Книга Новое дворянство. Очерки истории ФСБ - Ирина Бороган

В январе 2009-го Верховный суд РФ отклонил ходатайство о возобновлении расследования — на основании смерти всех лиц, привлеченных к ответственности по этому делу, а также в связи с тем, что родственникам погибших не удалось представить данные генетической экспертизы, подтверждающих их родство с расстрелянными.

По словам Анны Ставицкой, адвоката, защищающего интересы родственников десяти катынских жертв, «это решение означало конец усилиям активистов разрешить эту проблему в России» и группа заявителей решила обратиться в Европейский суд по правам человека в Страсбурге.[144]

В конце 2008 года в Твери вышла книга, посвященная 90-летию УФСБ по Тверской области. В издании фигурирует Дмитрий Токарев, майор НКВД. Он возглавлял Калининское УНКВД с 1938-го по 1945 год, в книге он предстает героем войны, грозой немецких шпионов. Но именно его управление весной 1940 года казнило 6000 польских офицеров в Осташковском лагере. Рапорты о казнях, которые тогда называли «приведением в исполнение», подписаны Токаревым.[145]Ни одного упоминания о трагедии в книге нет.

Ситуация вокруг катынской трагедии неожиданно изменилась весной 2010 года. В апреле Владимир Путин принял участие в траурной церемонии в Катыни вместе с польским премьер-министром Дональдом Туском, российские власти оказали полное содействие в расследовании авиакатастрофы, в которой погиб польский президент, летевший в Катынь, а Дмитрий Медведев не только прилетел на похороны, но и передал 67 томов советских документов по катынской трагедии польской стороне. Однако этот неожиданный дружественный шаг был вызван вполне прозаическими причинами: на территории Польши открыли огромные залежи сланцевого газа, американские добывающие компании тут же предложили их разработать, и возникла реальная угроза, что Польша не только откажется от продукции «Газпрома», но и заменит в недалеком будущем Россию в роли главного экспортера газа в Европе. Осознавая эту безрадостную перспективу, в Кремле решили поступиться некоторыми позициями в борьбе за симпатии Варшавы.

Из-за засекречивания архивов мы не имеем исчерпывающего отчета о массовых репрессиях, которые проводили советские органы госбезопасности. Любая попытка изложения исторических фактов неизбежно связана с обнародованием имен людей, служивших в советских спецслужбах. Архивы, из которых можно почерпнуть такого рода информацию, закрыты. Сотрудники ФСБ, многие из которых служили в КГБ, хотят, чтобы так было и впредь. А тем временем они сочиняют более невинную версию истории органов госбезопасности, превознося Андропова как героя.

Работа над имиджем

Пропагандистская машина ФСБ

Российские спецслужбы уделяют большое внимание представлению своей деятельности в выгодном свете. У КГБ никогда не возникало необходимости объяснять свои действия общественности, в однопартийном государстве никакого гражданского общества попросту не существовало. Однако в 2000-е спецслужбы больше не могут не учитывать мнение общества.

Из всех возможных средств улучшения своего имиджа ФСБ решила сделать упор на кино и телевидение. На российских телеканалах появились пропагандистские фильмы, в которых сотрудники спецслужб предстают суперагентами, ежедневно совершающими подвиги.

В 2001 году на экраны вышел телесериал «Спецотдел», в котором петербургские агенты ФСБ предотвращают вывоз из России произведений искусства. Главный герой, выходец из питерской интеллигентной семьи, воевавший спецназовцем в Афганистане, вернулся в Санкт-Петербург и пошел служить в ФСБ, чтобы защищать коллекцию Эрмитажа от разграбления.

Еще один сериал, «Тайная стража», посвященный сотрудникам оперативно-поискового управления (наружное наблюдение), был впервые показан осенью 2005 года. Фильм выпущен при поддержке ФСБ. В 2007 году канал РТР показал 16-серийный фильм «Спецгруппа», о том, как ФСБ раскрывает террористические заговоры и расследует финансовые махинации. И снова в производстве фильма участвовала ФСБ.

В декабре 2004-го состоялась премьера самого значительного блокбастера ФСБ — фильма «Личный номер», бюджет которого составил 7 миллионов долларов.[146]Здесь впервые ФСБ сработала в точности, как ее предшественник. В свое время КГБ заказал фильм «ТАСС уполномочен заявить» как художественную версию реального шпионского дела, которая должна была отразить точку зрения Комитета госбезопасности на событие, важное для репутации ведомства. Задача, поставленная перед создателями «Личного номера» была схожей: показать правильную версию сразу двух ключевых для ФСБ событий — взрывов домов 1999 года, в организации которых обвинялись спецслужбы, и штурма театра на Дубровке в 2002 году.

Взрывы домов даны как есть, а в изображении событий на Дубровке вместо театра фигурирует цирк. Главный герой — офицер ФСБ, попавший в свое время в чеченский плен, где его вынудили «сознаться» в участии в терактах. (Аллюзия на реальную и противоречивую историю офицера ГРУ Алексея Галтина, захваченного в плен чеченцами и сделавшего схожее заявление перед видеокамерой. Галтину удалось бежать из плена, после чего он дезавуировал свои признания, сказав, что дал их под пытками.)[147]

В фильме живущий на Западе беглый олигарх по фамилии Покровский из личной ненависти к президенту России вступает в сговор с арабскими и чеченскими террористами. Совместно они разрабатывают план захвата московского цирка. Образ Покровского очень напоминает российского магната Бориса Березовского, сбежавшего в Лондон в 2001 году. Однако захват заложников — лишь первый этап куда более масштабной террористической атаки: террористы планируют устроить взрыв на саммите «Большой восьмерки» в Риме. Спасает положение главный герой: он освобождает заложников и расстраивает планы террористов.

Создатели фильма не скрывали, что консультировал картину Владимир Анисимов — тогдашний замдиректора ФСБ, а также, что проект в целом был осуществлен при поддержке спецслужбы.[148]Юрий Гладильщиков, один из ведущих российских кинокритиков, высказался следующим образом: «Появился частный коммерческий антитеррористический боевик «Личный номер», который производит впечатление сделанного не без одобрения силовых структур… Силу кинематографа осознало и государство — впервые с доперестроечных времен».[149]