной призрак, и она рассмеялась; по-видимому, смысл этого прикосновения был ей вполне понятен. Я вдруг почувствовал себя полным дураком, который под влиянием окружающих его варваров стал верить во всякие сказки и небылицы. Тем не менее за время своего пребывания среди норманнов я успел удостовериться в том, что если все вокруг верят во что-то, быть может, кажущееся пустым суеверием, то рано или поздно у тебя все равно возникнет искушение поверить в то, что все считают абсолютно достоверным и реальным. Так в данном случае произошло и со мной, и я могу списать свое недоверие к незнакомой женщине на счет варваров, с которыми общался.