Книга Любовь у подножия трона - Елена Арсеньева

Теперь Константин все время проводил только в доме графа Бронница – отчима княжны Иоанны Грудзинской, которого он сделал гофмаршалом своего двора. Причем приезжал Константин при всех регалиях и в парадном мундире, чтобы произвести впечатление на Иоанну.

Она же пока что больше боялась поклонника, чем восхищалась им.

Жозефина тем временем стала тяготиться неопределенностью своего положения. Свободная жизнь при армии, когда их с Константином запросто посещал сам император, канула в прошлое. Она никуда не могла сопровождать Константина, ей осточертело сидеть дома… В порыве обиды на любовника она как‑то раз приняла предложение полковника Воласа составить его счастие. Константин, который со дня на день ждал официального извещения о разводе (Анна Федоровна наконец‑то склонилась на личную просьбу Александра и подписала необходимые бумаги) и разрешения на брак с Иоанной, с легким сердцем отпустил свою бывшую подругу, поставив одно условие: сын должен остаться с ним.

Жозефина согласилась и вышла замуж, а через две недели после свадьбы узнала, что ее бывший любовник тоже женился.

Чудовище! Все‑таки он был и остался истинным чудовищем, думала Жозефина в бессильной ярости.

Теперь она грызла себя, ела себя поедом, уверенная, что ей всего лишь надо было набраться терпения, и тогда Константин женился бы на ней, только на ней! Эта мысль стала для нее навязчивой идеей и впоследствии свела ее в могилу.

Варшава, 1820 год

— Люди? – настороженно спросил Константин адъютанта, и рука его невольно потянулась к шпаге. – Какие люди?

И в эту минуту он увидел их. Они шли через парк к королевскому замку, они запрудили все дорожки, они… они махали цветами, ветками сирени и выкрикивали приветствия!

— Боже мой, – сказала растроганная Иоанна, – да ведь они пришли нас поздравить!

Константин сначала не мог в это поверить, но вскоре пришлось. Оказывается, молва о том, что главнокомандующий венчается в королевском замке с княжной Грудзинской, с необычайной быстротой распространилась по Варшаве, и все улицы, ведущие из замка в Бельведер, наполнились толпами людей. Все кричали, махали руками, бросали в экипаж цветы, а уж когда новобрачные выехали на Краковское предместье, крики «ура» достигли, чудилось, самых небес!

Варшава – Санкт–Петербург, 1810—1831 годы

Конечно, поляки радостно встретили известие об этом браке прежде всего потому, что надеялись на влияние Иоанны, которое она будет оказывать на непоколебимого и сурового главнокомандующего, бывшего фактическим правителем страны. От бывшей княжны Грудзинской ждали протекций в пользу Польши и ее вольностей… Однако молодожены были слишком поглощены своим счастьем, к тому же Иоанна не желала вмешиваться в дела своего мужа. Она охотно опекала его сына и делала все, чтобы Константин был счастлив в семье. Больше всего на свете она была озабочена тем, чтобы ее не приняли за интриганку, которая всеми силами пытается пробраться к трону. Именно поэтому она всячески одобряла намерение мужа отказаться от права наследования и восприняла как нечто вполне естественное манифест Александра I, написанный 8 июня 1820 года и касающийся их брака.

В манифесте было сказано, что титул великого князя Константина Павловича ни в каком случае не может быть передан ни его супруге, ни детям, которые будут прижиты от этого брака. Затем объявлялось, что великому князю пожаловано имение Лович, и теперь Иоанна Грудзинская будет носить титул княгини Лович.

Скромность и красота Иоанны снискали ей расположение царской семьи. Александр был очарован ею и, когда приезжал в Варшаву, проводил целые вечера в оживленной беседе с невесткой. Иоанна была весьма образованна, своими познаниями в философии могла удивить любого. Мария Федоровна не узнавала своего среднего сына, который прежде доставлял ей столько неприятностей и которого не шутя называли чудовищем. Теперь он был полностью укрощен. Все перемены в его натуре она приписывала Иоанне, а оттого не переставала уверять ее в своей любви. В духовном завещании она отказала ей драгоценную бриллиантовую диадему и назвала своей дорогой невесткой.

Несмотря на морганатический брак, Иоанна Лович при всех торжественных случаях являлась вместе с императорской семьей, а при коронации Николая Павловича шла вслед за императрицей, рядом с наследником, цесаревичем Александром Николаевичем, будущим императором Александром II.

Константин Павлович теперь и сам себя не узнавал. Он ни в чем не противоречил Иоанне и, казалось, видел цель жизни в том, чтобы радовать ее и доставлять ей удовольствие.

Это блаженное существование продлилось десять лет и, по клятвенному заверению людей, близко знавших семью великого князя, не было нарушено ни одной размолвкой.

Увы, конец счастью Константина и Иоанны положило восстание 1830 года.

…Когда мятежники 17 ноября ворвались в Бельведер, первая мысль Константина была о жене. Он послал вице–адмирала Козакова спасти княгиню. На предложение уехать она ответила решительным отказом и не покинула мужа. Вместе они в спешке, почти украдкой отбыли в Вержбу, откуда с оставшимися русскими войсками отошли в Белосток.

От переживаний и тревог у Иоанны сделалась скоротечная чахотка. Вне себя от страха за нее, Константин жил только заботами о ее здоровье. Невозможно было смотреть на нее, неподвижно лежавшую в постели, на это изменившееся, исхудавшее лицо. Теперь для него перестало существовать все: Польша, Россия, армия, мятежники – осталась только жизнь Иоанны.

Император Николай звал брата вернуться в Петербург, однако Константин Павлович боялся, что дорога роковым образом скажется на здоровье жены. Добрались до Витебска и там остановились в доме генерал–губернатора князя Хованского.

И тут произошло непредвиденное. Константин Павлович заразился холерой, которая свирепствовала в русском войске, да и по всей России. От нее уже умер генерал Дибич–Забалканский – теперь настала очередь бывшего цесаревича… Все случилось в два дня, и 15 июня 1831 года великий князь Константин Павлович покинул свою возлюбленную жену.

Иоанна долго стояла на коленях около его тела, словно не понимая, что произошло. Наконец ее уговорили уйти. Когда тело великого князя набальзамировали и укладывали в гроб для отправки в Петербург, Иоанна остригла волосы и положила их в гроб, под голову Константина.

Этот жест значил многое. Иоанна дала понять всему миру и душе своего мужа, что жизнь для нее кончена.

Все время подготовки к путешествию в Петербург, всю дорогу, которая длилась почти месяц (ехали, само собой, на лошадях), все время в Петербурге, прошедшее до погребения, княгиня Лович почти не отходила от гроба. Многие думали, что она от потрясения лишилась рассудка, так она была тиха, молчалива… безжизненна.

Погребение Константина состоялось 17 августа. В России бушевала холера, поэтому церемония была проведена не столь пышно, как предполагал сан умершего.