Книга Тайна "Красной Москвы" - Ольга Тарасевич

С жасмином дело пошло лучше. Он оказался не таким капризным, как роза, и охотно отдавал свой изумительный, сладко-свежий аромат. Еще, как выяснилось, очень просто добиться экстракции из цитрусовых — лимонов, мандаринов, апельсинов — методом холодного отжима.

Полученные парфюмерные композиции испарялись с кожи в течение получаса. Стас понимал, что для «придавливания» летучих компонентов нужны дорогостоящие вещества типа амбры или циветы. Однако ни купить, ни изготовить самостоятельно их было невозможно. Так что духами полученные парфюмерные композиции Стас не называл даже мысленно.

О, духи — это роскошь, это плотность, это шлейф, и стойкость, и переливающееся раскрытие пирамиды. Не надо свои эксперименты удостаивать такого величественного титула, рано.

Когда Вероника Павловна вдохнула подаренную ей смесь на основе эфирных масел жасмина, ландыша и лимона, на ее глазах выступили слезы.

— Я как дома побывала, — прошептала она, вытирая уголки глаз сложенным платочком. — Мамочка моя ландыши любила, папа ей всегда дарил. Они пахли на весь дом. А возле куста жасмина у нас беседка стояла. Мы там чай пили с лимоном. У тебя талант, Стасик! Я увидела свою комнату, родителей. Это просто чудо! Спасибо!

Он слушал комплименты, вежливо улыбался, а сам с волнением принюхивался. Собственный запах Вероники Павловны изменился. Обычно ее кожа едва уловимо пахла жженой резиной. Такой запах бывает, когда автомобиль резко тормозит по асфальту. Сразу после торможения, конечно, аромат очень насыщенный, от кожи некоторых людей, склонных к «резиновому» запаху, пахнет в сотни раз слабее, менее концентрированно. Вероника Павловна была обладательницей именно такой «резиновой» кожи. До недавних пор…

Сейчас ее запах изменился. «Резина» ушла, уступив место сливочной цветочной мягкости, легкой ванильной дымке.

Но запах не содержал пронзительно-острых нюансов, свидетельствующих о болезни, и Стасик решил, что поводов для беспокойства нет, и любимая учительница просто поменяла мыло на более душистое.

Она действительно была не больна.

Она была беременна.

Стас наблюдал за ее округлявшимся животиком с тоской. Он уже выяснил, что женщины еще перед рождением ребенка уходят в декретный отпуск. И опасался, что с приходом новой учительницы все его парфюмерные эксперименты и опыты закончатся.

Худшие опасения подтвердились.

Веронику Павловну сменила толстая седоволосая тетка, от которой за версту несло сигаретами и вином. Несмотря на то что Вероника Павловна просила ее позволить Стасу пользоваться лабораторией, новая химичка заявила, что «с этим глупым баловством будет покончено».

Еще одно светлое пятно в воспоминаниях о школе, кроме Вероники Павловны, — это возможность заработать самые настоящие деньги.

Тогда, на волне создания кооперативов, предприимчивые люди пытались получить доход и при помощи школьников.

Девочки шили наволочки и пододеяльники, мальчики делали полочки и табуретки.

В магазинах в те годы не было ничего, любые товары сметались с прилавков. И даже на нехитрые изделия, сделанные школьниками, был бешеный спрос. Сам по магазинам, конечно, Стасик не ходил — просто подслушал разговор об этом. «Кооператор» хвастался директору школы, что весь товар распродается мгновенно.

Стасик старался заработать как можно больше. У него была мечта — настоящие французские духи «Клима», стоящие, страшно даже подумать, целых сорок пять рублей!

«Клима», «Клима», ах!.. Невероятный калейдоскоп: начинают кружиться альдегиды, потом присоединяются нарцисс, ландыш, жасмин, фиалка, кажется, роза. Там есть что-то цитрусовое и сладость амбры, фруктовая нота (персик, слива, яблоко?) и что-то древесно-травяное. Из школьных учителей «Клима» по праздникам пользуются Елена Викторовна, англичанка, и кто-то из учителей младших классов. Когда они в такие праздничные дни проходят мимо — Стас весь тает в волнах нежного мягкого запаха. Но учительские «Клима» — восприятие со стороны, в шлейфе. Это в лучшем случае ноты «сердца» и «базы» (а «голова», конечно, раскрывается в квартирах женщин, когда они наносят по паре капелек за ушки изящной стеклянной пробочкой). А как хочется разнюхать всю пирамиду со своей кожи! Даже не верится, что такое возможно. При мыслях о «Клима» от волнения прямо живот болит…

Он успел скопить около тридцати рублей. Желанный флакончик становился все ближе. А потом Стас хотел положить очередной заработанный рубль в коробочку из-под леденцов, где держал свои сбережения. И весь похолодел — копилка оказалась пустой.

Конечно, он сообщил о краже воспитательнице. Но воришку не нашли. Так Стас понял, что мир устроен несправедливо. Можно иметь мечту, прекрасную и манящую. Можно стремиться к ней всем своим существом и делать все для того, чтобы ее достигнуть. Но внезапно какой-то ублюдок ломает ее, уничтожает хрупкую красоту, оставляя в душе горький пепел разочарования…

После окончания школы Стасу выделили комнату в общежитии. Увидев ее, он испытал противоречивые чувства. С одной стороны, хотелось срочно убежать в детдом, с его койками в два ряда, затасканными игрушками и вечным запахом компота. С другой — выходить на улицу было дико страшно. В общежитие Стас, еще несколько детдомовцев и воспитательница приехали на метро. При воспоминаниях об этом аде у Стаса тряслись руки.

Метро он не помнил, а может, и не знал никогда. Школа была в пяти минутах ходьбы от детдома, в цирк и бассейн детдомовских детишек возили на автобусе.

Первая поездка оставила неизгладимое впечатление от сочетаниея диких запахов, глубочайшего (до тошноты и головокружения) эскалатора, фырчащего яростного поезда и общего ощущения страшной, мрачной зажатости. От страха Стас в середине поездки даже утратил обоняние. Рецепторы отключились внезапно: вот только что был вокруг ядреный запах пластика и металла — и вдруг наступает стерильное всеобъемлющее ничто, все веселые и рокочущие голоса запахов смолкают, и ничего не остается взамен…

Сутки Стас провел в своей новой комнате. Сидел на койке, сжавшись в комок. Выходить куда-либо было дико страшно.

Сначала вернулось обоняние.

Стас уловил запах жареной рыбы и понял, что где-то рядом находится кухня. Потом он осознал, что очень хочет есть и в туалет.

Готовить его в детдоме научили. Стас умел варить кашу и макароны, мог поджарить картошку или яичницу. Он знал, что чай сладкий потому, что в него кладут сахар. Правда, чай с сахаром ему не нравился. Стас считал, что сахар в худшую сторону меняет естественный аромат чая.

С бытовой стороной самостоятельной жизни он худо-бедно разобрался довольно быстро. Потом привык к шумному многолюдному городу с его вечными текущими по улицам потоками людей, к глубокому стремительному метро.

Мальчишки-детдомовцы, жившие в той же общаге, быстро устроились на работу грузчиками в соседний магазин.