Книга Воронцовы. Дворяне по рождению - Лира Муховицкая

В конце февраля 1814 года на территории Франции, у Краонских высот, состоялся исход кампании – битва при Краоне. В этом сражении генерал-лейтенант Воронцов, у которого было не более 15 тысяч человек, противостоял вдвое превосходящим войскам французов, которыми командовал сам Наполеон.

За сражение у Краона М. С. Воронцов был удостоен «ордена Св. Георгия 2-го класса большого креста».

Несмотря на отчаянное сопротивление французских войск, русская армия вместе с союзными войсками с боями шла по Франции, приближаясь к Парижу. В феврале 1814 года, вступив в город Ретель, что на северо-западе Франции, М. С. Воронцов составил воззвание к местному населению, в котором сообщалось, что русские не позволят себе такого поведения на земле Франции, каким отличились французы в Москве.

Решающее сражение за столицу началось утром 18 марта. В тот же день Париж капитулировал. 19 марта 1814 года союзные войска торжественно вступили в город.

После победы над Наполеоном во Франции были оставлены войска стран – победительниц. Командиром Русского оккупационного корпуса, численность которого составляла около 29 тысяч человек, был назначен 33-летний граф Воронцов. В этот период особо ярко проявились самые лучшие человеческие качества Михаила Семеновича. Им было введено много ограничений на применение телесных наказаний, а солдаты, имевшие знаки отличия, от телесных наказаний освобождались вообще. «Так как солдат, который никогда еще палками наказан не был, гораздо способнее к чувствам амбиции достойным настоящаго воина и сына Отечества, и скорее можно ожидать от него хорошую службу и пример другим…»

В 1818 году, перед возвращением на родину, Воронцов распорядился собрать сведения о долгах французам офицеров и солдат его корпуса и оплатил их из своих средств. А долгов набралось на полтора миллиона рублей! Эту сумму он получил, продав большое имение Круглое, оставленное ему по завещанию его знаменитой тетки – княгини Екатерины Романовны Дашковой, первого президента Российской Академии наук.

В знак уважения к своему командующему все офицеры корпуса преподнесли Воронцову серебряную вазу с выгравированными на ней их именами.

В том же году на Парижском монетном дворе была выпущена золотая, диаметром 5 сантиметров памятная медаль, которую жители округа Вузье поднесли графу «в знак уважения и признательности».

В период прохождения Ахенского конгресса, когда в октябре 1818 года Александр I и король Пруссии Фридрих-Вильгельм производили смотр стоявшим во Франции союзным войскам, император высказал недовольство Воронцову по поводу того, что полки двигались ускоренным, по его мнению, шагом. Ответ Воронцова, передававшийся впоследствии из уст в уста, сделался известным всем: «Ваше Величество, этим шагом мы пришли в Париж».

В Петербурге же в это время вовсю муссировались слухи о чрезмерном либерализме Воронцова, о якобинском духе в его войсках и об оставлявшей желать лучшего дисциплине солдат. То, что в полку составляло гордость, при дворе ставили в вину своевольному графу. И Михаил Семенович решает выйти в отставку.

Однако, после личной встречи с Александром I в ноябре 1820 года, награждения орденом Св. Владимира 1-го класса, опубликования в газетах рескрипта с хвалебными отзывами о корпусе Воронцова и о действиях его командующего во Франции Михаил Семенович принял окончательное решение остаться на службе.

Тогда же, в Париже, 36-летний генерал-лейтенант Михаил Семенович Воронцов познакомился с Елизаветой Браницкой.

Светлейшая княгиня Елизавета Ксаверьевна Воронцова, урожденная Браницкая (1792–1880) – статс-дама, почетная попечительница при управлении женскими учебными заведениями, фрейлина, кавалерственная дама ордена Св. Екатерины.

Елизавета Ксаверьевна – младшая из детей польского магната, графа Ксаверия Браницкого, владельца крупного поместья Белая Церковь в Киевской губернии и одного из богатейших вельмож Польши, и несметно богатой племянницы светлейшего князя Григория Потемкина Александры Энгельгардт. Детство и молодость Елизавета провела в богатом имении родителей в Белой Церкви. Воспитание детей для Александры Энгельгардт-Браницкой было главным делом в жизни. Все пятеро детей получили превосходное домашнее образование и довольно долго находились под ее опекой, особенно дочери.

По собственному опыту она знала, что чем дольше девицы будут находиться вдали от соблазнов столичной и придворной жизни, тем для них будет лучше.

В 1807 году Елизавета вместе с сестрой Софьей была пожалована во фрейлины. Вскоре Софья вышла замуж за офицера польских войск Артура Потоцкого, Елизавета же продолжала жить при строгой матери в имении.

В записях современников сохранились следующие сетования Браницкого-старшего: «нет хороших женихов для младшей дочери: Ухаживает за ней Потоцкий, но у меня обе старшие дочери за Потоцкими, и, пожалуй, скажут, что отдал свое семейство этому дому в собственность. Однако мне желательно, чтобы и третья дочь моя пошла поскорее за поляка, ибо по смерти моей жена распорядится иначе». Но Александра Васильевна не торопилась выдавать младшую дочь замуж. Елизавета до 26 лет почти безвыездно жила с родителями в Белой Церкви, хотя уже более десяти лет числилась фрейлиной, возраст, надо сказать, для незамужней девушки того времени более чем почтенный. Тридцатилетние замужние дамы, обремененные к тому времени многочисленным потомством – явление весьма обычное, считались уже солидными матронами.

В начале 1819 года графиня Браницкая вместе с дочерью отправилась в длительное путешествие по Европе, прежде всего в Париж. Эта поездка и стала решающей в судьбе Елизаветы Ксаверьевны.

Вигель Филипп Филиппович – один из самых знаменитых русских мемуаристов, знакомый А. С. Пушкина, член Арзамасского кружка, автор широко известных и популярных в XIX веке «Записок» – историю женитьбы графа описывал так:

«Во дни доброго согласия его с Алексеевым сестра моя в шутку твердила, что пора ему жениться, и с большой похвалой говорила ему о меньшой Браницкой… В это самое время графиня Браницкая приехала в Париж, а он под предлогом окончания каких-то дел туда отправился. Там увидел он если не молоденькую, то весьма моложавую суженую свою. Она не могла ему не понравиться: нельзя сказать, что она была хороша собой, но такой приятной улыбки, кроме ее, ни у кого не было, а быстрый, нежный взгляд ее миленьких небольших глаз пронзал насквозь. К тому же польское кокетство пробивалось в ней сквозь большую скромность, к которой с малолетства приучила ее русская мать, что делало ее еще привлекательней».

Сам же Михаил Воронцов на страницах своего дневника записал следующее:

«Сопроводив… корпус до границы России…, я вернулся в Париж в январе месяца 1819 года. Там я познакомился с графиней Лизой Браницкой и попросил ее руки у матери. Получив согласие, в феврале я отправился в Лондон к отцу, чтобы получить его благословение на брак…»

Венчание состоялось 20 апреля (2 мая) 1819 года в Париже в православной церкви. Для обоих это была блестящая партия. Елизавета Ксаверьевна принесла мужу огромное приданое, состояние Воронцова почти удвоилось. Александра Браницкая сознательно выделила всем дочерям значительное приданое, чтобы потом по завещанию не делить фамильные имения, а все оставить сыну Владиславу.