Книга Я убил Мэрилин Монро - Дмитрий Романовский

Короткая поездка в Калифорнию не была для него отдыхом, как он это официально заявлял. С ним было двое его секретарей. Когда мы на вертолете подлетали к Лос-Анжелесу, Джек незаметно принял таблетку из своей миниатюрной баночки. В этот же день состоялась партия в банкетном зале Империал отеля, разумеется, организованная Питом, со множеством иностранцев. Я уже предполагал, что существуют какие-то заговоры с бывшими сторонниками Батисты. В зале была и Мэрилин со своей сияющей улыбкой. Джек уделял особое внимание брюнету средних лет латиноамериканской внешности. Оказалось, Мэрилин хорошо его знает. Во время партии Джек удалился с брюнетом, вероятно, в номер Джека, а может, и в номер этого брюнета. Позже я узнал, что планировалось убийство Фиделя Кастро, которое так и не состоялось. Когда я у стойки бара пил фруктовый сок, подошла Мэрилин и, взяв меня под руку, отвела к эркеру с растущими в кадках пальмами.

– Как погода в Нью-Йорке? – спросила она с улыбкой.

– Жарко. Жарче, чем здесь.

– В Нью-Йорке более континентальный климат. – Тут ее лицо стало серьезным, она спросила, глядя мне в глаза:

– Уильям, тебе известно, что стало с доктором Шубом?

– Нет. Я давно его не видел.

– Он погиб при автомобильной катастрофе. – Я это хорошо знал, но тут же сделал удивленное, а потом огорченное лицо.

– Как жаль, – сказал я. – Он же был такой хороший врач. Я собирался приехать к нему для очередной проверки при первой же поездке в Нью-Йорк. – Она, кажется, поверила в мою искренность, сказала:

– В Вашингтоне тоже есть опытные врачи. – И вдруг спросила: – Кто такой Фрэд? – Я сразу вспомнил, как упомянул его имя в том телефонном разговоре. Этой бляди слишком много известно, да еще и по моей вине, и это было опасно. Легким тоном я ответил:

– Я только знаю, что он входит в нашу команду, но сам с ним не знаком. – В этот момент в зал вошел Джек с латиноамериканцем. И тут же появился Бобби. Оказывается, он прилетел в Лос-Анджелес вслед за нами. Начались приветственные улыбки, светские вопросы, светские шутливые ответы. Джек сразу же представил Бобби брюнета латиноамериканца. Это было странно, что Бобби до сих пор не знал его, в то время как Мэрилин уже знала. Благодаря своей внешности и популярности она оказалась в кругу политиканов с их интригами и заговорами, не подозревая, как это серьезно. Дура. Выждав момент, когда Бобби был занят разговором с мексиканским дипломатом, а Джек был в другой стороне зала, я подошел к нему и молча остановился. Джек понял, что есть что-то важное, иначе я не стал бы подходить к нему при всех. Он взял меня за локоть, повел к бару. На ходу я тихо сказал:

– Мистер Кеннеди, раньше я не счел нужным вам этого говорить, но сейчас это стало нужным. Это срочный разговор. – Джек понимал, что по пустякам я не стал бы его беспокоить, тихо ответил:

– Иди в свой номер. Я приду. – Он отпустил мой локоть, подошел к бару, а я пошел к лифту. Дверь своего номера я оставил открытой. Ждать пришлось недолго. Вошел Джек и я сразу начал:

– Мистер Кеннеди, тогда ночью, после вашего юбилея ко мне в номер пришла мисс Монро. Она спросила, нет ли у меня чего-нибудь крепкого. Она не хотела заказывать коньяк в свой номер через дежурного официанта. У меня был коньяк. И кофе в электрическом кофейнике. Мы сидели за столом и пили коньяк и кофе. У нее было плохое настроение, и ей нужно было выпить коньяку. В это время позвонил Ник. Он сказал, что Фрэду нужен доктор из Форест Хиллс, но сам Фрэд забыл имя доктора, а Ник вообще не знал его имени, и Ник попросил меня по буквам сказать имя доктора. И я по буквам сказал имя Шуба. Мисс Монро не слышала, что говорил Ник, но слышала, как я сказал имя Шуба. Потом она сказала, что знает, кто такой Шуб. Уролог. Я спросил, откуда она знает, ведь женщины не пользуются урологами. И она сказала, что в доме Пита вы бросили в ванной на пол свой пиджак, а из кармана выпала визитка доктора, и она прочла эту визитку. Тогда я сказал, что я был на приеме доктора Шуба, и он мне понравился, и я стал всем знакомым рекомендовать его и раздавал его визитки, и вам тоже дал его визитку. А сегодня, когда вы ушли из зала, мисс Монро отвела меня в сторону и тихо сказала, что доктор Шуб погиб в автомобильной катастрофе, и при этом она серьезно смотрела мне в глаза, будто подозревая меня в чем-то. Я сказал, что хорошо знал Шуба, и он был хорошим врачом, и мне его очень жаль. – Джек выслушал все это с безразличным выражением лица. Он хорошо им владел, мог сделать его веселым, грустным, усталым, сочувствующим, скучающим. Наконец, он спокойно спросил:

– Тебя это беспокоит? – Я подумал и сказал:

– Мисс Монро после той ночи в Нью-Йорке знает, что я знал доктора Шуба, и она могла подумать, что я имею какое-то отношение к автомобильной катастрофе. У нее очень много знакомых, и наверное, таких знакомых, с которыми она очень откровенна. И она с кем угодно может поделиться своими предположениями. – Джек улыбнулся:

– Можешь быть спокойным. Даже если бы кто-то и совершил какое-нибудь преступление, у тебя есть надежное алиби: ты всегда со мной. Почти всегда. – Это «почти всегда» несколько меня обеспокоило. Джек никогда не бросал таких добавлений зря. Это он перенял от своего младшего брата. Бобби на всякий случай всегда добавлял: «почти», или «в случае если…», или «если не считать, что…». Я сказал:

– Мисс Монро у всех на виду. Чуть ли не каждое ее слово публикуется в прессе. Я не хочу попадать в прессу с ее слов.

– Преувеличиваешь, Уильям. Никто не принимает ее всерьез. Если она и появляется в обществе, где присутствуют министры и премьеры, то лишь как внешнее украшение, вроде китайской вазы в гостиной. Как личность она никому не нужна. Мне тоже, разве что на экране с ее фильмом. Если тебя заботит твоя репутация, ты должен сам о ней заботиться, определить план своих действий. Я ничем тебе не могу помочь. – Он похлопал меня по плечу и вышел. Джо умел хорошо говорить и говорил много – на митингах, в конгрессе, на пресс-конференциях, на банкетах и частных партиях, в личных беседах. Но как бы много он ни говорил, в его речи не было ни одного лишнего слова. Казалось, он заранее продумывал все слова. Даже небрежно брошенные шутливые фразы с нарочито искаженной пунктуацией казались заранее рассчитанными. И теперь его слова были понятны. Его добавка «почти всегда» не исключала основанности моей тревоги. А слова «как личность она никому не нужна. Мне тоже…», слова эти говорили сами за себя. И далее: «определить план своих действий». Это означало: не действовать, а только определить план действий. И это означало разрешение на мои будущие действия. Это означало задание, вернее половину задания. Вторая половина будет дана, когда придет подходящий момент, вернее, критический момент.

Когда мы вернулись в Нью-Йорк, я узнал, что внезапно скончался Фрэд. Тупой здоровяк Фрэд. Причина смерти: пищевое отравление. Он пообедал в каком-то славянском ресторане, где была приправа из соленых грибов. Дома у него схватило живот, а когда приехала скорая помощь, он был уже мертв. Чисто и четко сработано. Эта Голливудская блядь запомнила имя Фрэда из того телефонного разговора и могла узнать о его смерти, и даже сделать из этого свои блядские выводы. Теперь мне оставалось ждать второй половины задания.