Книга Мстислав Ростропович. Любовь с виолончелью в руках - Ольга Афанасьева

Укреплялись его контакты с политическими и государственными деятелями. Он встречался с В. Брандтом, Дж. Картером, X. Шмидтом, В. Жискар д’Эстеном, М. Тэтчер, Р. Рейганом, Дж. Бушем. Но уже не было такой дружбы, как та, что сложилась с Шостаковичем или Солженицыным.

Ростропович вел жизнь открытую, всюду чувствуя себя как дома. Он много ездит, часто возит с собой собаку — очень любит четвероногих друзей, заботится о них, и они отвечают ему привязанностью: после Кузи, попавшего в автомобильную катастрофу, его сопровождает подаренная такса Пукс, потом Тина, Тата, Вега.

В Париже Ростропович часто записывается в студии «Радиофранс», выступает в зале Плейель. После репетиции и перед концертом он молится в церкви на улице Дарю и тут же неподалеку закусывает в ресторане «В городе Петрограде», а однажды даже сыграл там для завсегдатаев. Он знает места, где бывал в Париже Прокофьев, знает его парижские квартиры на улице Лафонтена и набережной Пасси, знает многое о парижской жизни Шаляпина. Он часто отдыхает в доме у Булонского леса, где живет дочь Елена.

Ростропович гастролирует по всему миру, кроме СССР и социалистических европейских стран. Огромную популярность он завоевал в Японии, где виолончельное искусство еще нуждалось в распространении. Он все чаще выступает как дирижер — с Чикагским, Нью-Йоркским, Филадельфийским, Бостонским, молодежным оркестром округа Колумбия, городов Индианаполис, Даллас. С Лондонским оркестром он записал много пластинок.

Ростропович дирижировал спектаклями, в которых пела Вишневская, организовал и провел ряд записей: «Катерина Измайлова» Д. Шостаковича, «Война и мир» С. Прокофьева в полном варианте, «Пиковая дама» и «Иоланта» П. Чайковского, «Тоска» Пуччини.

Пропаганда Ростроповичем сочинений Шостаковича приобретает для Америки особое значение. После единичных исполнений Ростропович впервые в США представляет почти все симфонии великого композитора — как гигантскую картину трагедии народа. Газета «Вашингтон пост» писала: «Каждое исполнение оркестром и Ростроповичем симфоний Шостаковича становится исторической музыкальной вехой».

На родине Ростропович часто аккомпанировал Вишневской, но после отъезда Галина сократила количество концертов. Другим артистам Ростропович аккомпанировать не собирался. Отказался он и от преподавания, совместить которое с гастролями было невозможно. Он решил, что будет обучать только очень ярких виолончелистов. Из Кертис-института к нему стала приезжать В. Уорнер, что позволяло этому учебному заведению числить Ростроповича в своих профессорах.

Он организует постоянные музыкальные фестивали в швейцарском Эвиане. В Париже каждые четыре года устраиваются международные виолончельные конкурсы имени Ростроповича. Парижский муниципалитет, считающий деятельность Ростроповича вкладом во французскую культуру, награждает его командорской степенью ордена Почетного легиона и специальной посвященной ему медалью.

Возвращение

В марте 1987 года Ростропович отметил шестидесятилетие. В Вашингтоне на торжества собрался цвет американской интеллигенции, светила музыкального мира, выдающиеся писатели, общественные деятели. Его родная Россия продолжала о нем молчать. В его честь состоялся в Вашингтоне Первый всемирный конгресс виолончелистов. Ростроповича называют «музыкантом года». Президент США Р. Рейган, вручая ему в Белом Доме медаль Свободы, говорит: «Президент США — я, но слава Америки — это Ростропович». Английская королева посвящает его в Рыцари Ордена Британской империи, Франция награждает Орденом Почетного Легиона, Германия — Офицерским крестом за заслуги.

На Западе ему уже успели присвоить тридцать почетных степеней и удостоили шестидесяти высших наград восемнадцати стран мира. Известный американский музыкальный критик Г. Шенберг назвал Ростроповича первой суперзвездой виолончели в истории музыки. «Он принадлежит к редкой категории исполнителей, которые, выходя за пределы своего искусства, могут изменить наш взгляд на жизнь», — писал журнал «Нью-Йорк таймс мэгэзин».

Начало «перестройки» вызвало у Ростроповича двойственное чувство. С одной стороны, ему хотелось верить в перемены, но на его памяти уже была хрущевская «оттепель», закончившаяся крахом.

«Когда он в личном письме к М. Горбачеву просил разрешить поездку на празднование его шестидесятилетия сестре Веронике с мужем, ответа не последовало. Пришлось копию письма передать Р. Рейгану, который в Исландии среди важных государственных дел спросил у Горбачева:

— Вы письмо получили?

Веронике выдали анкеты, она пошла в филармонию и попросилась на пенсию: о предстоящем путешествии не упоминала, не знала, чем все закончится. И действительно, ее мужу секретарь райкома КПСС заявил:

— Я вас к врагу народа не пущу.

Ростропович имел серьезный разговор в посольстве. Заграничные паспорта родственникам выдали, потребовав расписки в том, что, кроме США, они никуда не поедут. А маршрут празднества, намеченный Ростроповичем, включал в себя Париж, Лондон, Токио — и всюду они были с Вероникой и ее мужем»[52].

Поначалу перестройка никак не отразилась на положении Ростроповича и Вишневской. Но прежней изоляции уже не было, контакты с друзьями постепенно восстанавливались. Страна не была им чужой: после землетрясения в Армении Ростропович, отложив отъезд из Англии в Индию, организовал в Лондоне благотворительный концерт, где выступал вместе с Вишневской. Затем был концерт в Вашингтоне, Ростропович выступал как дирижер и как виолончелист.

По примеру Ростроповича в благотворительную акцию включились звезды мировой величины. Пласидо Доминго и Ростропович собрали на концерт в Нью-Йоркском «Карнеги-холле» Миреллу Френни, Паату Бурчуладзе, Фредерика фон Штада, выступили они и сами. В результате в фонд помощи Армении было собрано полмиллиона долларов. При этом Ростропович подчеркивал, что не стремится таким образом понравиться новому руководству СССР. В декабре 1989 года он и Вишневская поехали в Стокгольм на вручение Нобелевской премии, от которой когда-то вынудили отказаться Бориса Пастернака, сыну писателя Евгению Пастернаку. Ростропович смог уклониться от «осуждения» Пастернака и считал, что чист перед его памятью.

Родион Щедрин первым из советских композиторов нарушил «запрет» на Ростроповича — прислал ему свое новое сочинение «Стихира», посвященное 1000-летию христианства на Руси. «Стихира» под управлением Ростроповича была исполнена с большим успехом.

Увидев по телевизору, как ломают берлинскую стену, символизировавшую раздел Германии, на следующее утро Ростропович на специальном самолете прилетел в Берлин и играл у разрушенной стены на виолончели части из Сюит Баха.

На экраны возвращались фильмы Тарковского, проходили выставки картин Шемякина, к скульптору Эрнсту Неизвестному стали поступать заказы из СССР. Группа композиторов и музыкантов (Г. Канчели, А. Шнитке, Ю. Башмет, Р. Щедрин и другие) обратилась в Верховный Совет СССР с просьбой о восстановлении гражданства Вишневской и Ростроповича. Письмо опубликовал журнал «Советская музыка». Первый секретарь Союза композиторов СССР Тихон Хренников, почувствовав ветер перемен, провел через правление Союза композиторов решение о восстановлении членства Ростроповича в рядах Союза. Росторпович съязвил: «Я и не знал, что меня из Союза композиторов выгоняли. Вот чудеса».