Книга Очарованная - Бет Чиотта

Мерфи тихонько чертыхнулся, намыливая шампунем голову, а мылом гудевшее тело. Ну и геморрой же эта операция. Сексуальный интерес к клиентке не просто головная боль, это в высшей степени непрофессионально и очень рискованно. Чтобы сохранить ясный ум, необходимо держать эмоциональную дистанцию.

Мерфи бросил мыло в мыльницу. «Вот уж попал так попал».

А тут еще и Боги! Когда Софи ушла спать, Мерфи долго раздумывал, а ее слова все звучали у него в голове: «И как же вы собираетесь защищать мою сестру?» Ответ был прост: поселившись в их доме, не отставая от Лулу ни на шаг. Правда, без помощи людей из его команды задача слегка осложняется.

Мерфи всегда подходил к серьезным делам основательно, не допуская даже малейшей небрежности, потому вызвал Джейка, чтобы тот подменил его на время, а сам потащился домой в Пайн-Барренс, в свой уединенный особняк в тюдоровском стиле с четырьмя спальнями, чтобы осуществить перегруппировку и собрать чемодан.

Чемодан был собран. Перегруппировка — другое дело.

Обычно человек очень сдержанный, Мерфи прилагал неимоверные усилия, чтобы не выказывать своих эмоций. Он на несколько часов обеспечил Лулу надежную защиту, препоручив ее Джейку и этому динамичному дуэту, но оказался бессилен защитить своего лучшего друга и названого брата. Специальный агент Джозеф Богарт был неустрашим, обладал добрым и большим, как Атлантический океан, сердцем, что — Мерфи всегда предчувствовал — когда-нибудь сыграет с ним злую шутку и приведет его к гибели.

Мерфи велел себе положиться на высокий профессионализм Боги и его умение ориентироваться даже в самых сложных ситуациях. Мерфи покрутил кран, направил на себя струи ледяной воды и приказал себе собраться.

К тому времени, как он вымылся и переоделся в чистые джинсы и пуловер, все у него в голове встало на свои места. Спокойный, трезвомыслящий и беспристрастный. Воплощенное хладнокровие.

Таким он оставался до тех пор, пока не зазвонил телефон и в трубке не послышался голос Джейка:

— Хорошенькая и легкомысленная, говоришь? Да она просто чокнутая! Пригрозила вызвать копов, если я не войду в дом или не уеду.

Закинув руку за голову, Мерфи потер шею, которую вдруг пронзила острая боль.

— Где ты сейчас?

— Сижу у нее в ванной. Можешь мне поверить: никогда в жизни я еще так долго не отливал. Она обвинила меня в том, что я создаю опасность для детей.

— Она любит детей. Очень.

— Я тоже их люблю. А еще я люблю свой «глок». До сих пор не могу поверить, что она уговорила меня сдать ей его.

Мерфи тоже не мог в это поверить. Хотя он своими глазами видел, как она, жонглируя, заставила полицейских простить ей превышение скорости. Сведенные судорогой плечи Мерфи немного расслабились.

— Ты получишь его назад.

— Да уж, хотелось бы!

Джейк сообщил детали столкновения, и Мерфи, подхватив чемодан, покинул спальню, где царил безупречный порядок. Проносясь по первому этажу к выходу, он привычно цепким взглядом окинул просторную гостиную. Все на своих местах, хотя ничего лишнего он и не держал — все только самое необходимое. В простой жизни без излишеств есть определенный комфорт. Впрочем, такие барахольщицы, как сестры Марино, Мерфи знал, с ним бы не согласились. Его поймет лишь тот, кто однажды потерял все.

— Мне нужно заскочить в паб уладить кое-какие дела. Буду через сорок минут.

— Решай свои дела по телефону и приезжай через тридцать. Гэллоу уже, кажется, на пределе, а Джей-Пи из-за твоей принцессы Поллианны чуть не плачет. Ох, ну и зверюга же она!

— А сестра?

— Удар по самолюбию. Глаз не оторвать.

— Глаз не оторвать? — Мерфи накинул кожаную куртку и двинулся к выходу. — Ты же счастлив в браке. — Софи Марино была хороша, как модель с картинки модного журнала. Ее откровенная сексуальность, правда, оставила Мерфи равнодушным, но внешность он оценил по достоинству.

— Я люблю жену до безумия. Поэтому пристрели меня. Я бы и сам застрелился, — ревел Джейк в трубку, — но у меня ведь, мать твою, нет теперь пушки!

Мерфи, улыбаясь, включил сигнализацию в доме.

— Приеду через двадцать минут.

Лулу трудно было вывести из себя. Но когда такое случалось, зрелище это было не для слабонервных. Расхаживая взад-вперед, она разорялась вовсю, кого-нибудь отчитывала и бросалась на людей словно фурия. Ее буквально в бешенство приводили проявления насилия и жестокости по отношению к людям и животным, не говоря уж об угрозе для ее друзей и родственников. Стоило ей только представить себе, как шальная пуля поражает ребенка, и она впала в неистовство.

Основной удар пришелся на Джейка Лидса. Он держался абсолютно невозмутимо, но попытка урезонить Лулу лишь подлила масла в огонь.

— А если вы кого-то раните? Чем вы сможете это оправдать? — напала на него она. Лулу пригрозила вызвать полицию, и Джейку ничего не оставалось как сдать ей свое оружие. Скрепя сердце.

А она взяла его. Скрепя сердце.

Как только ее пальцы сомкнулись на орудии убийства, Лулу почувствовала отвращение. Каким же человеком нужно быть, чтобы прицелиться и выстрелить в другого? Интересно, чувствует ли убийца угрызения совести, поразив свою мишень? Как можно убить кого-то и спокойно жить после этого? «Должно быть, акт самосохранения, — думала Лулу, — делает человека твердокожим, и его сердце черствеет».

Чтобы убедиться в черствости Джейка Лидса, ей хватило пяти минут, проведенных в его обществе. Уговорить его отдать оружие оказалось плевым делом по сравнению с попытками добиться от него хоть какой-то информации. На все задаваемые вопросы он неизменно сухо отвечал: «Спросите у Мерфи».

Раздосадованная, Лулу накинулась на Софи, но та увильнула от ответа, буркнув сварливо: «Я еще кофе не пила». Тогда настала очередь Руди и Жан-Пьера. Лулу не помнила и половины тех ругательств, которыми их осыпала, но знала, что это было что-то поистине ужасное. Жан-Пьер лишился дара речи, Джейк укрылся в ванной, а Руди, метнув на нее уничтожающий взгляд, бросил: «Нам сообщают только самое необходимое, Лулу. Но одно известно наверняка — ты в опасности».

— Ты хочешь сказать, Софи в опасности, — поправила его Лулу.

Но сестра, откинув назад упавшие на лицо спутанные со сна волосы, подтвердила:

— Руди не оговорился. А теперь прекрати изводить всех и… — Она принюхалась. — Запах просто роскошный. — Она грустно вздохнула и с сочувственной улыбкой посмотрела на Лулу. — Скушай булочку с корицей, милочка. Я, увы, не могу себе этого позволить. Пойду-ка оденусь. Скоро должен вернуться Мерфи. Он все тебе объяснит.

После этих слов застилавший глаза Лулу красный туман гнева сменился пурпурным водоворотом смятения. Ей хотелось выведать у Софи подробности, но сестра уже поднималась по лестнице. Она хотела расспросить Руди с Жан-Пьером, но те сбежали в гостиную.