Книга Броневой - Илья Те

Ровно в два ночи они остановились у особняка.

Особняком строение можно было назвать лишь с натяжкой. Веник проживал в большом доме, в два этажа, второй этаж мансардный. Вокруг домика, как водиться, небо подпирал забор. Высокий, метра три минимум. «Ну, прекрасно, для нашего мерзенького дела даже лучше», — решил Маляр.

Судя по возне за забором, там обитали собаки. Выручила Элена. Вообще она взяла с собой «на дело», несколько больших сумок. А также рюкзак. Постепенно, Малярийкина знакомили с их содержимым. Вначале и одной сумки появилась балаклава и бесформенный спортивный костюм. Потом, из другой — пояс с причиндалами, а также множество инструментов. В этот раз Елена Батьковна извлекла из недр одной из сумок пластиковый пакет. В пакете было мясо. Сырое. Несколько кусков. Пройдя вдоль забора и выбирая наиболее глухие места (там, где над забором торчали ветки густых высоких деревьев), Лена закидывала куски мяса за забор. Очень скоро собаки начали тихо подвывать.

— И чего это? — поинтересовался Маляр.

— Швейцарский шоколад.

— Я серьезно.

— Да я тем более. Не парься, это лекарство.

— И что за лекарство?

— Поспят немного псинки.

— А, ну, добро. Подожди, а ты где лекарство взяла? Вроде животных у тебя дома нету, и никуда мы не заезжали.

Элена тихонько выругалась.

— Мышьяк!

Малярийкин остановился. Собак он любил. И чтобы травить …

— Грех на душу Лена. Не хорошо.

— Ты сбрендил совсем, я смотрю. Мы же с тобой людей пришли мочить. А ты о псинках заботишься.

Маярийкин покачал головой.

— Разные вещи. Да ладно.

Выждав ещё минут тридцать, пока собаки перестали скулить, Лена достала из рюкзака огромные кусачки. Они срезали навесной замок на дальней не рабочей калитке и прошли внутрь.

Яд, спрятанный в кусках говядины, был явно не мышьяком, так как, насколько знал Малярийкин, от такой примитивной отравы крупная собака умирала долго — сутки и даже более. Здесь же огромные кавказские овчарки слегли за тридцать минут. Причём почти беззвучно. Может действительно, снотворное? А впрочем, Лена была права в одном: пришёл мочить сапиенсов, не ной по четвероногим.

Они проникли во двор. Было тихо. Вопреки мнению о ночном разгуле бандитов, данные конкретные бандерлоги мирно спали в два часа ночи, как полагается законопослушным гражданам матушки Сибири. Почти колхозники ё-маё. С рассветом побудка, с закатом отбой. Петухи! Как ни странно, Малярийкин сжимал в руках не арматуру и не ножик, а макет пистолета. Это был пугач. Газовый пистолет был почти не отличим от настоящего и выдавал его только диаметр дульного среза. Однако, как справедливо полагал Маляриийкин, по ночи никто не станет обращать внимание на такие тонкие мелочи.

Войдя внутрь и убедившись, что никто не стоит на карауле, Малярийкин передал пугач Лене, а сам достал арматуру. Обмотал её заранее припасённым из дома полотенцем. Арматура была зачётной, в два пальца ленкиных тощиной. Куда там бейсбольной бите!

В том, что на посту бандитского логова не было дежурных объяснялось легко — собственно Маляр и Лена на это и рассчитывали. Бандиты, особенно такие засвеченные и понтовитые как чехи, никого не боялись. В принципе. И часовых не выставляли. От этого налёт менее опасным не становился — ведь у каждого из спящих в этом доме мужчин был ствол. Причём настоящий, в отличие от Малярийкиновского экспоната.

Они прошли по первому этажу. Там спал единственный пацанёнок. Ткнув ему в рожу пугачём Лена его разбудила, а Малярийкин тут же — шандарахнул по темени замотанной в тряпочку арматурой. Аккуратно, чтобы не убить. Паренёк отвалил поспать обратно на кресло.

— Что-то хило ты его ударил, — прошептала Лена.

Малярийкин пожал плечами. Если бы ударил сильнее, паренёк был бы мёртв.

Больше на первом этаже не было никого. Первый этаж вообще представлял собой всего три больших помещения, одно из которых было кухней и столовой, второе — игровым залом с бильярдом и картёжным столиком, а третье, вероятно, представляло собой нечто вроде кильдыма для переговоров. Или ёбли. С креслами, с лакированным столом (шикарным, но обшарпаным) и маленьким холодильником под водочку. Именно тут спал усыплённый арматурой бандит.

Войдя на второй этаж. Малярийкин осмотрелся. При свете Луны всё видно было хорошо. Чердак особняка являл собой единое обширное помещение, где спали вповалку человек десять чехов. В двух из которых Маляр со злорадством узнал своих старых знакомых — Веника и Мешка.

— А ну вэйк ап, суки, быро! Полиция!!! — проорал он, включая в комнате свет.

Десять расслабленных во сне тел резко дёрнулись, захлопали заспанными глазками, зашарили под подушками и матрасами в поисках волын.

— Руки наружу! Ну!!! — заорала Лена, тыкая стволом.

Сонливость сошла. Бандиты приходили в себя, спросонья переваривая ситуацию очень медленно. За стволами никто не дёрнулся, но и страха на лицах Малярийкин не увидел.

— Обыщи! — приказала Лена.

Маляр торопливо, пока никто не пришёл в себя, обыскал всех десятерых. Пять трофейных пистолетов, три ножа, два кастета (как в пеcне поётся — «три ножа, два нагана») и короткий обрез Маляр отшвыривал в угол комнаты. Прямо по полу, ногами. Затем, пройдя к новообретенному арсеналу и отложив в сторону арматуру, Малярийкин выбрал пистолет себе и ещё один — настоящий — кинул напарнице в балаклаве. Вся операция не заняла и полминуты. Интересно, но Лена будучи, видимо в образе, на себя не походила совершенно. Словно другой человек. Она иначе двигалась, иначе смотрелась. Как какая-то здоровая старая тётка-налётчица. Чистая уголовница с парой ходок. У неё даже изменился голос. Во всяком случае, Малярийкин, оказавшись на месте разбуженных бандитов, вероятно, её бы не узнал.

Лена уверенным движением спрятала пугач за спину, профессионально чётко передёрнула затвор трофея. Интересно, но волыны у неё оказались той же марки, хотя Маляр специально не выбирал. Оба Глока, только один настоящий, другой пугач. Калибр семь сорок четыре, семнадцать патронов.

— Вы двое, встали. — Приказала Лена тыкая стволом в двух бандерлогов. Один из которых был явно Веником (с бородой-косой), а второй комплекцией походил на Мешка. — Лицом к стене! Два шага вперёд. Ручки на темечко! А теперь упали на колени, мордой в пол, и молчать. Жопу выстави. Всё!

Она повернулась к оставшимся.

— Остальные лежат на том же месте. Перевернулись на живот!

— Ты бы сучка аккуратнее, — процедил с пола один из «задержанных». — А то как бы этим стволом тебе потом удовлетворяться перед нами не пришлось.

— Спасибо, батя, за совет. Учту. — С этими словами, совершено хладнокровно, Элена Прекрасная, топ-модель и ведущая телешоу, разрядила восемь патронов Глока в затылки лежащим на полу бандитам. Двое последних попытались дёрнуться — в результате пули разнесли им не затылки, а лица.