Книга Ликвидация России. Кто помог красным победить в Гражданской войне? - Николай Стариков

Подведем итог.

• Большевики к убийству Романовых не готовились.

• Опасности для большевиков Романовы никакой не представляли. Весь дальнейший ход Гражданской войны это подтвердит. Никто из оставшихся членов династии не сыграет в ней никакой роли.

• Убийство Романовых, совершенное таким зверским способом, не помощь революционной власти, а ее страшная дискредитация.

• Наоборот, живые Романовы, мирно живущие в новой России, – это ее приятная визитная карточка для населения страны и мирового общественного мнения.

Тем не менее следы подготовки большевистской власти к чему-то имеются, и об этом говорит одновременность арестов. Смерть заглянет в глаза Романовым позднее. Вынудили Ленина дать согласие на смерть Романовых. Или просто поставили перед свершившимся фактом. Вопрос только: кто? В описываемый нами исторический период имелись только две мировые силы, на такое способные. Между ними Ленин как раз и лавирует: это «союзники» и немцы.

Могли ли немцы инициировать убийство Романовых, надавив на своих «шпионов» большевиков? Ликвидация ведь была проведена именно силами революционной власти. Охотников убить бывших властителей судеб российского государства было предостаточно. Но субординация была и в среде большевиков. Царя и других Романовых убьют после получения инструкций из Москвы. Могли ли немцы вынудить Ленина так поступить?

Анализируя поведение германского руководства до и сразу после заключения Брестского мира, приходишь к выводу, что не могли. Это было совсем не в интересах Германии. Немцам живые Романовы не помеха. Скорее даже наоборот. Ведь все, что надо Германии в тот момент от России, – это мир, дающий возможность всеми силами обрушиться на Западный фронт Антанты. Мирный договор – это предел мечтаний немецкой политики. Кайзер Вильгельм неоднократно предлагал его Николаю II, но тот всегда отказывался от малейших контактов. Потом появились большевики и долгожданный мир дали. Но в Берлине скоро поняли, что брестская сделка с большевиками может очень дорого обойтись. Понимание пришло быстро, а вместе с ним и попытки найти в России других, более цивилизованных «переговорщиков». Чувство брезгливости вызывал у немцев не только неопрятный полпред товарищ Иоффе, но и большевистские методы и идеи. Генерал Людендорф, фактически руководящий военными действиями германской армии, пишет генералу Тренеру 12 июня 1918 года: «Германское ВГК предоставит казакам из Киева необходимое оружие и боеприпасы (под предлогом защиты немецких военнопленных в казацких районах казаки должны быть вооружены против большевиков). В дальнейшем ВГК будет снабжать казаков и северокавказские народы оружием и боеприпасами также из Тифлиса».

Вот такая шаткая дружба сложилась между Лениным и кайзером Вильгельмом. Резких движений такая ситуация не терпит. Поэтому обе стороны осторожны. Для немцев лучше всего было бы, если германский кайзер смог договориться о мире с русским царем. Это «освятило» бы Брестский мир и избавило бы щепетильных германских офицеров от сотрудничества с большевиками, вызывающими острое желание повесить их на ближайшей березе. Ради такого развития событий немцы даже готовы вернуть России Украину, понимая всю несправедливость ее отторжения. Какое еще новое русское правительство возможно поздней весной и в начале лета 1918 года в России? Временное правительство полностью под контролем «союзников»: его лозунг – война до победного конца и верность Антанте до фоба. На сепаратный мир осколки «временщиков» не пойдут ни за что. Германии остается только копнуть в глубину русской власти еще дальше и извлечь на свет божий монархический режим в любой форме, с любым законным наследником на троне. Поэтому немцам Николай Романов, цесаревич Алексей и Михаил Романов нужны именно живыми. Одного из них можно вернуть к власти и заключить новый договор уже с ним.

Немцы должны желать сохранения жизни Николая Романова и еще по одной причине – просто из монаршей солидарности. Кайзер Вильгельм не может санкционировать убийство своего родственника, «кузена Ники», и его жены, тоже своей родственницы. Он не может желать смерти их детям – германскому монарху они никоим образом не опасны. Наоборот, облегчить страдания венценосцев это и долг германского монарха, и хорошая ступенька к будущим переговорам с новым – старым русским царем. Не может желать гибели царской семьи и остальная верхушка германской аристократической элиты. Родной брат жены Николая II, великий герцог Гессенский, один из крупнейших немецких военачальников, муж ее сестры принц Генрих – стоит во главе германского флота. Примешиваются к большой политике и личные чувства. Есть свидетельства, что кайзер Вильгельм II, когда-то влюбленный в Великую княгиню Елизавету Федоровну, сестру последней русской императрицы, дважды посылал к ней, уже вдове и монахине, графа Мирбаха с предложением выехать в Германию. Но она отказалась и осталась под арестом в Алапаевске, и оказалась на дне уральской шахты.

Романовы не шли на компромисс. Николай, узнав о Брестском мире, называл его «изменой России и союзникам» и смотрел на него «как на позорнейший для чести Родины акт». Сдвинуть его с места оказалось невозможно. В тот момент, когда жить его детям оставаясь считанные месяцы, Николай Романов рубил дрова и ничего и не понимал в текущем раскладе политических карт. И продолжал хранить верность своим идеалам. Оттого и писал из Тобольска 7 (19) января 1918 года своей сестре Ксении, что «мучилась» под арестом в Крыму: «Тяжело чрезвычайно жить без известий – телеграммы получаются здесь и продаются на улице не каждый день, а из них узнаешь только о новых ужасах и безобразиях, творящихся в нашей несчастной России. Тошно становится от мысли о том, как должны презирать нас наши союзники»[107].

Но попытаться втянуть его в «переговорный процесс» немцы были просто обязаны. Монархическая Германия не раз поднимав вопрос об участи царской семьи в переговорах с большевиками. Потому и не арестовывали чекисты Романовых до марта, что ситуация с немцами не была еще прикрыта Брестским миром.

Ленин, безусловно, венценосцев считал вредными насекомыми, но марать их смертью себя и новую власть накануне переговоров с Германией было бы очень неразумно. Монархисты, немцы с убийцами лиц голубой крови вообще могут за стол переговоров и не сесть. Возьмут и прихлопнут молодое советское государство, как комара, что вдоволь хлебнул романовской крови. Сразу после подписания Брестского мира ситуация начала стремительно меняться. Высохли чернила на договоре, и Романовых начали арестовывать. Но Германия не может нарушить заключенное официальное соглашение с большевиками из-за нарушения неофициальной договоренности с ними же об облегчении участи членов династии. К тому же у большевиков есть прекрасная отговорка на первое время: бардак и самодеятельность на местах. Когда посол фон Мирбах выказал обеспокоенность Берлина за судьбу царской семьи, Яков Свердлов ответил ему следующим образом: «Когда лошадь лягается и отказывается идти в конюшню, бесполезно применять силу. Погладьте ее, и, возможно, она пойдет добровольно. Что мы можем сделать? У нас еще нет надлежащей административной машины, и мы вынуждены разрешать местным советам самим принимать решения по многим вопросам. Дайте Екатеринбургу успокоиться»[108].