Книга Смертельный удар - Роман Злотников

Его собеседник согласно кивнул:

— Ну кому об этом знать, как не вам, уважаемый.

Они еще помолчали. Потом Амар Турин произнес:

— Во сколько вы оцениваете свою заинтересованность в этом деле?

Эвер развел руками:

— В этом деле я считаю более правильным положиться на ваше мнение, уважаемый.

Амар Турин ненадолго задумался, потом осторожно произнес:

— Я бы советовал не скупиться и вложить в дело не менее полутора тысяч золотых.

Эвер мысленно присвистнул. Аккумец не стеснялся в запросах. Но это уже были его проблемы, хотя он пока об этом не подозревал.

— Что ж, всецело полагаюсь на ваше мнение.

Амар Турин на мгновение просиял, но тут же надел на лицо маску озабоченности:

— В таком случае, пока поступят деньги, я мог бы уже начать устанавливать некоторые связи.

Эвер усмехнулся про себя, тут же изменив выражение на лице с благожелательности на некую смесь удивления и озадаченности:

— О каких деньгах вы говорите, уважаемый?

Амар Турин непонимающе воззрился на собеседника:

— Простите, уважаемый, но мне показалось, что вы упомянули о том, что хотели бы попасть на Ситакку, и вовсе не в качестве раба.

— Это так.

Амар Турин всем своим обрюзгшим телом изобразил непонимание.

— Прошу простить, но я как-то не принял во внимание, — сказал Эвер, — что пока не сообщил вам, по какой причине мне необходимо попасть на Ситакку.

Амар Турин привычно натянул на лицо маску вежливого интереса, однако всем своим видом давая понять собеседнику, что потерял интерес к дальнейшему продолжению разговора. Эвера прямо корчило от внутреннего смеха, когда он представлял, что будет с купцом, когда он закончит излагать все, что собирался сказать, но он не подавал виду.

— Помните ли вы, уважаемый, о некоем рабе-молотобойце по имени Грон?

Амар Турин насторожился:

— Насколько я помню, он сильно интересовал вас в прошлый раз. Мне представлялось, что к этому моменту он давно должен был бы перестать представлять какой-либо интерес для кого бы то ни было.

Эвер сокрушенно вздохнул:

— Хотел бы я, чтоб это было именно так. Лоб купца покрылся испариной.

— Вы хотите сказать, что он еще жив? Эвер печально кивнул:

— Увы, кстати, лет пять назад он выкупил некоего Угрома с ситаккской галеры.

Купец вздрогнул при упоминании этого имени. А его собеседник спокойно закончил:

— Да, в Элитии его знают под именем Великий Грон.

На некоторое время в комнате повисла гнетущая тишина, потом купец спросил внезапно осипшим голосом:

— Так это… ОН?

Эвер деланно печально покачал головой и, выдержав паузу, продолжил:

— До сих пор нам удавалось создавать ему некоторые проблемы, чтобы он был постоянно занят и не смог вернуться к некоторым делам, которые он считает незаконченными… — Эвер выразительно помолчал и закончил сокрушенно: — Но теперь наши возможности исчерпаны и последняя надежда на ситаккцев.

Амар Турин судорожно вздохнул и хрипло произнес:

— Мне… надо подумать.

Его собеседник ласково кивнул, и в комнате опять установилась тишина, нарушаемая только хриплым дыханием купца. Наконец он поднял покрытое испариной лицо:

— Дайте мне время. Приблизительно четверть, а пока… Будьте моим гостем.

Эвер с благодарностью склонил голову:

— Я — ваш должник, уважаемый Амар Турин.

На Ситакку Эвер попал спустя пол-луны. Узкая ситаккская боевая галера мягко ткнулась носом в песчаный берег острова, и несколько матросов спрыгнули в воду и быстро приняли доску, сброшенную одним концом с борта корабля. А потом, протянув руки, помогли этому мозгляку, вокруг которого неизвестно почему всю дорогу увивался капитан и остальные старшие груд, пройти по доске. Сойдя на берег, Эвер остановился и перевел дух. Он никогда не был приверженцем морских путешествий, но последнее время совершал их с завидной регулярностью. Эвер обвел взглядом берег. Поселение Ситакка (язык не поворачивался назвать эту скученную груду домов городом), которое то ли само дало название острову, то ли получило свое название от него, не имело пристани. Самое большое здание, довлевшее над всем и вся, было храмом Отца ветров. Эвер припомнил, что читал об этом храме, когда готовился к этой поездке. Когда-то давно один из ситаккских капитанов захватил корабль, на котором плыла бригада искусных каменотесов. Поскольку иного груза на корабле было мало, а цены на обученных рабов всегда были высоки, он решил оставить в живых их всех. Но то ли корабль его был сильно поврежден во время абордажа, то ли по каким-то иным причинам ему не удалось сразу попасть на аккумский рынок, но каменотесы оказались на Ситакке. Возвращение капитана пришлось не совсем ко времени. Это случилось поздней ночью. Так что когда капитан появился на пороге родного дома, там оказался незваный гость. Это никогда не было новостью на Ситакке, что еще не принятые ни в одну груду молодые парни помогают коротать время женам ушедших на промысел моряков. Главное, чтобы к возвращению мужа все выглядело бы прилично. Однако в этот раз капитан сильно рассердился и попытался расправиться с обидчиком, но тот оказался не промах. Так одна из галер в середине сезона морского промысла осталась без капитана. Поскольку раздел добычи всегда происходит по возвращении всех кораблей и приурочен к осеннему семилунью, то жрецы тут же наложили лапу на добычу галеры. Пока суть да дело, кому-то из жрецов пришло в голову использовать дармовых работников, чтобы подновить здание храма. Когда мастера осмотрели убогую постройку, то единодушно заявили, что, чем ремонтировать эту рухлядь, легче построить новый. Жрецы заинтересовались, и вскоре работа закипела. Естественно, к семилунью каменотесы уже не значились в списках добычи. С тех пор ситаккцы не трогают каменотесов, а галеры никогда не пристают к родному берегу после наступления темноты.

Эвер вздохнул и двинулся вверх по косогору. Проходя мимо покосившихся сараев, в которых на время зимних бурь укрывались галеры, он брезгливо сморщил нос. От сараев воняло прогорклой смолой и ворванью. Конечной точкой его маршрута был храм. Если хочешь добиться какого-то результата, то начинай с показного почтения местным богам. К тому же у него была еще одна причина, по которой ему было необходимо посетить храм. Местный Наблюдатель был его первосвященником.

Вечером в храме собрались капитаны. Сезон начался уже почти две луны назад, но и первосвященник, и Амар Турин независимо друг от друга сильно постарались, чтобы немалое число капитанов прибыло на эту встречу. Эвер вышел и встал перед алтарем, по рядам капитанов пронеслась волна пренебрежительного мычания. Хранитель усмехнулся про себя. Он ждал чего-то подобного. В представлении ситаккцев урод не может быть кем-то важным, а то, что они воспринимали его как урода, было написано на их высокомерных лицах. Ну что ж, тем приятней ему будет бросить их в горнило священной войны с Измененным. Он набрал побольше воздуху и начал: