Книга Черная звезда - Мария Семенова

– Это замученный альвами Великий Снаг. – Кресяня посмотрел на лица спутников и ухмыльнулся. – Поборник, говорят, истины и добра. Сколько крови пролито его именем, даже и говорить не хочу.

– И не надо, – сморщился Кудяня.

Толкнул тяжёлую дверь… Выйдя за порог, люди невольно замерли. С кирпично-красного неба на них смотрел исполинский, налитый рубиновым огнём глаз. Невероятных размеров кристалл парил в вышине, поддерживаемый неведомой силой. Его свечение отражали рои зеркальных крохотных брызг.

– Милости просим в Подземск – шестьдесят девять, – дурашливо поклонился Кресяня и хмыкнул с видом старожила в ответ на недоумённые взгляды. – Ну, если вниз по реке, есть ещё Подземск-семьдесят; если через Малый перевал по Змеиному туннелю, придёте в Подземск – семьдесят два. А сколько всего их нарыто на этом уровне, есть страшная тайна. Слишком любопытных смотрители скармливают гиенам. Ладно, двинули…

Идти пришлось через захламлённый каменными глыбами, заросший какой-то красной колючкой двор на широкую, превратившуюся в гигантское зеркало полосу оплавленной земли. Чувство было такое, что тысячи молний без отдыха били сюда сотни и сотни лет. Дальше путь преграждала высокая каменная стена, судя по трещинам и обветшалости очень древняя, в ней кто-то хороший давным-давно проделал звёздчатый пролом. Когда миновали стену, Кудяня вытащил из кармана гигантские, с репу, часы, зубами открыл крышку, глянул и сразу помрачнел:

– Эге, скоро «буркало» закроется. Народ, шире шаг!

– Это глаз, что ли? – Лось посмотрел наверх. – А чей он, если тоже не тайна?

Шёл он с оглядкой, осторожно, рукой держался за нож. Окружающее доверия не внушало: пустыня, разруха, охранная стена. Да ещё в мрачном кровавом свете, льющемся с неба. Тут не за ножик нужно браться – за меч.

– Зме´я на щите видел? – чему-то обрадовался Кресяня, но сразу оборвал ехидный смешок. – Его глаз, говорят. Если верить снагским жрецам, он всё видит, всё замечает… а если что не так, карает испепеляющим огнём. В общем, любит и милует.

Скоро волны пустыни закончились. Сперва пошли чахлые ржавые кусты, вдалеке, в багровой дымке, виднелись возделанные поля. Росло на них что-то влажно поблескивающее. Что именно – поди разбери.

– Ну вот, похоже, пришли, – сказал Кудяня и указал переставшим удивляться людям на вертикально стоящий, покрытый коричневым лишайником обломок скалы. – Коли всё будет ладно, тут и заночуем.

– Скажешь тоже, – усмехнулся Кресяня и покачал лобастой головой. – А как может быть-то не ладно? – И важно пояснил, обращаясь почему-то к одному Славке: – Дух-с-Бугра из наших, в корягу свой, то есть, если по-вашему, злостный отступник. Внешне, правда, он, говорят, не очень, зато душой…

Неподалёку от подножия скалы, в гуще кустарника, обнаружился закрытый плоским камнем вход. Место было тихое, укромное: даже если кто совсем рядом пройдёт, скорее всего, не заметит. Да и кого это в здравом уме по своей воле в такие дебри понесёт?

– Эй, Дух, выходи, – постучал камешком в плиту Кресяня. – Встречай гостей.

Раз постучал, другой, третий… Вначале ничего не произошло, затем внутри заскрежетало, потом плита подалась и стала по чуть-чуть отодвигаться. И на свет «буркала», пригибаясь, вылез Дух.

Снаружи он был и правда страшон. Тощий, исполинского роста, с длинными патлами, с длинной же, правда скудной, бородкой. Полная, то есть, противоположность лысым Кресяне и Кудяне. У него ещё и голос оказался тонким и писклявым. Кресяне и Кудяне он по-детски обрадовался.

– Ну привет, брат, привет! – Те разом обняли своего долговязого товарища, захохотали и повернулись, указуя на попутчиков. – Вот, Дух, принимай гостей сверху. Им бы денёк-другой отлежаться, дух перевести… Сам знаешь – пока то, пока сё… У них ведь ни «бирок», ни «шкаликов», голяк голяком.

– О чём речь, места хватит, – ещё больше обрадовался Дух, погладил бородёнку, неловко, со смешной торжественностью поклонился. – Почту за честь, милости прошу…

Приветил размурлыкавшуюся рысь, подмигнул девкам, начал было ручкаться с мужиками… Однако едва тронул Славкину протянутую ладонь – тихо охнул, побледнел и потащил Кудяню с Кресяней в сторону. Доносились только отдельные слова: «Альв. Хана. Смотрители. Вилы в глотку. Конец…» Наконец Дух-с-Бугра выговорился, сник, выслушал Кресяню и Кудяню и с убитым видом пригласил:

– Что ж вы стоите-то, гости дорогие, сказано, милости прошу…

Едва все зашли, он принялся остервенело задраивать проход. Так, что каменная плита невесомо упорхнула на место.

Внутри оказалось на удивление светло – благодаря решётчатому, укрытому в кустах окну в потолке. Оно было затянуто какой-то гибкой полупрозрачной плёнкой вроде рыбьего пузыря. Багровые лучи высвечивали стол, скамьи, застеленную лежанку, печь, какие-то подобия комодцев вдоль обветшалых стен… Честно говоря, глаз ничто особо не радовало.

– В третью Большую Свару построили для главного полководца, – пискнул не без гордости Дух и принялся греметь посудой. – Так, а что мы будем готовить на ужин?

На ужин боги ниспослали ему ярко-красные, влажно отсвечивающие початки, сочные и увесистые, не иначе как с соседних полей. Хозяин сунул их вариться в котёл, добавил, не скупясь, каких-то специй, перца и соли. А потом с таинственным видом ушёл и вскоре вернулся с судочком… боровиков. Крепких, пузатеньких, словно только что из настоящего леса.

– Ух ты! – не сдержал удивления Лось. – Откуда такая благодать?

Он вдруг с мучительной силой почувствовал, как скучает по прежней жизни. С её полями, лесами, деревенским бытом… вот этими боровичками… Может, в самом деле наверху нужно было остаться? Может, там всё не так уж и плохо?..

– Оттуда, – довольно хмыкнул Дух-с-Бугра и мотнул бородёнкой. – Поедим – покажу.

Быстренько почистил грибы, забросил в булькающее варево. Сразу запахло лесом, мхом, верхним миром…

В это время внезапно, словно плотную кожу накинули на окно, наступила темнота. Похоже, случилось то, о чём предупреждал Кудяня: небесное «буркало» в самом деле закрылось.

Дух-с-Бугра зажёг мудрёную лампу, сделанную в виде светящегося кристалла, и принялся закрывать глухими ставнями окно в потолке.

– Смотрители обычно в нашу глухомань не суются, но бережёного… У нас, если что, дорога отсюда одна – в забой!

При этом он тяжело вздохнул и покосился на Славку, который, устроившись на лавке, безмятежно привалился спиной к стене. На бородатом лице Духа явный страх мешался с боязнью нарушить гостеприимство. А ещё – теплилась слабая надежда, что всё может закончиться хорошо…

Похлёбка между тем загустела, вскипел отвар каких-то ароматных трав, на столе появился непривычной формы хлеб, что-то вроде мёда и духовитое копчёное мясо, не понять, правда, чьё. Чувствовалось, что умирать с голоду Дух-с-Бугра не собирался. Снежке достался приличный кусок размоченной солонины и нечто похожее на творог. Рысь, однако, не успела проголодаться. Из вежливости отведала угощение – и кулём завалилась спать, только попросила, чтобы не закрывали наглухо дверь. Ночью у неё будут дела, так вот, не хотелось бы хозяина беспокоить.