Книга Хранители пути - Карина Сарсенова

— Первый у себя? — сухим осенним ветром прошелестел Геннадий над ухом погрузившегося в свои переживания Эрика. Подпрыгнувший секретарь испуганно вылетел из уютных кресельных глубин.

— У себя, а как же… — насилу отдышавшись, вымолвил смертельно побледневший пижон и сразу же расплылся в профессиональной льстивой улыбочке. — Проходите, Геннадий Андреевич!

— Еще один бандюган, — вполголоса пустил он вымученный комментарий в наглухо закрывшуюся за Дамбаллой кабинетную дверь и с облегчением опустился в насиженное кресло. — Гад к гаду липнет, покуда сыт. Когда же сожрут они друг друга, наконец!

— Группа Амадео сегодня вечером дает благотворительный концерт в детдоме, — голос Шалкара плотными волнами низкого звука расходился по погруженному в полумрак пространству. — Ты должен изобразить всяческое им содействие. Как обычно, подтяни нашу прессу. Пусть прикормленные журналисты напишут то, что мы им скажем, — отвернувшись от занавешенного багровыми шторами окна, он пристально взглянул на стоящего перед ним Дамбаллу.

— Амадео не дурак, но артисты его — обыкновенные человеческие придурки. Запудрить им мозги — проще простого. Покажи хорошее обращение пару раз, скажи то, что они хотят услышать, сделай для них то, что им важно — и все, они тебе доверяют. А дальше можешь вести свою игру. И они поведутся за тобой без вопросов. А когда вопросы все-таки возникнут… — Шалкар откинулся в кресле и загадочно улыбнулся в кабинетный сумрак. — Будет уже поздно… Твоя задача довести их до состояния «слишком поздно». Да, и не забывай вовремя разжигать интриги внутри коллектива, ведя каждого на его собственном крючке. Делай их врагами друг другу, используя их лучшие качества. Пусть они ощущают себя жертвами обмана и несправедливости. Зависть и ревность — прекрасная пища не для создателя, но для разрушителя… Разрушая себя, они станут друзьями своим худшим побуждениям, а значит, и нам…

Подобие улыбки проступило на сухом лице Геннадия. Быстро поклонившись, он вновь впился взглядом в своего шефа.

— Мы ублажили их добросердечие, организовав несколько благотворительных вечеров, — сложив руки на груди, довольным тоном произнес Шалкар.

Молниеносный кивок Дамбаллы подхватил и рассеял среди лениво снующих теней сказанные демоном слова.

— Теперь можно и шкурку подпалить, — Шалкар потянулся, расправив плечи, и смачно ухмыльнулся. — Им даже в голову не придет, откуда ветер дует.

Треск крошащихся под ногами иссохших листьев рассыпался по кабинету, распугивая собравшиеся было у его ног тени. Остро глянув на их испуганный танец, Дамбалла снова тихо засмеялся.

— Значит, так, — подытожил Шалкар, резанув косым взглядом по чрезмерно развеселившемуся Геннадию. — Все организуешь, как всегда. А затем по плану.

— А что с Амадео? — подал голос притихший Дамбалла. — Он может знать…

— Амадео я беру на себя, — задумчиво изрек Шалкар, играясь, как с котенком, с клубком лежащих на его коленях маслянисто-черных теней. — Тем более что его время почти вышло. Время всего этого мира почти вышло… — сыто ухмыляясь, произнес он, поглаживая проступающего из клубка миниатюрного монстра.

Шелестящий смех Дамбаллы осыпался на ковер осколками неудержимого кашля.

— Что это с тобой? — с брезгливым удивлением подняв брови, вопросил Шалкар.

— Не… не… — извиваясь в мучительных конвульсиях, Дамбалла жадно глотал душный сумрачный воздух. — Неееееехрррррр… — страшный хрип пронзил наступившую зловещую тишину и оборвался судорожным вздохом. Вытирая крупные капли холодного пота, градом катящиеся с узкого лица, Геннадий, покачиваясь, еле удерживался на ногах под изучающе-неприязненным взглядом Шалкара.

— Ты что, заболел что ли? — с деланным равнодушием поинтересовался хозяин кабинета. Натужно дышавший Геннадий отрицательно помотал головой. — Ну да, ты же не можешь болеть… Или можешь… — задумчиво произнес Шалкар, внимательно изучая позеленевшего Дамбаллу. — Отвечай же! — раздосадованный недееспособностью подопечного, рявкнул он.

— Я… я не знаю, босс, — растерянно просипел Геннадий, опираясь дрожащими руками о громоздкий письменный стол. — Мне плохо… Слабость…

— И давно у тебя слабость? — подавшись вперед всем телом, поинтересовался Шалкар.

— Да вот только что…

— А, ну так это пройдет. Моя энергия давит на тебя, периодически происходит сбой системы. Легкое что ли дело — со старшим чином общаться. Вали отсюда, чего стал столбом! — вдруг гаркнул он на бессмысленно таращившегося на него Геннадия. — Иди, причини кому надо изрядное зло и быстро восстановишься!

Сверкнув внезапно огненным взглядом, Дамбалла длинным ужом выскользнул за дверь. Сноп алых искр, высыпавшихся из его взгляда, засиял в кабинетном полумраке и медленно осел на покрытый тенями ковер. И на них, ровно на том самом месте, где мгновение назад стоял Геннадий, высветился контур до сих пор невидимых и неведомых, пугающе нечеловеческих следов…

Глава 7

Пленники смерти

Невероятных размеров кровавый шар, похожий одновременно на солнце и луну, тяжело висел над бесконечным багрово-черным пространством. Чернота, наложенная непрозрачными мазками на темно-красный пейзаж, раскрывалась его добавочными перспективами. Всполохи ярко-алого цвета, то и дело пронизывающие все вокруг, высвечивали простертые вплоть до неясного горизонта песчаные дюны. Иссиня-черные молнии, ежесекундно пронзающие тело монструозной луны, отбрасывали вниз искаженные тени ее рельефа… Его ли отражением были раскинутые бесконечностью дюны или же они являлись самостоятельным образованием — кто мог бы это знать наверняка…

Белесый силуэт, очерченный тонкой полоской белого света, медленно продвигался по багровому барханному сумраку. Кровавый полумрак, агрессивно подступающий к нему со всех сторон как к инородному телу, накатывался и отодвигался, сталкиваясь с его слабо светящейся окантовкой. Казалось, эти атаки вовсе им не замечались, и человеческий силуэт продолжал неуверенно, то останавливаясь, то вновь шевелясь, продвигаться по предложенному ему пути…

— Где я? — задыхаясь в изнуряющей борьбе с песком, потерянно прошептала молодая девушка. Одетая в крохотную мини-юбку, сетчатые колготки и высоченные ботфорты, она то и дело зачем-то возвращала на живот узел розовой рубашки, постоянно съезжающий ей под грудь. Не в силах тащить вязнущие в песке ноги, она, наконец, со стоном повалилась на так и неодоленный ею бархан. Стоя на четвереньках на багровом песке, она закрыла глаза, с усилием втягивая в себя густой горячий воздух. И неожиданно для себя самой, словно разделив свое «я» между собой уставшей и собой бодрствующей, пронзительно закричала, перекатившись на спину и выставив вперед руки с длинными ярко-красными ногтями.

Багрово-алая тень, вылетевшая из-за соседней дюны, на несколько секунд зависла над раскоряченной на песке человеческой фигурой, а затем, словно передумав, бросилась обратно за бархан.

— Что это… что это… что это? — как заведенная снова и снова повторяла девушка, держа перед собой окостеневшие от ужаса руки. — Я что, в аду?