Книга Несчастливый брак - Хелен Диксон

Шона, не подозревающая о том, что кузен собирается предпринять столь важный шаг, удивленно посмотрела на него.

— Томас, ты не можешь, — ахнула она. — Прошу тебя, не делай этого. Мне ненавистна мысль о том, что ты пойдешь на эту крайность.

— Я должен, — спокойно ответил он. — Служить Богу не мое призвание. Я уже некоторое время обдумываю уход, и это одна из причин, по которым я отправился в Вирджинию. Я обсудил свои намерения с матушкой перед тем, как покинуть Англию. Она меня поддерживает.

Шона перевела взгляд на тетю. Та улыбнулась и кивнула:

— Томас прав. Если это то, чего он хочет, я полностью одобряю. Раз уж на то пошло, он никогда не хотел становиться священником. Но голова у него в то время была забита легкомысленным вещами, вот отец и решил, что это пойдет ему на пользу. Я не хотела и отчаянно протестовала, но он не принял в расчет мое мнение.

— Но, Томас, что ты станешь делать? — спросила Шона.

— Уладив все дела здесь, намерен вернуться в Вирджинию. Мне там очень понравилось, и у меня друзья, которые могут устроить меня на работу в судоходную компанию, если я захочу.

— Тебе нужно все как следует обдумать, Томас. А теперь позови Стэндиша и вели принести нам шампанского. Нужно должным образом отпраздновать наше воссоединение.

— Как скажете, матушка, хотя мне кажется, Шона предпочла бы чай, — отозвался Томас, дергая за шнурок колокольчика и подмигивая Шоне.

— Ну а ты, дорогая, — обратилась Августа к племяннице, мягко похлопывая ее по руке, — должна рассказать мне все о своем муже. Он красивый?

— Да, очень, — со смехом ответила Шона.

— Что ж, неплохое начало, как мне кажется.

Подробности замужества заинтриговали Августу, она вознамерилась во что бы то ни стало помочь им воссоединиться.

— Через две недели в особняке графа и графини Уитчестер на Пиккадилли состоится большой благотворительный прием. И не просто прием, а бал-маскарад с фейерверком. Событие обещает быть веселым. Дамам будет предложено заплатить за возможность провести некоторое время в обществе джентльменов, пришедших без сопровождения. Приглашены все, кто хоть что-то собой представляет. Если твой муж в Лондоне, дорогая, он гарантированно будет в списке гостей. Но ты должна быть очень осторожной. Все будут смотреть на тебя, чтобы понять, что ты такое. Уверена, некоторые очень обрадуются появлению молодой очаровательной леди, но не забывай, найдутся и те, кто будет счастлив лицезреть твое фиаско. Все в тебе бросается в глаза. Возраст, богатство, почти иностранное происхождение, я уж не говорю о статусе. Не забывай, ты теперь леди Харкот. Этот титул твой муж получил по материнской линии. Старайся, чтобы тебя замечали только по достойным поводам.

При этой мысли Шона поморщилась, но наставления тети приняла к сведению.

— Однако это вовсе не означает, что тебе запрещено веселиться, — захихикала Августа и принялась рассказывать Шоне о собственных сумасбродных выходках на балах-маскарадах в ранние годы замужества, приводя ту во все большее изумление.

* * *

На бал-маскарад Зак ехал один в своем большом черном городском экипаже, запряженном четверкой неистовых вороных коней, которые то и дело вскидывали головы и ржали, скача по узким улицам. Фонари заливали мягким светом позолоченную отделку кареты.

Зак курил сигару. Медленно затянувшись, выпустил дым в открытое окно. Вернувшись в Лондон, он будто попал в другой мир, собственное место в котором казалось ему неопределенным. И все из-за Кэролайн. Он пребывал в мрачном настроении, его терзали смутные сомнения.

Ситуация развивалась совсем не так, как он предполагал. В его отсутствие муж Кэролайн, лорд Доннингтон, умер, не оставив потомков. Заклеймив жену позором за связь на стороне и рождение дочери, он завещал все свое имущество дальнему родственнику, молодому лорду Роберту Бирну. Зак хотел сообщить Кэролайн, что готов взять на себя ответственность за нее и их дочь, но Кэролайн оказалась очень корыстной и вступила в связь с лордом Бирном, надеясь восстановиться в качестве хозяйки поместья покойного мужа и отчаянно ожидая от Бирна брачного предложения. Зака она держала в качестве запасного варианта на случай, если ее надеждам не суждено будет осуществиться.

Он до сих пор с трудом сдерживал беспомощный гнев, вспоминая встречу с Кэролайн по возвращении в Лондон. Она заявила, что муж отказался даже смотреть на незаконнорожденную дочь и у нее не было иного выбора, кроме как отдать ребенка на попечение приемной матери. Та заботилась о девочке и поныне, потому что Роберт Бирн придерживался на этот счет такого же мнения, как и покойный лорд Доннингтон.

Зак пришел в ярость, поняв, что Кэролайн воспользовалась его привязанностью к ребенку, чтобы заручиться его поддержкой.

Глубоко разочарованный и разгневанный ее отношением и тем, как предсказуемо она поступила в сложившейся ситуации, он не ждал от нынешнего вечера ничего хорошего. Кэролайн была также приглашена на бал, к счастью, без любовника. Если он еще надеется заполучить свою дочь, придется унизиться до ухаживаний за женщиной, которая держит его за дурака.

Экипаж остановился в месте назначения, Зак отогнал мрачные мысли. Выйдя на крыльцо, отбросил в сторону окурок, поправил фрак и стал подниматься по парадной лестнице в величественный особняк.

Готовясь к балу-маскараду, Шона испытывала восторг. Осторожно наведя справки, тетя Августа выяснила, что имя Зака в списке гостей, более того, приглашение им принято. Шона стояла посреди комнаты в ярком свете свечей, снующие горничные, весело переговариваясь, помогали ей одеваться. Зашнуровали корсет, уложили волосы в элегантную, соответствующую случаю прическу. Золотистые кудри собрали высоко на затылке и украсили белой гарденией, перевязанной лентами из серебристого тюля. На кровати лежало шелковое платье цвета слоновой кости, расшитое по подолу изящным серебряным кружевом. Шона подняла руки, чтобы горничные надели на нее нижние юбки. Когда пришло время облачаться в платье, она успела устать от приготовлений.

Руки были затянуты в длинные белые перчатки. Шелковое платье мягко зашуршало, когда она медленно поворачивалась перед зеркалом с наклоном в массивной раме. Она задержалась еще на мгновение, с удовольствием глядя на свое отражение, сияющее в свете свечей. Зеленые глаза блестели, губы были слегка подкрашены. Переливалось серебристое кружево. Мораг внимательно осмотрела ее, выискивая несовершенства, неподрезанную нитку или незастегнутый крючок. Шона улыбнулась своему отражению, думая о том, что никогда еще не выглядела столь прекрасно. Горничная накинула ей на плечи отороченный мехом горностая плащ, пора было трогаться в путь.

Шона с Августой прибыли в Уитчестер-Хаус незадолго до десяти вечера. Бал был уже в самом разгаре. Дом освещался от подвала до крыши, во дворе и на улице скопились экипажи. Позвякивание лошадиной сбруи и крики кучеров и лакеев почти заглушали доносящиеся из дома звуки скрипки.

Выйдя из кареты, Шона посмотрела на тетю, замершую в театральной позе на фоне величественного особняка, и восхищенно затаила дыхание. С искусно уложенными волосами и сверкающими драгоценностями Августа излучала сияние. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы разгадать в ней неординарную личность с выдающимся характером.