Книга Спасение красавицы - Энн Райс

Отпустив наконец Красавицу, Инанна отошла к кровати. Повернувшись к девушке спиной, она скинула плащ с капюшоном и, опустившись на колени, затолкала его глубоко под кровать, после чего тщательно расправила на ней свисающую до пола белую драпировку.

Потом она обернулась к гостье, и женщины вновь встретились взглядами. Красавица была сражена очарованием Инанны. Глубокая лиловатая синева удивительных сияющих глаз госпожи усиливалась густым фиолетовым цветом ее одежд. Тесный лиф из плотной ткани восхитительно и точно обрисовывал контуры ее груди. Блестящий пояс из позолоченного металла был намного шире того, что сидел на женщине в прошлый раз, и гораздо туже сковывал тело. Доходя сверху почти до груди, нижним краем он едва не дотягивался до лобка, спрятанного под небольшими тугими штанишками из той же плотной материи, что и лиф. Надетые поверх них просторные легкие шаровары, сквозь которые просвечивали обнаженные ноги женщины, стягивались манжетами на лодыжках.

Красавица быстро окинула любопытным взглядом и одеяние Инанны, и ее темные волосы, украшенные самоцветами, заметив, как внимательно и оценивающе смотрит эта женщина на нее. И все же снова и снова глаза принцессы, словно сами собой, возвращались к массивному золотистому поясу. До чего же ей хотелось разомкнуть длинный ряд крохотных металлических застежек и освободить томящееся под тесным поясом тело! Как же все-таки ужасно, что жены султана, точно жалкие рабыни, носят эти разукрашенные орудия усмирения и наказания!

Красавица подумала об обитательницах гарема, которые забавлялись с ней, даря ей наслаждение, и обращались с ней, точно с куклой на шарнирах, — и при этом ничем не обнаруживали собственного вожделения. Или, может, им запрещены плотские удовольствия?

Она снова посмотрела на хозяйку спальни и очень тихо, но с чувством спросила:

— Так чего же ты хочешь от меня?

Саму ее переполняло и любопытство, и страстное желание, и новый прилив жизненных сил.

Инанна шагнула вперед и скользнула взглядом по Красавице, оглядев ее наготу. И внезапно принцесса почувствовала себя здесь очень естественно и вольно. Она осторожно протянула руку к Инанне, коснувшись жестких металлических пластин пояса. Из-под граничащей с ним ткани, прикрывавшей грудь и низ живота, прямо пыхало жаром.

«Ты высвободила меня из моих обмоток, — подумала Красавица, сообразив, что пояс крепится на боках. — Получается, мне следует теперь избавить тебя от этого панциря?»

Подняв руку, девушка указательным и средним пальцами изобразила ножницы и, указав на одеяние Инанны, вопрошающе подняла брови и повторила жест, будто что-то вырезает.

Инанна поняла вопрос, и ее лицо засветилось восхищением. Она даже легонько хохотнула. Но потом ее лицо внезапно снова омрачилось, губы тронула та же горькая улыбка.

«Как это ужасно — такая хорошенькая и такая грустная! — подумала Красавица. — Печаль совсем тебя не красит».

Однако Инанна вдруг взяла принцессу за руку и потянула к ложу. Они уселись рядышком на постель. Туземка опустила взгляд на грудь Красавицы, и та приподняла ее в ладонях, словно предлагая госпоже. Все ее тело отозвалось на это движение сладким томлением. А Инанна густо покраснела, губы ее, задрожав, чуть приоткрылись, и между ними на миг мелькнул кончик языка. Не сводя глаз с груди Красавицы, она склонила голову, и темно-каштановые волосы упали ей на лицо. И тут от самого вида ее гибко подавшегося вперед тела, и струящихся по плечам волос, и сжимающего ей талию металлического пояса в Красавице забурлило неизъяснимое влечение к этой женщине.

Протянув руку, принцесса дотронулась до гладкого металла. Инанна чуть отпрянула назад, но руки ее не шевельнулись, словно лишенные сил. Красавица взялась за жесткий холодящий пояс, вновь ощутив всем телом несказанное томление. Вскрыла одну за другой маленькие застежки на боках, издававшие при этом тоненькие щелчки. Наконец тяжелый пояс можно было снять. Осталось лишь просунуть под него пальцы — и он тут же соскользнет на пол, развалившись надвое.

Стиснув зубы, Красавица резко разъединила половинки — и талия Инанны избавилась наконец от тугого металлического панциря, сморщившаяся под поясом тонкая ткань начала понемногу расправляться. Женщина задрожала от волнения, щеки ее запунцовели. Красавица склонилась к ней ближе и стянула фиолетовую ткань лифа до самого низа, почти добравшись до крохотных штанишек под шароварами. Инанна и пальцем не шевельнула, чтобы ее остановить. Наконец ее груди высвободились, выбрались на свет — поистине восхитительные, роскошные груди, высокие и упругие, с темно-розовыми, точно готовые раскрыться бутоны, и чуть заостренными сосками.

Не в силах владеть собой, Инанна вся трепетала и наливалась румянцем. Красавица ощущала в ней пыл таящейся страсти, и все же этот пыл казался принцессе непостижимо невинным. Изогнув руку, она тыльной стороной ладони коснулась щеки Инанны, и та чуть склонила голову навстречу этой ласке. Туземка, сама того, похоже, не сознавая, уже была во власти бушующих чувств и плотских желаний.

Красавица потянулась было рукой к ее груди, но, передумав, принялась разрывать низ лифа, высвобождая из-под него округлый животик Инанны. Тогда та поднялась и быстро стянула с себя оставшееся на ногах одеяние, тут же собравшееся вокруг ее лодыжек. Все так же трепеща, с дрожащими от волнения руками, она отпихнула прочь комок одежды и вонзилась взглядом в Красавицу. Весь ее облик словно предвещал неминуемый взрыв.

Принцесса хотела взять ее за руку, но Инанна неожиданно отпрянула от нее, словно ошеломленная тем, что кто-то созерцает ее наготу. На мгновение она засуетилась, пытаясь прикрыть руками свою пышную грудь, потом темный треугольник лобка. Но, словно поняв бессмысленность этого, в отчаянии сцепила руки за спиной, потом перед собой, являя собой полную беспомощность, и умоляюще взглянула на Красавицу.

Тогда принцесса тоже встала и, подойдя к туземке, взяла ее за плечи. Инанна робко опустила голову.

«Ишь ты, прямо перепуганная девственница!» — удивилась про себя Красавица и поцеловала Инанну в зардевшуюся щеку. Груди их соприкоснулись, и неожиданно женщина раскрыла объятия принцессе, нашла губами ее шею и стала покрывать ее быстрыми нежными поцелуями. Красавица вздохнула, и легкое, щекочущее наслаждение переливчатой зыбью пробежало по ней, отдаваясь в каждой клеточке ее тела, подобно тому как эхо прокатывается, отражаясь, вдоль длинного туннеля. Инанна между тем уже едва не кипела от охватившего ее пламени. Столь жаркого тела Красавице еще не доводилось встречать. Выплескивающаяся из этой туземки страсть была гораздо более пылкой и жгучей, нежели исходила от господина, от Лексиуса.

И больше Красавица не могла перед ней устоять. Она обхватила ладонями голову Инанны, жарко припав ртом к ее губам, и, когда туземка вся напряглась, не отпустила объятий. Внезапно та сама разомкнула уста.

«Да, целуй меня, — подумала Красавица, — целуй по-настоящему». И втянула в себя дыхание Инанны.

Их груди стиснулись в объятиях. Обвив руками женщину, принцесса прижалась лобком к ее лобку и покрутила бедрами, словно притираясь теснее. И эта маленькая часть ее тела словно взорвалась сладостным взрывом, мгновенно охватившим все ее существо. Инанна оказалась сама нежность и вместе с тем сущее пламя — поразительнейшее сочетание!