Книга Вся палитра нежности - Светлана Демидова

– Я… я не знаю… возможно…

– Что и требовалось доказать. Некоторые женщины… такие, как Ирина… они чуткие… Им любовь подавай, а не содержание…

– А что с ней будет, когда ты ее бросишь, как бросал всех своих баб?! – опять взревел Вербицкий. – Она уже не девочка, и тылов у нее за спиной нет! Один сыночек – почти законченный наркоман чего стоит! И еще этот… который бармен Вадик, такой же гнусный бабник, как, собственно, и ты сам!

Никита усмехнулся и, пропустив мимо ушей бармена Вадика, спросил:

– А ты, выходит, хотел обеспечить ей тыл?

– Не вижу в этом ничего плохого!

– Плохого, конечно, ничего нет… Но я в дополнение к тылу, который тоже вполне могу обеспечить, буду еще и любить ее, Саша… сильно любить… И эту мою любовь она уже сейчас чувствует… А Вадику надо всего лишь пару раз дать в зубы – и всего делов…

– А я спросил, что будет, когда твоя так называемая любовь закончится?

– Она не закончится… Я ждал эту женщину всю жизнь… Может, потому и не женился…

– Как трогательно! Слезу вышибает! Прямо индийское кино!

– Думай что хочешь…

Вербицкий больше не сказал ничего, встал с дивана и, припадая на одну ногу сильнее, чем обычно, пошел к выходу.

– Мне освобождать кабинет в «Континентале»? – ударило его в спину.

– Дурррак! – пророкатал Александр Ильич и вышел из комнаты.

Положив руки на руль своей машины и не трогаясь с места, Вербицкий на некоторое время выпал из реальности. Он даже ни о чем особенном не думал. Так… летали в мозгу какие-то обрывки воспоминаний, видения, образы… И в конце концов из них, как из мозаичных кусочков или новомодных пазлов, сложился образ единственной женщины, которую одну только он и мог любить. Конечно, Никита прав. Он, Александр Вербицкий, не любил Ирину Кардецкую точно так же, как ни одну другую женщину до нее. С другими он проводил время, тешил свое тело, удовлетворяя сексуальный голод, но продолжал любить одну лишь свою жену Галочку, с которой, кстати говоря, и не разводился. Поскольку жениться ни на ком он не собирался, развод как юридическая процедура ему не требовался. Гале, видимо, тоже, поскольку за все годы разлуки она так и не дала о себе знать и оформить разрыв отношений ни разу не потребовала.

Вербицкий вспомнил, как сбежал из дома в одном костюмчике, в котором ходил все время после свадьбы, и со школьным портфелем в руках. Он впопыхах накидал в его нутро кучу всякого хлама, никогда не пригодившегося ему впоследствии, и отправился на железнодорожный вокзал. Денег в кармане хватило на билет до Ленинграда, куда Саша и отправился, намереваясь поступить в институт, как только подойдет время вступительных экзаменов, а пока немного подзаработать. Северный город – большой, и не может такого быть, чтобы в нем не оказалось места для одного Сашки Вербицкого и нигде не пригодились бы его крепкие молодые руки. А что до правой ноги… то она и не болит вовсе, да и прихрамывает он почти незаметно.

…Саша Вербицкий очень ждал рождения ребенка. Он очень любил свою жену Галочку и был уверен, что запросто полюбит и малыша, поскольку он – как бы ее часть. Когда пришло время везти Галю в роддом, Саша почти не испугался. Из жены, правда, вылилась какая-то вода, очень нелишняя в предстоящем мероприятии, но мать успокоила их обоих, сказав, что преждевременный отход вод – довольно частое явление, и многим женщинам приходится, как она выразилась, рожать всухую.

Сдав жену на руки медикам, Саша окончательно успокоился, с аппетитом навернул пару бутербродов с чаем и позвонил в справочное бюро, которое, разумеется, уже не работало из-за позднего часа. Мать велела ему ложиться спать, что сын тут же и сделал, и даже провел очень спокойную ночь. Утром Саша взялся за телефонную трубку. В то, что ему сказал вкрадчивый женский голос, он не поверил и прокричал на весь дом:

– Ерунда! Этого не может быть! Посмотрите хорошенько! Вы что-то перепутали!

– Хорошо, сейчас проверю, – не стала спорить женщина, пошелестела листами своей книги и уточнила:

– Вербицкая?

– Да!

– Галина Романовна?

– Да!

– Поступила в 22.15?

– Да-да! В начале одиннадцатого!

– Мне очень жаль, но я ничего не перепутала. К несчастью, ваша жена родила мертвого малыша.

Ее дальнейшие соболезнования Саша не желал слушать. Он с силой шмякнул трубкой об аппарат, ничего не стал объяснять матери, а, накинув на плечи куртку, побежал в роддом. Он растолкал всех стоящих у окошечка справочного бюро, почти просунул туда голову и крикнул во всю мощь своих молодых легких:

– Я не верю, что мой ребенок умер!! Вы просто не можете разобраться в своей бухгалтерии!! Дайте я сам посмотрю!

Сашино лицо было настолько страшно, что испуганная регистраторша не посмела ему отказать. Она сразу поняла, кто он такой, нашла нужную страницу в своей амбарной книге и сунула ее под нос ошалевшему от горя молодому человеку.

Саша прочитал записи, сделанные фиолетовыми чернилами в графе «новорожденные». У всех женщин в этой графе был проставлен вес и рост. Против фамилии Вербицкой было написано – мертворожденный. Ее муж выронил книгу на стол и с трудом вытащил голову из узкого окошечка. Он обвел дикими глазами очередь в справочное бюро, в котором также принимали передачи для находящихся в роддоме женщин. Каждый стоящий в этой очереди автоматически прижал к груди мешочек с немудреными посылочками своим счастливым роженицам. Еще бы! Вдруг этот спятивший от горя папаша отнимет передачки или наведет через них какую-нибудь порчу на только что родившихся детей. Несчастья бывают заразительны…

Вербицкий же, еще раз окинув невидящим взором очередь, сомкнувшуюся в плотный жгут, вдруг бросился вверх по лестнице в святая святых роддома, куда был строго воспрещен вход всем, кроме сотрудников этого учреждения. Остановить его не мог никто. Даже самая мощная санитарка «родилки» тетя Дуся, бросившаяся грудью на защиту родного отделения, пушинкой отлетела от одного взмаха Сашиной руки и грузно осела прямо в ведро с грязной водой.

– Вы куда, молодой человек?! – остановил его немолодой плотный мужчина в белом халате и в смешной, похожей на поварскую, белой же шапочке.

– К жене!!! – крикнул Саша, пытаясь и его смести со своего пути, как тетю Дусю, но не тут-то было. Мужчина стоял неколебимо и загораживал собой практически весь проход.

– Зачем? – очень спокойно спросил врач, и его спокойствие подействовало на Вербицкого неожиданным образом: он как-то весь сжался, скривился и растерянно ответил:

– Понимаете, они врут, что ребенок мертвый… а этого никак не может быть…

– Пройдемте, – сказал мужчина в поварской шапочке и повел его к своему кабинету, на котором было написано: «Санников П. В., завотделением».

И завотделением Санников потратил минут сорок на то, чтобы убедить молодого человека, что его жена, Вербицкая Галина Романовна, в самом деле родила мертвого ребенка. Последующие полчаса он употребил на уверения в том, что подобное случается довольно часто и что убиваться не стоит, поскольку они с женой люди еще очень молодые, и дети у них непременно родятся в ближайшем же будущем.